Тридесятое царство (окончание)

То ли сами убили себя, покорившись совести, то ли пленные-жёрухи расправились со своими – дознание Кощего не сумело выяснить этого. Племич Белок Сетомир, более всех рассказавший Аше-Баше о «птичьих» племенах, Островах, Лесе и дороге на Север, и вовсе исчез, а через день найден был во время охоты со следами когтей по всему телу. «Сам Велес разорвал», - решили Чёрные, и имя лесного бога повторялось ими теперь куда чаще, чем имя своего Правителя, который оказался бессильным перед природой.
  А она, природа,ясно показывала своё неудовольствие самовольным вторжением: частоколом ставила на пути войска толстые и крепкие сосны, ели, ясени; пугала из чащобы грозными криками косматых зверей саженного роста, с жуткими мордами и большими клыками; а с середины месяца заревня обрушилась на людей многодневными дождями, после которых начались хвори, а бессчётные комары и мошки стали донимать днём и ночью, тучами кружа над просекой и грозя выпить всю чёрную, злую кровь. И воины, которым покорились два десятка и девять народов и племён, с
                                                          324
трудом переправлялись через холодные и вспученные дождями реки и проклинали Лес, свой поход и даже того, кто вёл их.
  …Два десятка первого заревня, в день Стрибога, после положенных жертвований, Светимир объявил, что Дружина опережает чёрное войско и уходит на Север.
  «Друзья мои, милые сердцу, - обратился он, сидя у костра, к своим ратникам и ратницам. – Более всего счастлив я, что все вы живы и здоровы телом. Умениями Радиславы излечивали мы любые раны, знаниями от родителей легко находили в Лесу разную снедь и не убивали зверья. А ромашкой, черёмухой и шелуханом спасались от жаления летучих кровососов…
  Рад я и крепости нашего духа, потому что полтора месяца мы в Лесу, рядом с большущим воинством злобных врагов, а выглядим, будто победители. И то верно. Тысяча и две сотни Чёрных убито нами, почти три сотни жёрухов вызволено из плена и отправлено на лошадях и с запасом снеди на Юг. Главное же – войско Кощего более не сплочено и держится вместе только теснимое Лесом. Уверен, что едва они выйдут из-под деревьев, как чёрному делу конец. Целые дни я проводил среди Бродичей, Резгунов, Анхаваров, Чесоронов, Кабердахов, ехал с ними по просеке, говорил у костров при отдыхе, обучался их языкам и – полагаю теперь – я убедил их в пагубности Криведи, в том, что их спасение – в уходе от Аши-Баши и возвращении на сторону Белых богов. И если поначалу меня пытались убить, схватить и отвести к Правителю, то в последние дни, хотя волосы мои опять осветлели, даже оберегали и, называя сыном Велеса, внимали всякому моему слову…
  Но пусть в дети Велеса лучше идёт наш славный Вертислав, ведь мы давно уже чувствуем его влияние: асилки постоянно тревожат Чёрных, не позволяют им вольготно охотиться, но вовсе не беспокоят нас… Хотя… хотя все мы теперь сыны и дочери бога Леса и зверья. Он позволил нам таиться под деревьями, безопасно ночевать в его Лесу, питаться плодом, кореньем, ягодой, позволил отравлять на время реки и озёра и тем избавляться от погони врагов, позволил взять в друзья ветры, муравьёв, диких пчёл, набрасывавшихся вместе с нами на общих врагов. А сколько дней уже кружатся над головами Чёрных и, каркая, прорекают смерть прирученные Радей вороны? Жуть стала новым правителем этого воинства. Жуть, а не Аша-Баша. И на этом мы пока расстаёмся с ними. Идём на Равнину к своим родственникам и готовимся к Великой рати. Война наша близится к своему кровавому завершению, и предстоит собрать воедино все силы и уменья, чтобы одолеть чёрную силу с Юга, после же уйти от чёрной силы с Севера и заселяться вокруг Аркогора, нашей новой Родины.
  Всё, братья и сёстры. Белые боги и птицы-охранители с нами. Идём к своим».
  И три десятка и один ратник двинулись в свой последний переход, замыкающий круг. Почти четыре месяца назад покинули они родные селения

