Произведение «Сниться мне запрещаю» (страница 1 из 2)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Рассказ
Автор:
Оценка рецензентов: 10
Баллы: 12
Читатели: 811 +1
Дата:
Предисловие:
Женьке, который был на Глеба Самойлова похож.
Вот фото, на котором вот аж бессовестно похож.
Глеб Самойлов

Глеб Самойлоff & The MATRIXX - Мы под огнём

Сниться мне запрещаю

***

Сон накануне Ивана Купалы

Женька приснился ей в это Полнолуние, ну или сразу после него. Из её комнаты не было видно Луну, и окно было хорошо занавешено плотной чёрной тканью, не пропустившей бы даже дневной свет, но он как-то смог пробраться. Сны она не любила и запрещала, во всяком случае, ненавидела, когда он рядился в образ живого любимого ею музыканта и приходил не как Душа, а «КАК ОН». Это реально бесило, и она строго запретила ему являться! Уж 10 лет нет его на свете, а шуточки вот эти его продолжаются! Но вот тут-то он в своём обычном виде и предстал: именно - как Душа в мире ином, прозрачный бесплотный дух:

– Если ты по-честному, тогда ладно.

Она увидела, как он легко подплыл по воздуху, или «по эфиру», как стало модно говорить, к её новенькому моноблоку и коснулся монитора с иконой Архангела Михаила. Она – мысленно:

– Что ты хочешь узнать, Женя, о чём пришёл спросить, ну, или – просить?

Ведь некоторым умершим некого просить, кроме неё. Он нашёл и включил песню Глеба Самойлова: «Не спи, не спи! Как только мы уснём…» – хотя она прекрасно знала, что Женька не воспринимал рок вообще, и слушал только попсу. Эта песня напоминала об одном ночном их разговоре, который именно с тех слов и начался.

После этого он таким же макаром привёл её на страничку знакомого автора на Фабуле, и там была эта строчка, на которую она обратила внимание сразу же, и вспомнила при этом Женьку, вспомнила – да и всё, и никак не отреагировала. Вот эта строчка:


Бывший одноклассник Натальи тогда умер, отравившись водкой, причем водкой, купленной в магазине, – пишет Алёна Шаламина в своём рассказе «Самоизоляция вдвоем».
https://fabulae.ru/prose_b.php?id=101441


И вот за хвост этой отравленной водки и вытянула потихоньку всю историю про своего прекрасного друга, более того, бывшего «жениха». О нём уже где-то писала, когда он был жив и здоров, ну а теперь – понятно, увы.

В чём неоднократно убеждалась: о людях, ушедших на тонкий план, прекративших свой земной путь, иногда надо рассказывать всё. Не только хорошее, как учат по сей день. Эти люди, особенно умершие внезапной смертью, не успели в чём-то покаяться, не смогли облегчить свои Души, и пока Душа тяжела, им не удаётся попасть в тот Рай, о котором грезилось на Земле. Ну, сколько ж им ещё болтаться в пространстве, мучаясь нераскаянными грехами? Давайте будем рассказывать, и будем слушать. Может быть, сейчас – через неё – он, Женя, своей любовью и той своей подруге хочет помочь? И тому больному мальчику, её сыну.

– Что для тебя важно, Жень?

– Просто расскажи о нас. И этого уже хватит… Кто умеет молиться – пусть помолится за нас.
***


С ведром и без ведра, или Святые, что живут рядом

... Женя приходил к тёте Варе, полупарализованной старушке, которая сидела в своей комнате у окна и одной левой рукой что-то штопала, примостив шитьё между коленями. Другая рука не работала после инсульта, и нога плоховато слушалась, но с костылём ещё можно было как-то ходить, и слава Богу. Речь у неё была затруднена, и тётушка больше молчала, нанизывая толстой иглой крупные петельные стежки…
Женька приходил и рассказывал ей свою жизнь, словно исповедуясь, она поглядывала на него, отрывая взгляд от своего шитья, и молча кивала. Когда у него текли слёзы, он их вытирал, и замечал, что она тоже плачет. Истинные святые нашей жизни – они незаметны, живёшь рядом, а их и не знаешь совсем. Он обнимал её и уходил, просветлённый.

Дочка тётушки Вари ходила в церковь, молилась и ставила свечи за здравие мамы. Не то чтобы она была слишком религиозной, но когда молилась – это помогало. Слышали её там, наверху. Бывают такие дочки, знаете.

