2-й поединок четвертьфинала конкурса «Современный роман»

Сегодня второй поединок четвертьфинала конкурса «Современный роман».
Объём от 10000 до 20000 знаков.

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся отрывок. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать отрывки следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – отрывок не очень;
1 балл – нормальный отрывок;
2 балла – отрывок хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,  2:1,  1:2, 2:0,  0:2  1:1,  1:0,  0:1,  0:0.
Не забудьте указать в пользу какого отрывка.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются отрывки «Владислав» и «Золушка из Зазеркалья».



Владислав

Меня разбудил телефонный звонок. Незнакомый голос предложил включить телевизор, канал "Life News".
Я хотел послать его к чёрту, но что-то заставило меня его послушать.
Я увидел на экране отца. Он выглядел не самым лучшим образом, мягко говоря, а если точно - хреново.
Немытые волосы, отёчное лицо, ввалившиеся глаза.
Он был одет в какую-то странную робу.
Дикторша сообщила, что Николай Громов арестован во Франции на Лазурном берегу и подозревается в изнасиловании и убийстве.
Что за бред? Мой отец и мухи не обидит, несмотря на свою брутальную внешность. Он всегда избегал конфликтов, предпочитая отстраняться от неприятных ему людей и явлений. Слабохарактерный по своей природе, в молодости был зависим от алкоголя и наркотиков, но всё же любовь к жизни и страх смерти пересилили эту болезненную страсть. Он, по моим сведениям, не употребляет даже самый слабый алкоголь и не курит уже более десяти лет, несмотря на соблазны окружения.

Хоть он и оставил мою беременную мать, я его не осуждаю. Музыка была для него на первом месте, девушки оставались лишь приятным бонусом, дополнением к красивой жизни. Потом, когда он узнал, что я родился, он помогал матери, посылая деньги, подарки.
Бедная мама, она любила его всю жизнь! И даже перед смертью уговаривала меня не держать зла на него, а понять, простить...
Уже после окончания мною школы, он однажды позвонил, предложил встретиться, но я не захотел, не смог тогда его простить; слишком много зла он причинил моей маме, она и умерла по его вине - слишком страдала все эти годы от его предательства.

Но сейчас, когда он в беде, я не могу оставаться в стороне. Я не верю, что он преступник и должен доказать его невиновность в память о матери.
Вдруг на экране я увидел Агату. Она изменилась. От её детской пухлости и робости не осталось и следа. Теперь это была холёная, уверенная в себе молодая дама. Рядом с ней стоял господин неуловимым образом похожий на неё, хотя смугл, черноглаз и миниатюрен, в отличие от моей одноклассницы, которая отличалась параметрами супермодели, бело-розовым цветом кожи и аквамариновыми глазами, которые словно драгоценные камни сверкали на её фарфоровом личике.
Агата... Мне было с ней хорошо, как ни с кем, я мечтал быть с ней всегда. Как давно это было... и нас не связывало ничего кроме одного робкого поцелуя в подъезде её дома.
Удивительно целомудренна по сравнению с одноклассницами. Скромная, робкая, невинная.
Она и живопись - вот что было главным для меня.

Помню, мне было лет пять. Однажды мама принесла небольшую продолговатую коробочку с акварельными красками в тюбиках санкт-петербургского завода красок и две пластиковых палитры.  Я открыл первый тюбик и вдохнул неповторимый аромат. Краска пахла настоящим волшебством! Я выдавил небольшую густую каплю краски на палитру. Она была красная словно кровь, похожая на мою, ту, которую почти каждый день я видел, разбивая коленки, катаясь на велосипеде и играя с пацанами во дворе. Но этот красный цвет был намного более ярче и выразительнее, настоящей человеческой крови. Это невозможно описать словами, но тогда  я словно почувствовал всем своим существом, что искусство может тронуть душу человека больше, чем реальные события, даже невероятно значительные.
Следующий тюбик был густой синий цвет. Сначала я добавил немного воды к капельке краски и произошло чудо! Я увидел, как невероятно много оттенков имеет синий цвет. И что моноцветом можно выразить порой не меньше, чем огромным многообразием красок!
Краски заворожили меня, особенно, когда я понял, что с помощью линий и цветов могу передать свойства предметов и явлений.  Это каждый раз вызывало у меня невероятное волнение и восторг!

К выпускному классу я превратился в здоровяка, девчонки на меня просто вешались. К тому же у меня были карманные деньги. Художка сделала своё дело - я навострился писать пейзажи, котят и виды нашего городка, которые туристы расхватывали словно горячие пирожки. Я даже не заморачивался продажей своих работ, просто сдавал их дяде Лёше, вечно бухому, небритому, в неизменной вылинявшей кепке. Мне было неинтересно, по какой цене он сбывал мои творения, главное - получить то, на что я рассчитывал.
В семнадцать я был ещё девственником, хотя все одноклассники хвалились своими сексуальными победами. Просто я хотел Агату. Её и никого больше, но она ускользала. Я видел равнодушие в её глазах. Похоже, я интересовал лишь как приятель, с которым можно весело и интересно провести время, вызвав, к тому же, зависть подружек...