325
и с тревогой и опаской перешли реку Омогдань, за которой начинались неведомые Земли и неслыханные приключения. С чем они возвращались теперь? С чем всегда возвращается юный человек, испытавший множество трудностей, к порогу своего жилища? С опытом. С крепостью сил тела и духа. И с подлинной любовью ко всему, что оставил, покидая родных. Потому что детская любовь к матери, отцу, привычному обиходу, играм – более привычка, чем стойкое чувство. Любовь же того, кто со всем этим расставался и вот снова обрёл с радостью, такая любовь – крепче камня. Ибо – осмысленна. Ибо – по собственной воле. И не по принуждению старших шла теперь Дружина Светимирова подготавливаться к страшному ратоборству, к возможной гибели. Шла осознанно, потому что гибель гибели рознь.  И нет более светлого завершения жизненного пути как смерть на ратном поле за то, что ценишь, и за тех, кого любишь…















         










                                        326
              Повесть 19. Подготовка к Рати

  На деннице вестник от Вертислава, такой же рыжий меньшой брат его, прискакал из Лесу и сообщил: Чёрные в десяти верстах от Омогдани. Рыжень задерживает их не менее как на день, подпалив поваленные много лет назад смерчем и давно высохшие деревья. Слова эти тут же подтвердились дозорными: за рекой пожар.
  - Что асилки? – спросил Светимир подростка. – Не бежали от огня?
  - Как раз наоборот, старший! – весело ответил тот. – Спасают от пламени своего Мерара. А враги-губители до завтра не пройдут: пал не менее, как на пять вёрст поперёк их пути!..
  Вестник умчался обратно, не приметив улыбки Светя: он-то лучше всех ведал этот Лес. А след стародавнего смерча тянулся всего лишь на три версты. Однако и этого достаточно было, чтобы войско Аши-Баши ожидало окончания пожара: обводить просеку вокруг огня они не станут – долго, а то, что Равнина совсем близко, даже и не знают: из-за нападений асилков чёрный Правитель ещё Луну назад перестал посылать впереди просеки свои дозоры.
  Весь день Светимир готовился к большой рати: объехал дружины, переговорил со всеми старшими об их укреплениях, поведении в бою, проверял на выбор коней и оружие, заглянул едва ли не в каждый котёл, повторяя, что в этот день надо застольничать очень сытно. Подвозившие снедь и всякие пожитки юноши сказали ему, что вещуны творят обильные жертвования ради будущей победы, однако Светимир велел всякому ратнику посвятить хотя бы горсть крупы Сварогу и Перуну, попросив неуязвимости в бою.
  И всюду Сокола и Здоровка сопровождали два друга – старый и новый, Холень и Полуденник, ветерок, который с самого первого мига возвращения на Равнину вихрился рядом и ласкал его лицо.
  - Ты хочешь, чтобы он всегда напоминал о тебе, будто у него больше никаких дел нет? – спрашивал Светь Радю при редких теперь встречах.
  - Я не вольна над стихиями, - смеялась девушка. – Ты сам когда-то побратался с ним.
  Теперь они вместе с невидимым братом объезжали берег Омогдани, по которому растянулись рати Белых богов, и Светь, когда получалось отвлечься от забот, говорил шёпотом:
  - Слетай теперь к моей красёнушке. Передай, что завтрева, как только одолеем врагов, отправлюсь к её родственникам свататься.
  К вечеру, изрядно уморив коня, он и про себя решил, что надо вдосталь отдохнуть, и прилёг у костра, согласившись на просьбу верного Ладослава дать наточить заодно и свой меч. Запели сверчки; тихо переговаривались ратники, будто вышли на рыбалку, а не на смертный бой; не пугаясь зарева,

