Почти Малевич

Летний отпуск протекал спокойно и неспешно. Полина почувствовала лёгкую усталость и отложила книгу. Наверное, стоило всё-таки махнуть с мужем в Италию, сейчас бы она так не мучилась от скуки. Её любовник Сергей уехал две недели назад со страшной истерикой. Они были вместе полгода — и вряд ли Полина продержалась бы дольше. Она прельстилась на его умные речи и чёрные кудри, но такого буйства характера точно не ожидала.
Когда Сергей отбыл после очередной ссоры, разгневанный и возмущённый, она ощутила невероятное облегчение, но в глубине души всё же немного пожалела, что его податливое, восприимчивое, изящно сложенное тело больше не будет ей принадлежать. День был в самом разгаре. Ближе к вечеру Полина собиралась пройтись по городу и поужинать в каком-нибудь ресторане. Знакомые, как назло, в этом году разъехались по другим местам, и в Каннах она была совершенно одна. Со вздохом она решила позвонить мужу.
— Ты не вовремя, — раздался в трубке его медлительный, терпкий голос. — Я в роль вхожу.
— Ладно тебе, — улыбнулась Полина.
Осенью у него должны были начаться репетиции нового спектакля.
— Как погода в Милане?
— Пекло, — последовал односложный ответ. — Как ты там?
— Хорошо, только ужасно скучаю. Заниматься совершенно нечем.
— Я тебе предлагал ехать в Милан, а ты всё с Сергеем, с Сергеем...
— Зачем нам вместе отдыхать, если мы и так живём в одной квартире? — Полина устроилась в кресле поудобнее.
— Он всё равно от тебя сбежал.
— Тим, не будь таким вредным.
Полина познакомилась с Тимуром ещё в юности и выскочила за него в двадцать лет, чтобы избавиться от надоедливой опеки отчима, который считал её слишком свободной и даже безнравственной. Мать потакала ему, и совместными усилиями они делали жизнь Полины почти невыносимой. Тимура она любила, любила его саркастичные ухмылочки, беззащитную улыбку, смех, терпкий голос. В его объятиях приятно было иногда расслабиться, но всё же он был ей больше другом и братом. Осенью ему исполнялось сорок шесть.
— Надо тебя с кем-то познакомить по приезде, — деловито сказал Тимур. — А то ты совсем зачахнешь.
— Да, перспектив мало...
С Сергеем она познакомилась на выставке, он был художником.
— Тебе уже там приглянулась какая-нибудь особа? — спросила Полина чуть кокетливо.
Она обожала такие разговоры.
— Я уже жалею, что поехал сюда. Нужно было выбирать Ниццу, чтобы соблазнить очаровательную француженку.
— Так приезжай.
— Уверена, что хочешь этого?
— Если сегодня в городе никого не встречу, сразу позвоню тебе.
— Ладно. Пойду дальше пьесу отмучивать. Мне тут, кстати, позвонили — у нашего режиссёра наслоились проекты, будет другой. Страшно подумать...
Полина представила, как Тимур недовольно поджал узкие губы.
— Заранее не волнуйся.
— Да уж, в моём возрасте это вредно.
— Я такого не говорила, — засмеялась Полина. — Хорошего вечера. Люблю.
— И я тебя, Полечка, — в трубке раздались одинокие гудки.
В городе было шумно, с летних террас доносился довольный людской смех.
Холодало. Полина набросила на плечи пиджак. По правой стороне бульвара она заметила фотографа. Он повернулся к ней, и Полина улыбнулась — он был настоящим воплощением юности — лет двадцати трёх, тонкий, как струна, в свободной блузе и узеньких джинсах.
— Можно вас сфотографировать? — спросил он по-французски. — Вы очень красивы.
У него был русский акцент.
— Конечно, — по-русски ответила Полина.
— Так вы... Не двигайтесь, пожалуйста, — он сделал пару кадров. — Меня зовут Антон.
— Полина.
Глядя на это нежное лицо, она подумала, что любой ценой заставит его её любить.
— Поужинаем вместе? — предложила Полина.
