скомандовал судья.
И в тот же миг вся арена ахнула или охнула. Йоран, с ног до головы покрытый символами избранного, вонзил Роберту в спину свой короткий меч. Правила, согласно которому нельзя было бы атаковать товарищей по команде, не существовало по той простой причине, что никто в здравом уме так не поступал. Роберт, немного дрожа, обернулся и посмотрел Йорану в глаза. На лице северянина расплылась кривая ухмылка.
— Сволочь… — прохрипел Роберт. — Ты скрыл от меня то, что ты избранный. Пытался скрыть, что подчиняешься Иладару. А теперь ударил меня в спину у всех на глазах.
После этого Роберт перевёл свой взгляд на Иладара. Тот старался всем своим видом не выдавать того, что ему было известно о намерении северянина. По всей видимости, Роберт обо всём догадался и без этого.
— Вот как… — Роберт слабо кивнул. Все подумали, что сейчас бедолага попросту сдастся, но тот внезапно исторг из себя едва огромных размеров кольцо ветра, которое в мгновение ока достигло стен арены и замерло.
— Ты рехнулся! — только и успел крикнуть Иладар, закрывая себя и Капеллу нагромождением каменных и ледяных стен. В тот же миг всю арену поглотил целый водоворот маленьких клинков ветра, которые приняли форму бумерангов и стали крутиться вокруг своей оси, разрубая всех и вся, кто находился на арене. Поле боя захватил жуткий вой, который не утихал около двадцати секунд.
Когда всё стихло, всем присутствующим предстало последствие ветряной атаки. От Йорана не осталось ничего, кроме небольшой кучи порубленного мяса. Кукла Капеллы, лишённая конечностей, лежала возле стены с сильно повреждённым корпусом без единого движения. Лишь небольшая пульсация внутри ядра выдавала то, что конструкция не была выведена из строя окончательно.
Иладар остался на том же месте, где и стоял, однако был мало на себя похож. У него не было правой руки по локоть, большое количество участков его тела было лишено кожи, из-за чего юноша обильно истекал кровью. Роберт вытянул руку в сторону Иладара, но вдруг на всю арену разразился грохот от шокового касания. Эмма, не имеющая на себе ни царапины после смертоносного заклинания, спокойно подошла к противнику сзади и убила его, покрыв ладонь искрящимися разрядами и ударив прямиков в сердце и пробив тело насквозь. Роберт медленно опустил взгляд на маленькую ладошку, которая торчала из его груди, после чего упал на колени и больше не двигался. Зрители, как и все присутствующие, продолжали молчать в недоумении.
Глава 17
Запрещённый приём
Погрузившись глубоко в свои мысли, Дарим сидел на кровати в собственной комнате, опершись локтями о колени. Перед ним стоял Роберт и поникшим голосом пересказывал детали последнего сражения с его точки зрения.
— Я виноват перед тобой, — заключил маг под конец.
— За что же это? — Дарим усмехнулся и поднял глаза на Роберта.
— Я мог бы победить, если бы не сомневался и ударил по Эмме. Иладар был ранен, мне было под силу его прикончить.
— Во-первых, я так не думаю. У этого засранца наверняка был какой-нибудь козырь в рукаве. А по поводу Эммы… У каждого могут быть свои причины поступать тем или иным образом. Я и сам ни раз подвергался влиянию сомнений или других переживаний, которые мешали в бою. И вообще, не стоит переживать из-за Иладара. Я с ним разберусь, если он всё-таки сможет дойти до финала.
Дарим был так спокоен, поскольку на момент сражения, как и после него, одна из его копий находилась рядом с судьями. Роберт использовал усовершенствованную версию кольца внутреннего ветра, запрещённого заклинания, сделав из него оружие с куда более широкой областью поражения. Даже если бы юноше удалось одержать верх в том неравном противостоянии, победу бы ему не засчитали. Иладар обратился к судьям после боя и потребовал немедленной дисквалификации Роберта за нарушение правил, но ему ответили, мол, он и так вылетел, чего ещё с него взять.
Дарим собирался обсудить с Робертом ещё несколько тем, как вдруг увидел своей копией Вильяма, который завалился в одну из множества пустующих комнат общежитий и сел на запылившийся стул.
— Как бы там ни было, не вини себя, — Дарим поднялся на ноги и похлопал Роберта по плечу. — Ты как минимум разломал Иладару куклу, так что сегодня ночью вместо сна его будет ждать конструкторский подвиг.
— Хорошо, — Роберт слабо кивнул, после чего Дарим исчез.
Вильям поднял на юношу свой проницательный взгляд, после чего выдержал несколько секунд молчания.
— Добрый вечер, Дарим.
— Добрый, — Дарим быстро кивнул и сел на кровать напротив мужчины. — Что ты хотел?
— Ты в кой-то веке показал столице перенос маны. Это похвально. Однако я, как и многие, с ноткой раздражения отметил, что ты сильно сдерживался в его использовании.
— Это проблема? — Дарим слегка нахмурил брови. — Я победил и это главное, разве не так?