327
трелили в Лесу ночные птицы… Светь закрыл глаза.
  …Что может сниться юноше двух десятков лет, которому волей народа и его родичей выпало предводительствовать всею ратной силой содружества племён?.. Звон и лязганье мечей? Крики раненых и стоны умирающих? Бросок в одиночку на ватагу врагов, прорвавших ряды защитников добра и света? Чувство удали, ярости и задора, с которым вступаешь в схватку?.. Неведомо это никому, да и сам юноша, подхватившись в тревоге, через миг ничего уже не помнил…
  - Подымайся, Светь! Множество людей идёт через Лес с пламенниками!
  Ладу не пришлось долго тормошить друга. Старший вмиг сообразил, что с Юго-запада, не таясь, с огнём, движется не менее тысячи ратников. Или Чёрные проверяют путь, догадавшись, что подошли к краю Леса, или Бродичи и другие отступились от Аши-Баши раньше времени. В любом случае лучше изготовиться к бою.
  - От каждой нашей дружины по пять десятков лучников – к гмурам! Усилить дозоры! – велел Светь и тут же, выхватив глазами в темени знакомые очертания Здоровка, запрыгнул на него и погнал к Вербору.
  Правитель Северных гор уже стоял на берегу реки в окружении охранников и напряжённо всматривался в мрак ночного Леса.
  - Ты говорил, что их просека выйдет на три сотни левее нас. Или просчитался? – сказал он.
  - Разве это просека?.. – Светь не стал спрыгивать с коня, чтобы лучше видеть. – Не рубят, идут напролом. Да ещё с пламенниками…
  Постояли молча. Прибежали стрелки из луков, обсели береговые кусты. Вербор велел приготовить земляное масло, и вскоре укрепления гмуров осветились подземным огнём, а тяжёлый запах растёкся по воздуху.
  Постояли ещё. Ратники сжимали оружие и будто старались дышать потише. Никому не думалось, что придётся ратиться ночью, даже не рассмотрев таинственных захватников с далёкого Юго-востока. Однако каждый твёрдо знал своё место и свою часть в общем деле, потому, скинув пелену сна, стоял в спокойствии и решимости.
  Вдруг из Леса, откуда уже доносились голоса тех, кто приближались, долетел слабый поначалу, но с каждым мигом всё более звучный и ясный напев. И вот уже можно было различить слова. К тому же они повторялись почти без перерыва.
Славный народ, что рождён был на Севере,
Верный во всех ратях Белым богам,
Славный народ, что идёт путём Праведи,
Вновь воздымает стяг Коляды.
Чёрная сила велит жить по-своему,
Светлую веру на Криведь сменить,
Чёрная сила попрать велит предков,
Жить расхищеньем чужого труда.
Добрые люди плечом к плечу встанут,
                                                          328

С чистой душой и улыбкой в лице.
Добрые люди, пусть меньше числом мы,
Праведь и совесть нам волю крепят.
  - Гремислав?.. – удивился Светь. – Да это наш певун Гремь из племени Журавлей! Друзья, свои идут!!
  - Громкий клич людей и гмуров одобрительной волной хлынул в Лес навстречу братьям, и вскоре Яромир, первым переехавший реку, приветствовал Вербора и племянника.
  -… Хвала богам, нам удалось обойти Чёрных! Много их, злобников! Такие пространства заняли! Сушняк вы подожгли?!
  - Асилки.
  - Асилки?!.  Не верится. Разве Вертислав научил их огню?!. То-то мы удивлялись: ни одного нападения на нас от косматых!.. Вот что, Светь. Со мной пять сотен Бродичей и прочих из Безлесья да Меч с тремя сотнями Южных. Где нам разместиться?
  - Восемь сотен! – разом воскликнули Светимир, Ладослав и Вербор.
  - О, вижу, мы вовремя! Но это ещё не всё. Тореслав!
  На том берегу послышались выкликания, и вскоре из темени показался высокорослый всадник с сине-белым стягом в руках.
  - Вот чего нам не хватало, Яр! – восхитился Светимир. – Статный красавец Торь со стягом – это дивно и отрадно… А вот и мой двоюродный брат… Да не один: с Мечимиром Купослава… Теперь все родные