Никогда она не чувствовала такой экзальтации, такого ажиотажа, и ей вдруг захотелось поцеловать Антона прямо посреди улицы. Предусмотрительный Тимур вряд ли одобрил бы её порыв, но его здесь не было, а образ Сергея поблёк и казался совсем неважным.
— Давайте, — Антон улыбнулся. — Вы, наверное, актриса.
— Пианистка. У меня муж — актёр.
Полина не скрывала от любовников своего замужества, считая это неуместным. Антон ничего не сказал, видимо, слегка разочаровавшись.
В ресторане они много курили и пили, сумасшедше хохоча, окружающие смотрели на них с завистью. Молодая пара, красивая, беззаботная. Когда Полина поцеловала его, раздались хлопки. Она совершенно одурела от вина и дыма, а эти губы, мягкие и податливые, губы почти незнакомого ей юноши окончательно свели её с ума. До виллы они взяли такси. Водитель принял их за молодожёнов, а они продолжали хохотать и целоваться, целоваться и хохотать. Потом, когда Антон заснул, изморённый её ласками, она в задумчивости сидела на постели. Полина была замужем пять лет, и за это время у неё было два серьёзных, как она называла, любовника, но Антон разительно от них отличался. Ей нравилась физическая любовь, она умела получать удовольствие от соревнования с мужчиной, любила главенствовать, подминать под себя, забирать в рабство, но с Антоном это было не нужно. Его нежность и мягкость сочетались со стыдливой порочностью — её она ценила больше всего. То, как он отдавался ей, эти зажмуренные глаза, искусанные губы... За несколько часов в ней будто что-то перевернулось.
Тимур позвонил ей утром. Полина посмотрела на спящего Антона и осторожно выскользнула из постели.
— Как успехи? — и снова этот насмешливый тон!
— Не проснулись ещё.
— Значит, мне не приезжать?
— Нет. Ты же не расстроился?
— Как я могу! Кто это чудо и чем оно занимается?
— Антон из Москвы. Вроде фотографией.
— Вместе вернётесь?
— Нет, он улетает на несколько дней позже.
— Не боишься, что он маньяк? — поинтересовался Тимур.
— Перестань, — Полина засмеялась.
— Как знаешь. Хорошо провести время.
— И тебе, Тим. Хватит запираться в квартире, познакомься уже с кем-нибудь.
— Не волнуйся за меня. Большой мальчик.
Ей показалось, что он был немного разочарован из-за того, что она встретила Антона. Не из ревности, а потому, что ему не так везло.
Она вернулась в комнату. Антон уже проснулся.
— С мужем говорила? — спросил он почти ревниво.
— Да, — Полина улыбнулась. — Тебя это беспокоит?
Антон пожал плечами.
— Он знает?
Полина кивнула.
— Хочешь искупаться? Потом позавтракаем где-нибудь.
— Ну... — протянул он хитренько. — Я не против.
— В кино сходить, что ли, — они сидели на летней террасе и пили кофе.
— На какой фильм?
Его розовый рот был покрыт пенкой. Полина взяла салфетку и осторожно стёрла её.
— Какая разница. Мне скучно.
Из кино они сбежали через час в духоту постели и приятную прохладу бассейна.
— Ненавижу современный театр, — сказала Полина, когда они лежали на широком шезлонге.
Антон, казалось, был не способен загореть, хотя, скорее всего, всё дело было в специальном креме. Загар здесь считался неблагородным.
— Почему?
— Безвкусица. А ещё мне придётся играть в новом спектакле, Тимур хочет, чтобы именно я была пианисткой в кабаре.
— Я свожу тебя в один театр в Москве, может быть, твоё мнение изменится.
— А если нет?
— В таком случае, я заставлю тебя залюбить меня до такой степени, что тебе понравится что угодно.
— Угрозы пошли?
— Почти, — он наклонился к её губам.
