я крошу образы,
с хрустом вины крошу об асфальт протектором молодости и дерзости
и, крови напившийся, кроликом скачущим
сбившимся
целюсь меж глаз ему , вестнику
грязного света фар
кролик-мухтар.
вновь я, очнувшийся в заброшенной лаборатории
катетеры поют сирены крематорию
и я вальс под песнь отшаркиваю
"волчьими кроваво-красными" следами.
на один зажмурил
на два задержал дыхание
карательное забвение созидания
я в нём, как в одной из них
любой.
комкаю ваши эго пустыми пачками
не умру от неразделенной любви или в аварии
но от состояния
на три я ломаю об себя стены
смотри и внимай как блистательно
безвозвратно
держи свой позор и горе, теперь в тару и в море.
я - кроличья аутоагрессия.
белое, мягкое, пронизанное болью
эти раны неизлечимы, зараза пойдёт дальше
и я этим
недоволен.
хотелось бы остаться в качестве кары
с которой вы давно не встречались
она станет в упор из угла пялиться
когда ни один не сможет утолить твою боль
когда колесо сансары докатится
и ты отчаишься.
вдох и за каждым вторым я не в счёт
вновь и за красным свербит чем то громким, соседским
ничего, я плачу.
это завтра оплакиваю,
если не найду пистолет.
длительно самопально ввожу себе инфраред
многоканально транслирую в череп бред
больше, чем позволял себе раньше представить одним событием
я межконтинентально бью тебе по щеке оставляя газопылевую ссадину
из нагости только душа - изнанка
а там ничто ни с чем несравнимо в своей пустоте метельной,
сжирающей
я погружён в анти-антиутопию
вздёрнутый на гирлянде подъёмного крана.
| 