Дикторша сообщила, что домработница господина Адреани была изнасилована и убита при странных обстоятельствах и в этом преступлении подозревается гражданин России, известный в девяностых годах певец Николай Громов. Консул России во Франции уже посетил подозреваемого в следственном изоляторе.
Я принял решение ехать во Францию, встретиться с Агатой, она поможет пролить свет на это преступление.
***
Агата вспоминала детство в России, смерть матери, прощание с друзьями и Славой, учившимся с ней в одном классе, протянувшим ей на вокзале плюшевого мишку с красным сердечком, зажатым в лапах.
Слава, мальчик из детства! Сколько же приятных минут провели вместе! Лыжные прогулки, кафе с горячим какао и пончиками, обязательный заход после школы в булочную и покупка свежих ароматных "рожков". Какие же они были вкусные! Ни одна бриошь не сравнится с ними! Где же вы теперь эти сладковатые с хрустящей корочкой и тающие во рту невообразимые лакомства? Кажется, нигде не было такой чудесной выпечки, как в булочной на соседней улице города детства!

...Растерянный взгляд Владислава на вокзале, слеза, медленно сползающая по его щеке. А может, это была и не слеза вовсе, а первый декабрьский снег, таявший прямо на лету и не успевавший покрыть грязноватый асфальт перрона.
Франция. Встреча с отцом, бабушкой и дедом. Университет, новые знакомства, детство видится в туманной дымке, забывается постепенно. Е-мэйлы становятся всё короче, смс всё реже, телефонные разговоры прекращаются совсем. Только иногда, когда плохо на душе и грустно, вспоминаются глаза Славы и его слова: "Никогда не сдавайся!" и смешная картинка, подаренная им: "Цапля, наполовину проглотившая лягушку, но жертва из последних сил борется за жизнь, сжимая шею цапли своими лапками."
Слава позвонил Агате через пять лет после разлуки. Оказалось, он художник,  в Париже - выставка его картин. Агата осознала, что соскучилась по старому другу, отправилась в Париж на следующий день рано утром.
Встретил на вокзале, подхватил, закружил. Сердце девушки дрогнуло, когда она увидела в какого красавца превратился друг её детства. Слава изменился, возмужал, вырос. Двухметровый синеглазый красавец-брюнет. Она отправилась в маленький отель "Плаза", а Слава ждал в кафе, пока она принимала душ, переодевалась.
Агата надела своё любимое кобальтового цвета платье из мягкого кашемира, обволакивающее её фигуру словно кокон, накинула кожаную курточку цвета молочного шоколада, надела мягкие коричневые замшевые сапожки.
Белый "Мерседес", взятый Славой напрокат. Агата видела, что приятель хочет произвести впечатление. Она помнила - ещё из детства - честолюбие было основной движущей силой его поступков. В шестом классе хилый подросток поставил цель - стать атлетом, записался в секцию бокса. Легко представить, с какими трудностями сталкивается слабый паренёк, начавший заниматься спортом...
Насколько помнила Агата, отца Слава не знал, мать его близорукая немолодая женщина в круглых старомодных очках и в неизменном вязаном пуховом платочке, накинутом на плечи, работала в технической библиотеке оборонного завода.
"Агаша, ты, наверное, голодная, давай перекусим", - торопливо говорил Слава, уверенно держащий руль.
"Хорошо". Слава припарковал машину недалеко от  ресторана "Alain Ducasse". Они прошли к заранее забронированному столику. Слава бегло говорил по-французски. Чувствовалось, что он хорошо знает местную кухню и посещает этот ресторан далеко не в первый раз.
"Здесь готовят рыбные блюда замечательно. Я помню, ты любишь," - мелькнули золотистые искорки в его глазах.
Агата заказала бокал шампанского на аперитив, а Слава - графинчик водки.
- Слава, не боишься выпивать, тебе ведь за руль садиться?" - с улыбкой спросила Агата.
- Я оставлю машину на парковке, потом попрошу "voiturier" доставить её к моему отелю, это недалеко.
- Агуша, ты, наверное, не догадываешься, зачем я на самом деле приехал во Францию?
- Твоя выставка вроде как в "Espace Claude Berri".
- Да, так удачно совпало, я приехал на выставку, но есть ещё одно дело, гораздо более важное для меня. Я специально прилетел в Париж, а не в Ниццу, чтобы не вызвать подозрений, ты ведь можешь пролить свет на преступление, произошедшее два месяца назад.
- Откуда ты знаешь? - удивилась девушка.
- Агата, Николай Громов - мой отец, - сказал Слава. Он уже не улыбался, губы - сжаты, желваки ходили по щекам.



Золушка из Зазеркалья

Моя пятая казанская осень пришла мягко, со своими осыпающимися багряными и жёлтыми листьями, красивой шелестящей походкой, и без дождей. Небо было голубым и ясным, лишённым изнуряющей силы солнца. Словно и воздуха, напоённого дымным ароматом, стало больше. Дни наполнились каким-то томительным ожиданием самого главного в жизни, как будто к этому, самому важному и желанному, расчистилась дорога.
Уже прошло больше года после той чудной поездки в Ленинград, которая окончательно излечила мою душу и придала сил.
- Пойдём в «Дом последних надежд»? – вертясь перед зеркалом, вдруг пригласила меня Ниночка в выходной. Даже её этой осенью стало не узнать. Нина стала женственной и грациозной, преобразившись из «синего чулка» в прехорошенькую девицу.
- Каких таких последних надежд, матушка?! Помнишь, как в песне поётся:
И до Луны недалеко,
Когда вам - двадцать лет.
Только, только - двадцать