Наказание гордости. Шарль Бодлер. Перевод с франц
Когда возрос век Теологии, век праведных мышлений,
Расцвёл в сознании живущих и плетеньем слов и мнений
Привлёк к себе значительную часть планеты знаньем
Жил доктор мудрый на земле, блистал своим познаньем.
Средь душ угасших проповедовал он дивные науки непростые,
В которой отразил достойно горнюю дорогу в небеса святые,
Тот путь, что к радостям ведёт и почестям земным за службу,
В обитель, поселенье душ святых и чистых, духа дружбы.
Однако высота святых небес недостижима и страшна для тех,
Кто горд самим собой, в чьём сердце сатана властитель, грех.
Тогда мудрец вскричал, наполненный его злой старой сутью:
"Иисус, всю жизнь пою Тебе хвалу и славу, защищаю грудью.
Теперь же я готов Тебя унизить, обесчестить и низвергнуть,
Ты славою моей питался и словами, а сейчас хочу я свергнуть
Кумира своего, смешным Ты станешь без меня и пропадёшь,
Защиты для Себя нигде и никогда Ты больше не найдёшь".
Так прокричал тот глупый человек, в одно мгновенье потеряв
Себя как личность, дух его поник под тёмным сумраком не зря,
И хаосом наполнились его сознание больное, разум грешный,
И храм померк в душе, где в блеске и величии сиял прилежно
Торжественным великолепьем стих его и творчество благое.
Теперь он тёмный склеп, где поселилось зло навечно родовое,
И он блуждает словно пёс побитый и слепой от самого рожденья,
Не видя ничего вокруг себя, не отличая часа от мгновенья.
Он в мерзости, не нужен никому, и не понять, он чем не угодил,
За что и как он потерял расположенье доброе небесных сил.
Послесловие:
Chstiment de l'orgueil. Charles Baudelaire
En ces temps merveilleux ou la theologie
Fleurit avec le plus de seuve et d'energie,
On raconte qu'un jour un docteur des plus grands,
Apres avoir force les coeurs indifferents;
Les avoir remues dans leurs profondeurs noires; —
Apres avoir franchi vers les c;lestes gloires
Des chemins singuliers a lui-meme inconnus,
Ou les purs esprits seuls peut-etre etaient venus, -
— Comme un homme monte trop haut, pris de panique,
S'ecria, transporte d'un orgueil satanique:
"Jesus, petit Jesus! Je t'ai pousse bien haut!
Mais, si j'avais voulu t'attaquer au defaut
De l'armure, ta honte egalerait ta gloire,
Et tu ne serais plus qu'un foetus derisoire!"
Immediatement sa raison s'en alla.
L'eclat de ce soleil d'un crepe se voila;
Tout le chaos roula dans cette intelligence,
Temple autrefois vivant, plein d'ordre et d'opulence,
Sous les plafonds duquel tant de pompe avait lui.
Le silence et la nuit s'installerent en lui,
Comme dans un caveau dont la clef est perdue.
Des lors il fut semblable aux betes de la rue,
Et, quand il s'en allait sans rien voir, a travers
Les champs, sans distinguer les etes des hivers,
Sale inutile et laid comme une chose usee,
Il faisait des enfants la joie et la risee.
