«История» 1-й тур 1-я группа 2-й поединок

Сегодня у нас очередной поединок в конкурсе «История».
Тема – «История». История – рассказ об историческом прошлом. Всё, что до 2000 года. Чтобы были реальные исторические события или реальные исторические герои, и чтобы было хоть немного правдоподобно.

Объём от 3000 до 20000 знаков.

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтёно.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны
4) Авторы, зарегистрированные после 31 января 2021 года
5) Читатели, не получившие статус автора

Каждый голосующий сам решает, насколько рассказ соответствует данной теме, соответствует ли по объёму и так далее и тому подобное. На основании этого может, но не обязательно, снижать оценку.
Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,  2:1,  1:2,  2:0,  0:2  1:1,  1:0,  0:1,  0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!


Итак, сегодня встречаются рассказы «Вольтметр из Бухары» и «Впервые»



Вольтметр из Бухары

Краснодар, август 2020 года, плюс тридцать восемь градусов в тени.
Ну, нет в доме кондиционера! Всё, что угодно, есть, а он отсутствует. Хронический тонзиллит не позволяет. Подхватил эту дрянь в Средней Азии и теперь уж до конца дней не отделаюсь. Малейший перепад температур — и всё. Горло, нос и прочие «радости».
К чему это? Да к тому, что я в этаком пекле сочинять не могу. Вспоминать былое — запросто, порядок в своих «Авгиевых конюшнях» навести тоже, а сложить буквы в слова — никак.
***
Клавиатуру в сторону, влажную тряпочку в руки и вперёд. Да здравствует борьба с пылью! Пусть не победоносная, но хотя бы — ничья.
Беру изрядно покрытый пылью предмет. Ба! Да это же вольтметр. Старинный — СССРовский. Надо же — тридцать пять лет прошло.
Борьба с «мелким врагом» приостановлена. Временно. Завариваю любимый зелёный «девяносто пятый» чай. И перемещаюсь в прошлое. В не менее жаркую Бухару.

198... год. Узбекская ССР, Министерство хлебопродуктов.
Директора комбината арестовали прямо на заседании коллегии.
Об этом чрезвычайном событии шёпотом поведала секретарь парторганизации. И добавила уже громко — командирским тоном:
— Молодёжь из мукомольного управления сегодня вечером летит в Бухару. У этого... на предприятии родни, что у Жучки блох. Возможен срыв производственного плана и даже диверсия, — это уже шёпотом. — Город туристический. Иностранцы!  В общем, отправляетесь не на прогулку, а на передовой фронт. Задача. Забыть, что вы сотрудники министерства, заступить в смены. Бдить! Наблюдать! Упреждать!

Бухара. Кукельдаш
Домой мы в тот день не попали. Министерский РАФик доставил группу специалистов как почётных гостей прямо к трапу старенького АН-24, совершавшего рейс по маршруту Ташкент — Бухара.
***
Паспортов не оказалось у двух человек. У меня и у Гали из соседнего отдела.
Я не обладал сей корочкой по причине того, что комендант общежития забрала его на прописку. Да всё никак. А Галочка не носила с собой «молоткастый — серпастый», так как он не входил в малюсенькую (импортную) сумочку.
***
— Прибывших поселить в гостиницу «Бухоро» по обкомовской брони, — распорядился начальник местного управления хлебопродуктов. — А этих двух несчастных туда нельзя. Интуристы живут. Даже из капстран. Могут возникнуть проблемы. Там же КГБ. В общем, их в Кукельдаш. И не смотри так! — это он своему шофёру. — Не баи, комсомольцы. Недельку, другую перетерпят. Дехкане наши живут, и ничего. Не жалуются.
***
Кукельдаш оказался домом колхозника, то есть, постоялым двором, сооружённым во времена предпоследнего эмира. Разделённым (как и полагается, по шариату) на две половины — мужскую и женскую.
В моей келье громадный тараканище (без кавычек!) — прототип героя из бессмертного произведения Корнея Ивановича, с удивлением уставился на негодяя (то есть, на меня), посмелевшего согнать его персону с далеко не белой простыни. Раздавить бы, да сил нет. Полночь. Спать хочется. Через шесть часов на смену заступать. Пусть живёт. Насекомое. И благодарит представителя высшего разума.
Но заснуть не удалось. Минуту спустя из открытого окна донёсся вопль Галочки:
— Саша, забери меня отсюда! Иначе через пять минут изнасилуют!
Описывать, что я говорил водителю начальника областного управления, и как нас возили в отделение милиции, чтобы получить справку, о том, что прибывшие из столицы республики личности им известны, не буду.
***
В итоге, к утру нас заселили в приличную гостиницу «Согдиана». Правда, в спешке в один номер. Однако рассказ не об этом (приятном) событии, а о приборчике, лежащем передо мной.
***
В Советском Союзе то и дело что-то пропадало.  В тот год в республику не завезли батарейки. Круглые под названием «Элемент 373». Ни магнитофон возле арыка послушать, ни транзисторный приёмник в командировку взять.
Раз их нет в магазинах, значит, надо искать! Где? Правильно. На базаре. Бойкие торгаши в тюбетейках выложили дефицит на расстеленной на земле газете. Налетай, разбирай.
Только вот проблема. Есть ли у них заряд в полтора вольта или нет? А чтобы «не опростоволосится», нужен маленький прибор под названием вольтметр. Он, конечно, в категории «Дефицит» не числился, но в то время в свободной продаже не наблюдался.
***
«Согдиана» располагалась аккурат возле ворот знаменитого бухарского базара. Известно, там можно приобрести всё, что угодно, включая ракету «Союз». Правда, в разобранном виде и в разных углах этого досточтимого рынка.
***
Отработав положенное на мельнице, я отправился искать заветный вольтметр. И, конечно же, нашёл.
Лежал родимый на газете, вкупе с другими приборами, возможно, что с того самого «Союза».
— Бу нарх азиз сотувчи (Столько стоит, уважаемый продавец(узб.)? —поинтересовался я.
— Десять рубл. И только для тебя, — увидев в моих глазах заинтересованность, буркнул торговец.
— Алаҳ қўрқиш. Бир рубл Емуc жуда яхши нарх (Побойся Бога. Ему красная цена один рубль)!
— Бери за пять. И уходи. Быстро. Ты — парень здоровый. Своим видом всех отпугиваешь.
Торг начался.
— Больше полтора рубля не заплачу. Всё равно на базаре на него покупателей не сыщется.
— Откуда ты знаешь? Приезжий. Может быть, сейчас два десятка желающих набегут.
Я ничего не ответил. Командировочных нам в спешке не выдали, и поэтому вопрос, купить еды или вольтметр, решался в пользу продуктов питания.
Повернулся и побрёл к старинным воротам. Торгаш нагнал у входа.
— Так возьми. Денег не надо. Вижу, тебе очень нужен. Дарю. Прослужит долго. Будешь меня вспоминать. С добрым сердцем.
***
И, правда. Когда подарок от души, то не ломается и работает много лет. Спасибо тебе, торговец из славной Бухары!
Я отхлебнул из цветастой пиалы ароматный напиток и достал из ящика с десяток аккумуляторов. Надо проверить. Вдруг разрядились.