Две недели пробежали слишком быстро. Лёжа подле него в последнюю ночь, Полина знала, что будет скучать по их разговорам, по этой близости, по его тонким рукам, кукольным ресницам, белым плечам в маленьких веснушках, — по нему всему. И больше всего — по ощущению вечного лета и вечной юности, которое он дал ей. Она не знала его фамилии — зачем? Не спросила номера — они не расставались, номер был незачем, а потом стало поздно. Она сидела в самолёте, вспоминая его открытое лицо, заливистый хохот и голубые глаза. Ей захотелось плакать. Потом Полина открыла телефон — их единственная совместная фотография, снятая в последний вечер, была теперь символом прощания. Она знала, что отпустит его, две недели с ним и это лето, но ей понадобится время.
Тимур встретил её, и Полина почувствовала облегчение, уткнувшись в него, как бы забывая на секунду всё произошедшее. Ещё вчера она пила коктейль с Антоном в ресторане, держа его хрупкую мальчишескую руку в своей. Она вспомнила, как целовала его пальцы — и как он улыбался, закрыв глаза. Теперь это словно было много лет назад, да и не с Полиной вовсе.
— Посидим где-нибудь? — спросил Тимур.
Он был такой знакомый и родной, что Полине стало жаль их обоих.
— Поедем домой. Пожалуйста, — попросила она.
Дома они молчали.
— Позвони ему, — наконец сказал Тимур.
— Не хочу. К тому же, у меня нет его номера.
— Ты всё-таки влюбилась.
— Нет. Всё, что началось летом, должно летом и кончиться.
— Хотя бы фото у тебя есть?
Полина кивнула.
— Покажи, — она дала ему телефон.
— С каждым разом всё хуже, — усмехнулся он. — Но вполне в твоём стиле.
— Кто бы говорил, — улыбнулась Полина. — Когда начнутся репетиции?
— Через неделю.
— Вот и отлично. Я очень устала, пойду спать, — она поцеловала мужа в щёку.
Неделя в Москве вырвала её из тоски. Полина снова встречалась с друзьями, обсуждала будущие концерты, выходила с Тимуром в свет... Но по ночам ей всё равно мерещились белые плечи и тонкие запястья Антона.
На репетицию они немного опоздали. Из коридора Полина услышала голоса.
— Что это за безобразие? Где нормальный свет? Я совершеннейшим образом не могу работать в такой обстановке! — говорил один, томно-возмущённый.
Другой, тихий, пытался его успокоить.
— Повторяю, я не могу так работать! — Полина влетела в зал и увидела Антона, картинно заламывающего руки.
— Ну и режиссёр-постановщик, — услышала Полина слова Тимура. — И как он только попал сюда в столь юном возрасте!
— Это же Антон, — прошептала она.
— Думаешь, я не вижу? — хмыкнул Тимур. — Весёленькая ситуация. 
Антон повернулся к ним и, заметив Полину, залился краской.
— Тебя ждать после окончания? — поинтересовался Тимур.
— Не надо.
Ей необходимо было поговорить с Антоном. Полина играла легко, предвкушая очередную любовную сцену. У неё не возникало сомнений, что она случится. Он сидел в зале, не сводя с неё глаз. Потом репетировали фрагмент без неё, и она села подле него.
— Я хочу с тобой поговорить, — сказала Полина, когда все разошлись.
Она осталась под тем предлогом, что ещё раз хотела бы пройти свои сцены.
— Пойдём в гримёрную, сейчас там никого, — Антон взял её за руку и потянул за собой.
Гримёрная была вся белая — белые стены, мебель.
“Рыжее на белом, почти Малевич”, — пронеслось в голове у Полины.
Антона захлёстывал восторг в её руках. Она любила его — это осознание нахлынуло, испугав и обескуражив.
— А я, кстати, нашёл в сети твою страничку.
Этот его вид опороченной невинности после любви Полина обожала.
— Почему не написал?
— Боялся, что тебе это не нужно, — он стыдливо опустил глаза.
— Притворщик, — заключила Полина.
Они вместе вышли из театра — у неё было впечатление, что она обнажена перед всем миром.
— Домой поедешь?
Раньше она со спокойной душой возвращалась домой из квартиры Сергея и заставала очаровательную Катю. С Катей они здоровались, обменивались шутками, новостями — и вообще чувствовали себя невероятно легко. Тимур расстался с ней из-за глупой