Шла однажды мимо их дома какая-то незнакомая женщина. Она оглядела дочку тёти Вари, статную, стройную, идущую от водоразборной колонки через улицу с полным ведром воды, и подумала:

– Как бы я хотела с тобой подружиться, и жить рядом с вами, по соседству… 

Мысль та пронеслась, как молния. Женщины разошлись в разные стороны. Та, что без ведра, шла в церковь за несколько кварталов от места их нечаянной встречи. Поднявшись в храм по лестнице со своими свечками, вошла, села у икон и замерла. Может, кто-то из них что-то скажет? Так хотелось услышать совет или подсказку – куда дальше?
У одной иконы были такие глаза, что поневоле подошла и вгляделась. Обратилась мысленно:

– Я тебя знаю! Когда здесь гостили ваши мощи – Святых Мучениц Варвары и Елизаветы, я приходила поклониться. Если ты меня слышишь, понимаешь, дай знать.

Конечно, это был знак: в тихом воздухе пустой церкви пламя её свечи неожиданно дрогнуло и загорелось ярче. Она сказала – мысленно, конечно, но её услышали:

– Ты – Св. Варвара. Нечасто в твою честь теперь называют девочек?..

Как-то непонятно было, откуда пришёл ответ. Это было знание, которое явилось само у неё в голове в ответ на вопрос: совсем недавно батюшка здесь отпевал именно Варвару, хорошая была женщина, тяжко болящая, за неё часто молилась её дочь. Был дан также смутный намёк, что жили они в небольшом частном доме, причём не очень-то далеко. Но ведь знать это всё невозможно, слишком уж невероятно!
Не в тот день, или прямо в тот же, они встретились и познакомились с той самой дочерью, искренне молившейся за здравие, а потом и за упокой тяжко болящей Варвары, в чём теперь, по прошествии многих лет, ясно видится рука святых сил.

***


Новая старая невеста

… В январский вечер, только прошли все праздники, на пороге дома появился Женька. Не в Татьянин ли день? Смутил их своим шикарным видом, свежей короткой стрижкой на светлых волосах, да ещё и мама купила ему вчера, на день рождения, всё новое – турецкую дублёнку, дорогие чёрные джинсы, зимние кроссовки. Он прошёл, не снимая верхней одежды, как был, в кроссовках, сел на венский стул. За его спиной – большое зеркало – трюмо с подзеркальником. От угощения отказался, сыт, а пить - нет. Сообщил, что закодировался на шесть месяцев.

Ему сказали, что тётю Варю в конце октября схоронили, да, он уже слышал – но пил, сама понимаешь, поэтому и не зашёл. Не мог! Но они, с кем-то там, помянули её Душу. Неудивительно! Если есть бутылка, уж всегда найдётся, с кем её разделить.
В том разговоре не только печаль была, но и юмор, добродушное подначивание, ну, а кто знает – может, всё и получится?

– Найдите мне невесту!

– А вот она! Ну, чем тебе не невеста? Женись! Ах-ха-ха! Дядя Женя всех поженит! Переженит, выженит! Сначала сам женись!

«Невеста», на полтора десятка лет старше «жениха», сидит там же, на низенькой скамеечке, устроившись под настольной лампой, и вяжет коврик из тряпок. «Жених» удивлённо говорит:

– О! У моего брата жена тоже такие половички вяжет! – и его огромные светло-зелёные глаза излучают добрый свет.

Через какое-то время он ей расскажет всё о себе, что-то открыто, что-то завуалированно, но ей вскоре станет понятно, о чём он речь ведёт. Не всё приятное будет им рассказано, и парня станет даже как-то жаль. Будучи школьником, несколько классов учился не в обычной школе, а в интернате, потому что интернат был ближе к дому. После уроков он ведь приходил домой и жил в семье, там его никогда не оставляли. Мама об этом рассказывала, и как будто винилась. А чего виниться-то, если спокойнее за сына, когда он учится рядом с домом, а не у чёрта на куличках?

– Вот именно, – невеста её вполне понимала!

А сын – ну, что – сын? Обида не оставляла его:

– Почему вы меня, маленького, отдали в интернат? Как же вы могли!

Когда он об этом рассказывал, с комом в горле слушала – и содрогалась. Понятно, что там было что-то такое болезненное, страшные для детского ума впечатления, что и через 20 лет он их помнил! А ведь чему-то и он научился у них – деток, до интерната живших, где придётся, убегавших из дома от пьющих родителей и скитавшихся по базарам и подворотням. Что он там видел? Кого встретил? Что они ему сделали? Теперь уж не узнать… Отец терпеть не мог его обвинения, и они даже дрались, к ужасу доброй матери, со слезами убиравшей следы их побоища: – Ведь всё это – родная кровь, и на полу целая лужа была, и вот здесь, на обоях, вот, посмотри! – бурый след… Как же не плакать!

