Не во врагах я числюсь с водкой. Немного выпил и домой,
Как мне казалось, шёл походкой, по струнке прямо, боевой.
Хлестал попутный ветер спину, Луна слепила левый глаз.
Соседку вспомнил снизу, Нину. Об этом позже, не сейчас.
Дома клонировались в свете, мерцавших тускло фонарей.
Ногами рвал тугие сети, что мне бросал зелёный змей.
Курить и пить я начал в школе. Скрипичным шкрёб гортань ключом:
Про колосок пел в русском поле. С неимоверным шёл трудом.
Да, что там шёл? Топтал пространство, зигзагом путая следы.
Всему виной - куренье, пьянство. Ум чары огненой воды
Жгли, пепел нагло развевая. Дым папиросный нюх тупил.
Качнуло вправо от сарая. Десяток грабель, восемь вил
Из темноты, да по спиняке, с оттяжкой, хрен поймёшь, за что.
Коты, дворовые собаки кусали с жадностью пальто.
Унёс едва от туда ноги. Рассветный луч настиг в пути.
И вот стою я на пороге. Дозволь, любимая войти.
Лапши навесил, вижу верит, но как-то странно щурит глаз.
Зашёл, закрыл плотнее двери, мол кончен долгий мой рассказ.
На самом деле было так, как партизан молчал о чём:
Привёл таки в подъезд зигзаг моих путляний. Бум, плечом.
Каким плечом? Ногой с размаху, разочков пять, что было сил,
Возложен разум был на плаху, с прощальным словом дверь открыл:
А вот и я. Привет, привет. Ну, чмоки-чмоки, дорогая.
Стоит в халате, на просвет, как будто, вроде бы другая.
Вдруг ни с того и ни с сего к груди своей меня прижала.
Руками мацаю - ого, довольно много, было мало.
Короче, мы уже в постели. Сближенья миг неотвратим.
Соседка Нинка - баба в теле. Не скрою, жаркий был интим.
Впивались в спину когти страсти. Лобзанья, вздохи, стоны, крик.
Я тоже - асс по этой части, как зверь неистов, лют и дик.
Рассветный луч хлыстом по заду. Оделся. Нинка мне: "постой",
Невнятно, что-то про помаду, но я уже бежал домой.
Ну, в общем всё. Рубашку снял. Супруга будто динамит
С запалом съела. Да-а, финал. Глаза полезли из орбит,
Поднялись дыбом бигуди. Приплыли - Репина картина:
Губной помадой на груди "люблю, целую нежно. Нина". |