Впервые

Дивный аромат. Сладость цветов смешивалась с горечью трав, насквозь пропитанной огненным жаром, пороховой гарью и чем-то  мясным. Высохшая  трава  с  хрустом  ломалась  под  ногами.
Император четко и быстро отдавал приказы командирам корпусов огромной армии,  только  что  уничтожившей  левый  фланг обороны  противника.
Отчаянное сопротивление так разозлило, что  из защитников  не  уцелел  никто.
Милосердие - право безграничной  власти миловать по  своему усмотрению, - рассуждал император. - В свободном обществе равных прав, основанном на справедливом законе, это не нужно. Все определяется прогрессом, молодостью и диалектикой. Старое должно пасть. Жаль, что властитель огромной страны не понимает очевидного. Не умеет мыслить. Я предлагал поделить Европу, а он поддержал  моего  кровного  врага.  Не  нужна  мне эта  дикая  земля  с  дремучими  людьми.  Проучу  и  заново договоримся.    Силу  уважают  везде.
Но как хорошо вышло. От Смоленска «висели  на  плечах», не  давая  оторваться. Удалось вычислить рубеж обороны, на который старый командующий очень надеялся.
Река,  заранее  подготовленные  укрепления.  Давным-давно такой  трюк  у  них  прошел.  При  царе  Иване,  против  татар. Но  здесь  позиционной  обороны  не  будет.
Лучший  корпус кавалерии атаковал  на  мосту остатки последнего  полка  и  не  дал уничтожить  переправу. Рискованно, в случае немедленной контратаки  пришлось  бы отступить, то те растерялись. Авангард великой  армии ускоренным маршем достиг  берега.    Началась  переправа.    Без  помех  и  потерь.
Опомнился противник поздно, но атаковал сильно и отчаянно. Передового полка не стало. Самых отчаянных и храбрых. Тогда император, впервые  за  войну,  приказал  не  брать  пленных. Но  какое  было  сопротивление.  Особенно,  штыковой  бой. Если  плутонги  не успевали  разрядить  стволы,  приходилось  туго. И  артиллеристы  у  них  хорошие,  остальное  гораздо  хуже. Особенно,  организация  боя.  Но  как  дерутся.
Время уходит, обесценивая  неминуемую  победу.  Старый, наверное,  обо  всем догадался  и  его  войско  спешно  покидает позиции,  внезапно  ставшие  капканом.
Прав  был  император.
Тучный  старик,  кряхтя  и  охая,  отдавал  распоряжения  на  отход. Привычный  план  рухнул.  Император, при  всем  таланте,  никогда не  выигрывал  больших  войн,  хоть  в  битвах  не  знал  поражений. Египет,  Испания,  Австрия,  Италия  -  всюду  победы, не закрепленные захватом и  удержанием  земель.  Хороший  воин,  но плохой  хозяин.  И  здесь  надорвется.    Если  армия  переживет эту  ночь  и  завтрашний  день.
Левый  фланг  не  спасти.  Он  всегда  жалел  людей  и  старался  не губить без надобности.  Но  сейчас  передал  приказ  не  отступать до  особого  распоряжения.  А  распоряжение  это  давать  не собирался. Просто  отводил  войско  на  ближайшее  поле,  подальше  от  западни, созданной  своими  руками.  Когда  начало  светать,  остановил  отход. Приказал  построиться  в  боевой  порядок.
Худо, - объединил мысли, клокочущие в голове. - Левый  фланг сильно  уязвим.  Пусть  хоть  флеши  построят.  Какое-никакое  укрытие. Внезапно  охватила  горечь.  Спасибо,  милые.  Подарили  вы  нам ночь.  Простите!
Непроизвольно  потекли  слезы.
Я  стар  и  болен,  -  впервые  признался  себе. - Не  переживу. Но  завтрашний  день  пережить  обязан.  Ради  тех,  кто  не  пережил эту  ночь.
Утором две взмыленные  утомительным  переходом  армии стояли  друг  против  друга.  Солдаты  одной  пропахли  порохом и  кровью.  Их  заводил  азарт.
Других  терзал  стыд  отступления  и  ярость    к  захватчикам. В  восемь  утра,