Я уезжаю очень далеко,
Возможно, не сумею я вернуться,
И облака, что вьются высоко,
Вдруг, вижу, начинают влагой дуться.
И ты надулась, губку прикусив,
Стоишь со мной на краешке перрона,
Твой голос сыроват, и чуть плаксив,
На нас взирают люди из вагона.
Вот навернулась первая слеза,
За ней вторая, третья вслед за нею,
Платочком вытер я твои глаза
И носик, полный влагою твоею.
Я сам раскис, стою едва дыша,
Такое было раз, и то по пьянке,
И дёргались мозги чуть мельтеша,
Как мухи, маринованные, в банке.
Вдруг по перрону дождик застучал,
Я дунул в тамбур своего вагона,
Оттуда с расстановкой прокричал:
– Люби меня и жди меня, Настёна!
Текло всё, капало, рыдало всё вокруг,
В вагоне хлюпали носами две старушки,
Что в дождик к счастью уезжать –
неправда, друг,
Хотя проверить надо с новою подружкой.
|