Эта осень читается между строк,
Прорастая сквозь комья сухой земли.
Инородное тело пускает сок,
Заливает собой горизонт вдали.
Память — это музей госпожи Тюссо,
Плавит лица кровавой луны рубин,
Тихо кру́жится чёртово колесо
И качает норд-ост пустоту кабин.
Зреют гроздьями гнева гирлянды звёзд,
Небо с ржавых осин устремилось вниз,
Год смятенно кусает себя за хвост
И туманы пьянят, как густой пастис.
Эта осень прекрасна, как труп врага.
Словно яркое, огненное гало́
Люто ненависть вспыхнет в слепых зрачках —
Так полюбим друг друга себе назло!
Станем горьким похмельем в чужом пиру,
Сбоем ритма в строю холощённых строф,
Пульсом сло́женных в жалкой молитве рук,
Пеплом данных когда-то кому-то слов…
Видишь — рвётся небесный линялый шёлк,
Время льётся в стаканы, как в вены яд.
Если ищешь, то значит, уже нашёл
Что-то больше, чем правда, чем ты и я,
Что-то жарче, чем траурные костры,
И нежнее игольчатых струн дождей.
Гаснут искры горящих мостов — смотри.
Небо падает в руки — бери. Посмей!
|