После таких вспышек Женька даже уходил из дома, начинал пить, жил в подвале своей пятиэтажки. Ей показали окна того подвала – вот тут это было! Вот тут этот чистенький и аккуратненький закодированный красавчик когда-то жил. Тут было его прибежище, в этом подвале. Мать устроилась на две работы и пахала без выходных, чтобы купить ему отдельную квартиру. Купила ему за квартал от себя небольшую, полуторакомнатную: зал, крошечная спаленка, кухня, удобства, но предусмотрительно оформила документы на себя. Нет, он тоже иногда работал и получал какие-то деньги. Мать научила его всем тонкостям евроремонта. Мог и сам всё делать, и в коллективе: легко с людьми сходился. И в работе старался. Пока не срывался.

***


Не спи, не спи!

Они с Женькой влюбились. Стали что-то такое вместе придумывать, ей понравился его добросовестный подход к этому делу. И вот лежат они вместе на его новеньком диване, утомлённые парными упражнениями, а он и говорит:

– Не спи. Я тебе всё расскажу…

– Как это – не спи? Если не засну – умру! А всё Ваша добросовестность, Евгений Батькович!..

Она помнит, его сигарета в темноте и тихий голос, рассказывающий адски грустную историю. Была у него невеста, звали её Ксюша. Он любил её, это была его первая любовь. Когда она уехала в Россию, он скучал по ней, звонил, а потом поехал к ней. Почему-то вместе с ним поехала вся семья. Там жила их собственная родня, или уже свадьбу планировали. Точно одно: когда всё это начиналось, Женька был отчаянно молод, ещё не было 18 лет. Они не сыграли свадьбу, увезли его обратно. Он всей Душой стремился к ней, в Россию, в Сибирь. И как-то она сама приехала к нему, и какое-то время жила в одной квартире с ними со всеми. Мама, пряча глаза от стыда, рассказывала:

– Ксюша ведь не только с Женей, она и с другим моим сыночком жила. Ну, сама посуди – можно было им жениться?! Брать её в семью, и не знать, от кого дети? Конечно, мы были против!

Женя ездил к ней в Россию не один раз. И она к нему – хотя, как приехала, так и уехала. В какой-то момент Ксюша сообщила ему, что родила мальчика. Женя не сразу поехал и увидел малыша...

Он говорил и курил, и кусал губы, и его изнутри жгло обидное горькое чувство, любовь и бессилие – ведь уже не помочь! Мальчик был больной, на коляске, ДЦП – вот его диагноз. Женя с ним разговаривал, пытался чему-то учить, с радостью замечал, что мальчишка умный, всё понимает, надо только с ним постоянно заниматься! А она – ну, как-то так, не очень. Бросит его и уходит из дому…
С горечью сказал:

– Когда Ксюша умерла, вот, куда его дели? В детдом? В дурдом? Но он ведь умный! – когда они встретились с этим мальчиком в последний раз, ему было девять лет.

– Ах! Умерла!.. Чем утешить тебя, Женька, милый, как горько терять своих любимых!..

– А ведь он от меня родился!.. Я посчитал – да, получается, он – от меня.

Ксюша хорошо выпивала. Надо ж тому случиться, что к ним завезли ту самую скандально известную партию сибирской водки, от которой погибло столько людей! Ну, и ей хватило. Выпила и умерла. Женька не мог


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
Показать последнюю рецензию
Скрыть последнюю рецензию
Рассказ "Сниться мне запрещаю" состоит из нескольких коротких частей с подзаголовками. В первой части рассказывается о том, как возник рассказ. Читатель присутствует про рождении литературного произведения, и это вызывает ощущение чуда, как всегда, когда присутствуешь при возникновении чего-то нового. 

Взаимопроникновение законченного, состоявшегося и находящегося в возникновении, становлении, взаимопроникновение прошлого и настоящего, сна и яви, мира живых и мира ушедших - это то, что лежит в основе этого рассказа.

Но в то же время никак нельзя отрицать того, что рассказ относится к реализму, hard realism. Автор не отворачивается от трудных тем, не идеализирует и не обесценивает своего героя. Его характер и его жизнь показаны в противоречиях, которые делают реальность богаче любой выдумки.

