а в феврале
так далеко до лета…
и надо ли уйти,
чтобы остаться?
запретные желания
таятся
под знаком «STOP».
прощённых Богом и отпетых
целуют в лоб.
смываются таможни и границы
под Божий взгляд.
и наполняются живыми
психбольницы.
смертельный яд –
вот смысл, чтоб существовать.
как знать,
лепившему ворон
из пластилина,
достанется ли рай?
и где он?
край
земли обетованной?
когда скрещенье рук
сошлось узлом на пояснице,
как странно –
ничего уже не снится.
и звук – уже не звук.
вороны улетели
на восток.
и ты бы смог –
но пальцы онемели…
и варикозно расширяясь,
и делясь на восемь,
настанет осень
за февралём.
не холодно
от белоснежных стен,
и ветер перемен
не напоёт тебе о новостях,
и не напомнит о мурашках.
рождённые в рубашке
умирают дважды.
однажды,
пару февралей спустя,
стеклянные глаза
утонут через край
в твоих же
собственных слезах.
бесследно утечёт вода.
и руки – перетянутые крылья
ослабнут навсегда.
вот оно - бессилье.
тебе достался рай.
пожалуй, да. |
-Пожалуй, да!
-А я считал, что рай,
Это когда -
Мурашек бег по коже!
Прикосновенья...
Губы...
Руки тоже...
Когда лишь поцелуй,
Лишь взгляд...
И ты летишь-
Вперед, назад,
Вперед, назад!
О, Боже!
Мы только что
Стояли на краю...
Но ты права:
Мы обессилели...
В раю.