У моего внука Лёвки есть страшно близкий друг Лерик – Валера, в смысле. Дружат они давно, всю жизнь. А жизни той намоталось на ось времени уже двенадцать (целых!) лет.
Они вместе практически с роддома. Матери лежали в одной палате и родили будущих друзей с разницею в два часа. Лёвка старше. И это сразу чувствуется: он во всём верховодит, а Лерик ему послушествует и привычно покорствует. Всегда. И во всём.
Живём мы все в одном дворе, а потому Лёвка с Лериком в гостях у нас с бабушкой первого бывают довольно часто.
Вот и сегодня звонит он мне и спрашивает, можно ли им с Лериком прийти посоветоваться со мною «по одному очень важному мужскому делу». «Нет проблем, - отвечаю. – А пока вы до меня добираетесь, бабуля успеет настрогать нам с вами каких-нибудь бутербродов. Заодно и «поланчуем» втроём».
Выключаю телефон и сообщаю о визите Лёвкиной бабушке и моей жене, по совместительству. «Баушка Марина» наша понимающе улыбается (обожаю эту её улыбку!) и отправляется на кухню «выстругивать кулинарные шедевры» и заваривать чай для нас троих, ибо разговор ведь будет мужским, не терпящим присутствия женщин.
Неслись мои «разговорщики», кажется, с крейсерской скоростью, ибо звонок в прихожей раздался почти сразу же, как только баушка убыла на кухню.
Иду. Открываю. Впускаю. Солидно и молча здороваемся с обоими за руку, как и полагается в суровой мужской компании. Привычно направляемся на кухню, где баушка чуть приподнимает брови и коротко спрашивает: «А руки?» Не сопротивляемся, а все втроём послушно убываем в ванную, где по очереди журчим водой, а потом щупаем полотенце.
Возвращаемся на кухню. Там всё уже готово (Марина моя – ангел!) Баушка тактично сообщает, что убывает в комнату для просмотра интересующей её телепрограммы, а потому, если мы, конечно, не возражаем, сделает звук телевизора погромче (это она говорит, чтобы мы не сомневались: никто никого в этом доме не подслушивает).
Всё. Садимся, Чай налит и даже (это – обязательно!) сахар размешан.
Так как одна из главных добродетелей мужчины быть выдержанным, а не суетливым, несколько молчим и глубокомысленно смотрим в стол (сразу хватать бутерброды с сыром и колбасой тоже моветон).
Переламывает молчание Лёвка:
- Скажи, дед, а могут два мужчины сразу жениться на одной де… то есть, женщине? По закону могут?..
Я морщусь, чтобы придать своему ответу вес и отрицательно мотаю головой. Тогда Лёвка продолжает, обращаясь к Лерику:
- Я же говорил тебе, что – нет! А ты, блин, «если друзья, то можно»!..
Лерик подхватывает вдохновенный тон моего родственника и сообщает тому:
- Ну и ладно, ну и пусь! Значит, я на ней поженюсь!!.
- Чё это ты-то сразу? Я – старше, я и жениться раньше должен.
Аргумент мощнейший, Лерик в нерешительности и раздумье опускает глаза. Молчим все трое, потом, не выдержав, установившуюся тишину прерываю я:
- Так что случилось-то? Излагайте.
Собеседники мои безмолвствуют, как народ в конце трагедии Пушкина «Борис Годунов», довольно долго. Потом Лёвка продолжает… ну, то есть, начинает продолжать:
- У нас в классе, дед, есть… Лизка Котова. Помнишь, я тебе ещё про неё рассказывал?..
Делаю вид, что «Лизку-то Котову? Коне-е-ечно, помню! И – отчётливо!..» Потому энергично киваю головой. Внук продолжает:
-… Во-о-о-т, значит. А у Лизки есть мать… Тоже – Котова… А отца Котова у них во всём доме нет. Лизка только с матерью живёт. А женщины, они же сам знаешь, какие!..
Я закатываю глаза и «пфукаю», чтобы у мужичков моих не оставалось и тени сомнения, что я тоже женщин знаю.
- Так вот та мать Котова Лизку нашу чуть чего, сразу бить начинает. За что, спрашиваешь? Да за всё! Двойку получит – получите по попе от родной мамаши.
Смотрит на меня чуть растерянно, потом корректирует монолог:
-… Нет, наказывать за это, конечно, нужно! Но не ремнём же!..
Я в некотором сомнении кручу носом, но слушать внимательно продолжаю.
- Ну, так вот. А Котова та – сущий фашист. Лизка в школу приходит и почти каждый день плачет. Вот мы с Лериком и решили…
Прежде чем парни огласят мне своё решение, поднимаю чашку с чаем и молча приглашаю их сделать то же самое. Отпиваем по глотку. В разговор неожиданно врывается Лерик – страстно, горячо, так, что у меня нет ни минуты сомнения в том, что он с Лёвкой полностью солидарен:
- Вот мы с Лёвочкой и решили, что поженимся на Лизке, чтобы из семьи, ну, то есть, от матери Котовой, её увести. А к вам пришли, чтобы узнать, можно или нет жениться сразу двоим на одной, а если можно, то сказать, что жить мы будем у вас с баб Мариной: в одной комнате вы с ней, а в другой, в большой, мы с Лизкой.
Смотрю я на своих рыцарей и вспоминаю Чернышевского, который сам женился на своей Ольге Сократовне, чтобы умыкнуть её из семейства саратовских жлобов Васильевых и пообещал, что отпустит её «на волю», как только она влюбится в кого-нибудь по-настоящему. А она… она прожила с ним всю жизнь и двоих сыновей ему родила. В романе же «Что делать?» подобное свершает и его герой Лопухов…
Оказывается, это не только литературная эскапада.
Случаются такие мужчины и в жизни… Благородными они называются. Только мы немножко стесняемся высоких слов и, якобы, иронизируя, чуть прищуриваемся, глядя на таких, и, улыбаясь, говорим:
Джентльме-е-е-е-н!..