Совсем недалеко от нас, сразу же за Синим Лесом, жила-была Благодатная Земля, над которой всегда светило солнце, а тёплые дожди были обильны, но кратковременны для того, чтобы щедро напоить собою землю и не надоесть людям, жившим в той земле.
Через всю эту красоту текла полноводная Тёплая Река, щедро наделявшая своею влагой все города и веси, что привольно раскинулись на её берегах. А когда так хорошо вокруг, то и люди родятся в таких местах высокие, синеглазые и прекрасные, потому что не живёт уродство рядом с красотой.
Однако не бывает, чтобы хорошо – это всегда, равно как и плохо не может быть вечным.
Случилось так и в нашей истории.
Однажды, тихим вечером, когда запад стал уже нежно румян, а синие глаза людей начали светиться тёплым светом тихой радости, в предвкушении чудесной ночи, когда в прохладе мрака особенно нежны запахи трав и цветов, а голоса ночных птиц сплетаются в дивную мелодию загадки и грядущего счастья, у истоков Тёплой Реки появился Чёрный Змей с Зелёными Глазами и обвил тугими кольцами родник, из которого родится Тёплая Река. Обнял он родник гибким телом своим, и тот задохнулся в смертельных объятиях.
А ведь известно, что ни одна река на земле не может быть, если исчезнет тот Первый Родник, с которого начинается её сила.
Потому утром, когда проснулись синеглазые люди и пришли к берегу Тёплой Реки, чтобы напитаться силой вод её, той не было и в помине – только усыпанное камнями и песком дно, где лежали беспомощные рыбы, бессмысленно таращившие глаза на губительное теперь для них солнце и разевавшие беззубые рты, словно хотели что-то сказать своим синеоким братьям.
А люди стояли на берегу, опустив в недоуменном бессилии руки, и пока ещё не знали, что это и есть горе, когда человек понимает, что так быть не должно, но что делать – не знает.
Не известно, как долго люди стояли бы в своём чёрном отчаянии, если бы из лесу не вышел человек с редкой бородой и узкими длинными зелёными глазами. Он был Глашатаем Чёрного Змея, устами которого тот объявлял всем поверженным народом свою волю.
Встав в позу идола, которому всё равно где стоять и кто ему поклоняется, человек воздел руки к небесам, будто призывая их в свидетели справедливости, творящегося сейчас на берегу Тёплой Реки, и торжественно поведал синеоким о том, что отныне они должны будут платить Чёрному Змею за каждую каплю воды, которую тот будет давать им, разжав крепкие кольца своего тела и освобождая родник, чтобы тот вновь напоил влагой русло Тёплой Реки.
Опешившие люди стояли ещё какое-то время, в оцепенении склонив головы, а потом…
П о т о м . . . они развязали свои кошельки и выдали Глашатаю сумму, которую тот затребовал.
И жизнь потекла дальше, превращая в легенды воспоминания стариков о том, какой она была до прихода Чёрного Змея.
Надо сказать, что среди синеоких иногда появлялся тот, кто шёл, чтобы сразиться с Чёрным Змеем и вернуть счастье своему народу. Сражение происходило в высокой каменной башне, которую Змей успел воздвигнуть над заповедным родником. Но как проходил бой, видел только один человек на земле – зеленоглазый Глашатай. После того как звуки поединка стихали, он выходил на специальный каменный балкон и провозглашал зычным голосом весть, которую слышали все синеокие, жившие на берегах Бывшей Тёплой Реки:
« Смутьян повержен! Да будет вечен Чёрный Змей!..»
И вздыхали люди, и опускали головы, и продолжали жить дальше в ожидании следующего смельчака, который захочет за них вступиться и освободит от ставшего уже ненавистным Чёрного Змея.
Через какое-то время такой человек появлялся и снова шёл, обнажив меч, к каменной башне. И вновь люди прислушивались к звукам битвы, полыхавшей там. Но опять появлялся Глашатай и возвещал об очередной победе Чёрного Змея.
А однажды к логову Змея отправился уже сто первый синеокий красавец, пожелавший вступить в единоборство с чудищем. Перед тем как выйти из отчего дома, он сунул за пазуху маленькую певчую птичку, что жила у него в клетке на подоконнике. Сам не знал, зачем так сделал. На удачу, наверное. Птичка эта, оказавшись на свободе, позднее и разнесла по берегам Тёплой Реки рассказ о том, что же случилось в каменной башне…
Когда отважный юноша поднялся по сто одной ступени лестницы, то оказался в просторном пустом зале, в углу которого высилась груда золота и драгоценных камней, сиявших всеми цветами радуги. И была эта груда постелью, и троном, и смыслом жизни Чёрного Змея. А чтобы казалась она ещё больше и величественней, стены зала вокруг были увешаны огромными зеркалами, в которых многократно отражалась эта гора сокровищ и всё происходившее в башне.
И вот здесь началось самое удивительное.
С вершины своего золотого гнезда, струясь, сполз Чёрный Змей, но был он… он был не более земляного червяка. Глаза его давно уже выцвели, перестали быть зелёными и подёрнулись старческой слезой. На губах потрескалась кожа: видно Змей собрался линять в очередной раз, чтобы украсить себя новой кожей. Он раскрыл свою бледную пасть, обнажив жёлтые, стёртые почти до основания ядовитые зубы и полз в сторону отважного.
Тот взмахнул мечом и отсек с первого же удара голову Чёрного Змея. Это не было даже похоже на бой, скорее, - на убийство. Обезглавленное тело Змея сделало несколько конвульсивных движений и больше не сопротивлялось.
В этот момент из темноты, сгустившейся за кучей сокровищ, вышел Глашатай и, даже не взглянув на «победителя», хлопнул в ладоши. Немедленно из всех стен зала полились звуки и рёв битвы, а по стенам задвигались какие-то грозные тени.
Отважный синеокий боец взглянул на своё отражение в настенных зеркалах и увидел там, как очи его синие начали зеленеть, а тело чернеть, превращаясь в змеиное. И за всем этим спокойно наблюдал со стороны Глашатай. Когда же молодой и сильный Чёрный Змей заструился восвояси на груду золота, теперь уже принадлежавшего только ему, Глашатай вышел на балкон и возвестил громогласно:
«С м у т ь я н п о в е р ж е н !.. Д а б у д е т в е ч е н Ч ё р н ы й З м е й !!.»