Я бы назвала творческий метод Зотовой Ольги мистическим реализмом, если бы этот термин не был уже занят. Мистический реализм (или магический реализм) - это художественный метод, в котором мистические (магические) элементы включены в реалистическую картину мира. Описываются события, в которых магическое, сверхъестественное вторгается в реальную жизнь. Причем это никак не объясняется, а, наоборот, делается максимально непонятным и от этого еще более пугающим.

Иначе в рассказе Зотовой Ольги. В нем реальность и мистика даже не переплетены - они слиты друг с другом, неотделимы друг от друга. Мистика этого рассказа описывается словами философа Николая Бердяева: "Мистика есть реализм, ощущение реальностей, слияние с реальностями".

Рассказ этот - как молитва за упокой души ("и прости ему прегрешения вольные и невольные"), к которой в ходе чтения присоединяется и читатель. 

Оценка произведения: 10
Алёна Шаламина 28.07.2020
     15:11 25.05.2021 (1)
1
Жизнь ужасно сложная штука... Не знаю даже, к сожалению или к счастью...
Отлично написано, Оля! Прочитал на одном дыхании.
Привет!!!
     15:45 25.05.2021 (1)
1
Спасибо, Олежек!
Внезапно зашёл и прочитал - нечаянная радость!
Новую вещицу на днях вот написала, надо её выложить.
     21:02 25.05.2021
     21:58 30.11.2020 (1)
1
Да уж! Водочка сгубила много сильных людей. Вспомнить страшно. Были сильные парни, после Афгана пил один 18лет.А сколько до 40 лет не дожили. Сколько матерей раньше ушли в могилы, глядя на них.
Рассказ прочитал первый раз, взял за душу! Хотел поставить оценку, а она уже стоит? Замечаю это не первый раз уже.
     22:18 30.11.2020 (1)
Спасибо Вам за комментарий, Виктор Владимирович! Очень рада, что Вы меня читаете, мужчина .
Да, чувства вызывают и пьющие люди, и их судьбы - с чего началось, к чему привело?
Могло быть по-другому, лучше!
А могло ли?..
     22:29 30.11.2020 (1)
1
В своей жизни я не один раз наблюдал как спиваются именно Мужики. Мой вывод - соскочить невозможно, если сам себя не спасешь, а на это способны единицы. Может скажу парадокс, но вот так: у нас, в моем детстве, спиртное всегда стояло на столе.Это была папина самогонка в хрустальном графине. Он мог выпить, как все фронтовики очень хорошо. Но! Была культура выпивания. Сейчас мне 60, у меня спиртное всегда стоит на столе, в хрустальном графине, моя настойка на бруснике. Ни один из моих трех детей спиртное не пьет. Что-то в этом есть. Видел когда-то в Молдавии вино всегда на столе в кувшине, а пьяниц в деревнях не увидишь. Трудный вопрос.
     22:37 30.11.2020
Я верю в культуру выпивания - хотя многие не верят и считают, что только абсолютная трезвость норма.
Как бы трудна ни была жизнь - но иной раз на столе и коньячок бывает, уважаю "Бахус" наш алма-атинский, и у меня одна бутылка может простоять год с одного дня рождения до другого. Но - не святая, о да. Всякое случалось.
Гость      22:17 09.07.2020 (1)
1
Какой грустный рассказ, Оля. Жизнь длиннее не становится, это правда. А кто-то остался или вечно молодой, или вечно пьяный. Вспомнила брата, он мне за пару дней до смерти звонил. 17 лет парню было. Рвно трёх месяцев до совершеннолетия не дожил, на Благовещенье погиб. Маму вспомнила, папу, отчима, брата двоюродного любимого, подругк лучшую. Разбередила ты мне душу этим расказом. Сижу и плачу по своим весно молодым. Спасибо тебе за рассказ. Обнимаю, Марина Данова ❤️
     23:04 09.07.2020
Мариночка, спасибо тебе за душевный отзыв, ты моя родная Душа! Я даже не думала, как это, написанное мною, может на читателя действовать. Буду об этом думать. Светлая память твоим, ушедшим, кого ты сейчас вспомнила. Спасибо твоим родителям, что вырастили такую Марину! 

"Агата Кристи" форева! 
     22:05 08.07.2020 (1)
1
Я даже заплакала, такой грустный рассказ. Правдивый, жизненный, очень хороший грустный рассказ.
     22:08 08.07.2020
1
Милая Алёна! Спасибо тебе.
Что им там надо на том свете - чтобы по ним уронили чистую слезу.
От всего сердца!
Земной поклон тебе!
Реклама