2-й поединок полуфинала конкурса «Современный роман»

Сегодня первый поединок полуфинала конкурса «Современный роман».
Тема – Современный роман.
Объём от 10000 до 20000 знаков.

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся отрывок. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать отрывки следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – отрывок не очень;
1 балл – нормальный отрывок;
2 балла – отрывок хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,  2:1,  1:2, 2:0,  0:2  1:1,  1:0,  0:1,  0:0.
Не забудьте указать в пользу какого отрывка.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются отрывки «» и «»



Егерь

Приходя в сознание, я почувствовала, что меня кто-то несёт. Сильные руки сжимали крепко, но голова моя, безвольно откинутая, болталась, отчего снова накатила тошнота. Я осторожно приподняла голову и положила на крепкое плечо.
– Это вы! – выдохнула удивлённо, узнав повернувшееся ко мне лицо.
Он молча кивнул. Я зажмурилась, пытаясь справиться с головокружением, и открыть глаза больше не решалась, боясь, что стошнит прямо на него.
– А Белка? – прохрипела я. – Она ранена, ей нужна помощь!
– Знаю. С ней всё будет в порядке.
– Где она?
– Пожалуйста, успокойтесь. Вы обе ранены, я помогу, не переживайте. Давайте сначала перенесу вас в хижину, хорошо?
– Да… спасибо… Эта медведица напала так неожиданно…
– Потом расскажете, – оборвал он. – Это не важно сейчас. Вы теряете кровь, нужно как можно быстрее её остановить. Сильно разорвано бедро, я перетянул ремнём, но этого недостаточно. Осторожнее, – предостерёг он, ставя меня на ноги, но не отпуская, придерживая за талию. Стоя на одной ноге, я наблюдала, как он отодвинул свободной рукой засов на двери и толкнул её. Потом снова аккуратно подхватил меня, стараясь не зацепить рану на ноге, и внёс внутрь.
– Постойте… – спохватилась я, когда он собрался положить меня на постель. – Надо что-нибудь из старой одежды постелить, а то кровью всё запачкаем…
– К чёрту, новое привезу! – немного раздражённо отозвался он и решительно опустил меня на нары. По голосу я поняла, что он нервничает. Опустившись на колени, склонился над моим бедром и, осторожно подцепив порванную штанину лезвием ножа, разрезал пропитанную кровью плотную ткань. Освободив раны, взглянул на них.
– Надо зашивать, – уверенно заявил он.
Поднявшись, сорвал висевшее на умывальнике полотенце и, скомкав, прижал к ранам. Я вскрикнула от боли.
– Прижмите… сильно. Я сейчас вернусь, надо принести Белку. Я быстро.
Развернувшись, он бегом выскочил за дверь, оставив её открытой настежь. Я проводила его удивлённым взглядом.
Что всё это значит? Как здесь оказался Ванька-егерь? Всё-таки выследил? А может, это он и есть новый хозяин моей избушки? Я видела его рядом с пещерой, но раз так уверенно принес меня сюда, значит уже знал о хижине.
Превозмогая боль, я, как могла сильно, прижимала к рваным ранам полотенце, которое быстро пропитывалось кровью. Ремень, перетянутый как можно выше, у самого паха, причинял боль, нога начинала неметь.