— Так-то оно так, — Вильям медленно выдохнул. — Но есть одна маленькая проблемка. Видишь ли, свою главную задачу ты понял верно — победить на турнире. И с этим, пока, всё в порядке. Но вот второстепенную свою задачу ты явно упустил.
Дарим молчал, стараясь не хмуриться сильнее. Выходило плохо.
— Если вкратце, то данный турнир — это демонстрация двумя сторонами грядущего конфликта боевых навыков своих сильнейших фигур. То, что ты дойдёшь до финала, уже почти гарантированно. Но нам нужно, чтобы к тому моменту вся столица трепетала при упоминании твоего имени, содрогаясь перед твоей неописуемой мощью. Очень многие фракции ещё не определились с тем, кого поддержать в случае восстания, однако могу тебя заверить, пока для них Иладар выглядит куда более перспективным вариантом, нежели чем ты. Он не сдерживается и каждый раз стирает своих противников с лица земли. Ты же, наоборот, раскрываешь свои способности по мере необходимости и осторожничаешь. По этой причине, Дарим, заклинаю тебя, в следующем бою дерись в полную силу. Плевать, что Иладар будет иметь о переносе маны полное представление. Начало восстания после вашей дуэли — лишь один из возможных сценариев развития событий. Очень вероятно, что всё закончится раньше. Поэтому нам нужны сторонники уже сейчас. Да, нас поддержит часть народа, стража Академии и Вечный нарцисс, но этого попросту мало.
— Вот как, — Дарим задумчиво посмотрел на потолок. — Вам ведь известно, с кем мы будем сражаться дальше?
— Да. Следующий противник — это твой бывший товарищ по команде.
— Людвиг? — Дарим с трудом сдержал раздражение. — И ты хочешь, чтобы я размазал его по арене, дабы показать всем, какой силой обладаю? Чтобы я использовал его как тренировочный манекен?
— Я знал, что ты так отреагируешь, поэтому подготовился, — Вильям встал и открыл дверь. За ней стоял Людвиг. Здоровяк молча зашёл в комнату и встал рядом с королевским слугой. — Пойми, Дарим, речь идёт не о твоём желании или принципах. Речь идёт о восстании. Каждый, выбирая сторону, делает ставку на того или иного предводителя. И цена в случае проигрыша — жизнь. Человеку нужны очень веские доводы, чтобы выбрать посредника, который в будущем определит, жить ему или умереть.
Дарим некоторое время молча изучал взглядом Вильяма, после чего вздохнул и посмотрел на Людвига:
— Ну, а ты что скажешь? И вообще, когда вы познакомиться успели?
— Вильям пришёл ко мне в комнату и всё объяснил, — Людвиг пожал плечами. — Сперва я ему не поверил, но его иллюзии и необъяснимое всезнание оказались весьма убедительны. Что же касается завтрашнего сражения — я полностью согласен с Вильямом. Нам нужны союзники. И если для этого нужно, чтобы ты прилюдно порубил меня на кубики, я, так и быть, потерплю.
— О, и кстати, — Вильям поднял указательный палец вверх, сигнализируя о том, что он что-то вспомнил, — есть отличный показатель того, как много у тебя союзников. Это количество твоих недоброжелателей, в особенности тех, которые совершают на тебя покушения. Иладара за весь турнир попытались убить уже шесть раз. Тебя же пока только один.
— Это когда… — Дарим задумался, но быстро понял, о чём идёт речь. — Когда я вдруг разболелся. То-то я думал, что это как-то странно.
— Убийца не пошёл против тебя в открытую и решил отравить. Из выбора ядов он прибегнул к тем, которые имеют длительное воздействие, дабы не вызвать переполох после твоей смерти, но не учёл, что ты наполовину северянин, а они сами по себе имеют крайне крепкое здоровье, так ещё вдобавок, обладают природной устойчивостью к ядам.
— Хорошо, господа, я вас понял, — Дарим вздохнул и почесал подбородок. — Мне нужно поразмыслить надо всем, что вы мне только что сказали.
— Думай столько, сколько тебе нужно, — Вильям поднялся со стула и направился к выходу. — Главное поступи так, чтобы потом не жалеть.
После этих слов Дарим вновь очутился в своей комнате и вернулся к разговору с Робертом, после которого юноши разошлись и легли спать.
На следующий день Дарим в очередной раз оказался на главной арене Академии, удивляясь, что с каждым разом людей становится всё больше и больше, хоть мест всем не хватало ещё в первый день. Помимо него на песке стояло ещё семь человек. Рядом с Иладаром, у которого за ночь выросли большие мешки под покрасневшими глазами, стояла человекоподобная кукла со следами ремонта.
Как и говорил Вильям, ректор объявил, что в шестом этапе каждому дуэту придётся разделиться и сразиться со своим бывшим товарищем по команде. Зрители были взбудоражены данным известием, однако студенты, судя по реакции, были заранее в курсе.
Участником первого сражения, как и всегда, стал Дарим. Он внимательным взглядом изучал присутствующих зрителей, ища среди них знакомые лица и ожидая, пока посторонние покинут арену. Среди студентов ходили слухи, что на этот поединок решил прийти отец Людвига, но обнаружить его блуждающим