Не прошло и пяти минут, как мужчина вернулся с собакой на руках. Присев, он заботливо уложил её на бушлат на полу и ободряюще погладил по голове. Лайка благодарно лизнула ему руку и помахала хвостом. Потом перевела взгляд на меня.
– Всё хорошо, – я выдавила улыбку. – Мы победили.
Егерь скосил на меня слегка изумлённый и неодобряющий взгляд, будто я сказала что-то не то. Наверное, уместнее было порадоваться тому, что мы “выжили”, а не “победили”. Мне больше нравилось выражение победили, и я не собиралась смотреть на случившееся иначе.
Бегло осмотрев раны собаки, Иван вернулся ко мне.
– Начнём с вас.
– Нет, давайте с Белки, – возразила я. – Смотрите, кровь почти остановилась.
– Я сам буду решать. А вы лежите и не мешайте, если хотите, чтобы помог. И наберитесь силы воли, потому что будет больно и надо потерпеть. Придётся накладывать много швов…
Я промолчала, не став спорить.
Подойдя к одной из полок, он сдвинул в сторону банки с консервами и достал белую пластиковую коробку - аптечку. Сомнения мои отпали.
– Так это вы нашли нашу хижину, – тихо сказала я, не отрывая от него взгляда. – Но как? Вы же приехали в посёлок уже после того, как дедушка погиб, он не мог вам показать.
– Он - нет. А вот его собака - да. Она привела меня сюда, и даже показала тайник в скале, где лежал ключ. Удивительно умный был пёс.
– Буян? – поразилась я, от удивления приподнимаясь на локтях и забыв на мгновение о головокружении, которое сразу же дало о себе знать. Я замерла, прикрыв глаза.
– Без резких движений, пожалуйста. Ложитесь. Судя по всему, у вас сотрясение, – коснувшись моей головы, он осторожно наклонил её и помолчал, разглядывая рану. – Здорово рассекли. И здесь придётся зашивать.
Он отстранился и, придвинув табурет, со вздохом на него опустился. Поставив аптечку на колени, откинул крышку. В первую очередь дал мне какие-то обезболивающие, которые я безропотно выпила.
Пока готовился к предстоящей процедуре, я разглядывала его, пытаясь отвлечься от мыслей о страданиях, которые меня ждут.
– Вам повезло, – словно желая успокоить и поддержать, заверил он перед тем, как начать поливать мои раны дезинфицирующим средством. – Могло быть хуже.
– Знаю, – пробурчала я и стиснула зубы, зажмурилась, отчаянно надеясь, что смогу достойно вытерпеть боль. Крик удалось сдержать, но я жалобно заскулила сквозь стиснутые зубы, а из глаз брызнули слёзы.
Дав пару минут передохнуть, Иван с иголкой склонился над моим обнажённым бедром, с которого предварительно срезал полностью окровавленную грязную штанину.
– Ваш Буян вернулся из тайги, и я приютил его. Сначала он сидел в своём дворе, будто ждал кого-то, тётя Глаша его кормила, но никто из вас так и не приехал, и постепенно мне удалось переманить его к себе, – рассказывал он, наверное, пытаясь хоть немного отвлечь от боли, при этом его пальцы проворно работали с иглой и нитками, стягивая края моей растерзанной плоти.
Я, запихнув в рот край одеяла, тихо выла, обливаясь слезами, откинувшись на подушку и зажмурившись. Изо всех сил старалась не дёргаться, чтобы не мешать ему, вслушивалась в голос, тихий и спокойный, даже ласковый, как казалось в тот момент. Всё равно пришлось бы шить, не будь его, только самой. Так что ещё как повезло, что егерь оказался здесь в такой подходящий момент. Что будет дальше, и как он намеревался поступить со мной - я не предполагала, но сейчас было не до этого.
В момент, когда стало казаться, что больше не выдержу, его голос вдруг начал отдаляться, и я снова потеряла сознание, не перенеся страданий.

Сколько была без чувств - не знаю.
Когда открыла глаза, обнаружила, что лежу, укрытая одеялом. Ногу и голову стягивали бинты. Мрак комнаты рассеивал тусклый свет керосиновой лампы, стоявшей на столе. Осторожно повернув голову, я увидела спящего на других нарах мужчину, потом встретилась взглядом с Белкой, которая, почувствовав, что я проснулась, подняла голову. Она лежала на своём бушлате, тоже перевязанная чистыми бинтами. Я улыбнулась ей.
Услышав шорох в тёмном углу, испуганно перевела туда взгляд и разглядела двух больших собак, молча смотрящих на меня отражающими свет лампы глазами. Я отвернулась и сомкнула веки. Во рту пересохло, как в пустыне, хотелось пить. Но сил на то, чтобы встать и попить я в себе не находила. Всё тело болело после схватки с медведицей, охваченное непреодолимой слабостью.
Я снова посмотрела на егеря. Будить его не хотелось. Он спал на спине, положив ладонь на живот и слегка приподняв подбородок, и я долго изучала его профиль, ощущая, что нравится то, что вижу. Высокий лоб, прямой нос, хорошо сложённый рот, чёткая линия подбородка... Не знаю, сколько бы ещё я им любовалась, но мужчина вдруг пошевелился и открыл глаза, словно почувствовал мой взгляд, повернул голову. Я не стала отводить глаз. Он тут же порывисто сел и провёл ладонью по лицу, как будто стряхивая сонливость.
– Очнулись? Слава богу… – хрипло проговори он и поднялся. – Как себя чувствуете?
– Пить хочется, – слабо прошептала я.
– Сейчас. А обезболивающего ещё выпьете?
– Не откажусь.
Набрав в ведре воды, Иван подхватил заранее приготовленные лекарства со стола и присел рядом на табурет.
– Вот, ещё антибиотики, это необходимо, - положив мне в ладонь таблетки, он помог приподняться и вручил кружку с водой. – Вам надо в больницу. У реки моя лодка, завтра поедем в посёлок, а оттуда отвезу вас в город, в больницу. У меня есть машина…
– Нет, никуда не поеду, – поспешно возразила я. – Со мной ведь ничего страшного не случилось, лекарства есть, раны заживут. Зачем больница?
– Может начаться воспаление. К тому же, у вас травма головы, неизвестно, что там…
– Пожалуйста, – голос мой дрогнул, глаза стали наливаться слезами. – Нельзя мне в больницу. Вы не поможете мне, а погубите. Уж лучше сразу убейте. Вы же не знаете…
Я не договорила. Он опустил взгляд себе на руки, вертя кружку.
– Да знаю я, – бросил он почти небрежно. – Тётя Глаша всё мне рассказала, когда собрался участковому о вас сообщить… Отговорила. Умоляла помочь. Я, если честно, не одобряю вашу затею, но раз вы приняли решение прятаться здесь… Я привёз вещи, которые вы оставили в доме. Всё, что приготовили для пребывания здесь, но не смогли сразу забрать. Ну… и ещё кое-что от себя прихватил. Патроны, средства от комаров и мошек…
– Но у меня есть. Я выросла здесь, думаете, я бы пошла в тайгу комарам на съедение?
– Не думаю, но эти средства быстро заканчиваются, а без них вас здесь и вправду сожрут, – губы его тронула улыбка. – Запастись не помешает.
– Спасибо. Большое вам спасибо! – я улыбнулась в ответ, не зная ещё радоваться или огорчаться из-за того, что тётя Глаша всё ему рассказала. Что я знаю об этом человеке? Как могу довериться? Но ничего уже не поделаешь, деваться некуда. Да и помощь на самом деле не помешает.
– Те, от кого я прячусь, опасны. И они придут. Лучше бы вам со мной не связываться. Для своей же безопасности.
– Я уже связался. И тётя Глаша. А что они опасны - уже догадался. Иначе бы вы в эту глушь не забились, как загнанный заяц.
– Но зачем вам это надо? – всё ещё сомневалась я, не в силах поверить в то, что совершенно чужой человек готов мне помочь просто по доброте душевной. Где гарантия, что не приведёт сюда бандитов, когда они наймут его для поисков, не продаст меня за какую-нибудь кругленькую сумму, которая позволила бы вырваться из глухого посёлка и начать новую жизнь?
– Мне - не надо. Но ведь надо вам. Вы женщина… носите ребёнка и совсем одна. К тому же, помочь совсем не трудно. Буду привозить всё необходимое. Дрова на