Сегодня, одновременно выставляю два поединка в этой группе. Кто зашёл на этот поединок, зайдите сразу на 2-й и проголосуйте за оба поединка.
Тема – любая.
Жанр – любой прозаический. То есть: маленькие рассказы, миниатюры, зарисовки, сказки, притчи и так далее и тому подобное.
Объём:
Верхний предел – 5000 знаков с пробелами
Нижний предел – 1000 знаков без пробела
Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.
Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны
Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2, 2:1, 1:2, 2:0, 0:2 1:1, 1:0, 0:1, 0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.
ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!
Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Вихрь» и «Чудовищная ошибка».
Вихрь
Пару секунд на старой скале, потрескавшейся от времени. Было тихо и безмолвно. Казалось, самое время остановилось, только бегущие в неустанной жажде нового тучи разубеждали в этом. Небо было раскрашено всеми сочными серыми оттенками, изредка прореживаясь вспышками фиолетово-белых и голубоватых молний, даже сами тучи порой окрашивались фиолетово, сизым, на горизонте же цвет менялся в непроницаемо-чёрную мглу и постоянный гул ветра. Но внезапно облака словно расступились и сгорели прямо над скалой, растаяв в огненном вихре ярко-белого с желтовато-янтарным отливом, из огненного небесного безумия вырвалась струя огня, ударилась в скалу, после чего началась преисподняя. Скала испарилась практически сразу, казавшийся вечным камень превратился в облачка тяжёлого пара и брызги огненных капель, оставшихся от самого дальнего к огню края скалы. Падая на землю, они мгновенно образовывали стеклоподобные узоры, оплавляя и сжигая окружающий грунт, камни трескались и превращались в пыль от нестерпимого даже для них жара. Воздух порождал ураганный ветер и бесчисленные торнадо, ломающие только что затвердевшие узоры и сгибая ещё остывающие в подобие раздавленных глиняных фигурок. Почва отлетала от места безумия, словно пыль при порыве ворвавшегося в комнату сквозняка, образуя горящую воронку сотни метров глубиной, исторгающую ярко горящую субстанцию с нестерпимым жаром в центре...
***
По заросшей сухим кустарником равнине, которая ничем не прерывала свою ровность, неторопливо брел пожилой крокодил в поисках нового пруда, который, судя по запаху, приносимому ветром, был в паре десятков метров от него. Это вдохновляло идти быстрее, только возраст сковывал, делал движения ленивыми. Но, пройдя пару метров по кустам он едва не свалился прямо в какую-то круглую огромную, тоже заросшую кустарниками, яму с довольно-таки пологими склонами. Выбраться из неё не составило бы проблемы, но падать всё равно не хотелось, крокодил никогда в жизни таких ям не видал, это явно не было разломом в камнях или норой Но, не найдя там ничего съестного или интересного, крокодил так же лениво и медленно, как и раньше, побрёл прочь к своему новому дому, от бывшего метеоритного кратера, оставленного огненной горой на месте старой скалы пятьсот тысяч лет тому назад...
Чудовищная ошибка
Черчилль отодвинул в сторону бумаги, с трудом поднял из-за стола своё грузное тело и направился в столовую. Никогда не опаздывать к обеду – было его давней привычкой. А несколько лет назад появилось ещё одна привычка – выпивать каждый день по бутылке коньяка «Двин», которым его снабжал Сталин.
Стол уже сервирован, бокал наполнен любимым напитком. Сделав несколько глотков, отправил в рот пару устриц и приступил к супу. Когда с ним было покончено, была подана копчёная лососина с креветками под чесночным соусом, затем – жаркое из оленины, паштет из гусиной печёнки с трюфелями. Перед каждым блюдом он делал несколько глотков из бокала.
Когда с обедом было покончено, подали мороженое. Секретарь и повар впились глазами в своего хозяина. Любил тот после обеда обсудить качество съеденных блюд и выпитых напитков.
- Что-то мне кажется, русский коньяк стал, - он скривил лицо, – каким-то не таким, немного другой вкус, хуже.
Сделал ещё глоток. Немного посидел, ощущая послевкусие, и приказал секретарю:
- Ты сообщи Сталину об этом! – приказал секретарю.
- Слушаюсь! – махнул тот головой.
***
В кабинет Сталина зашёл его любимый секретарь, с каким-то непонятным выражением лица.
- Что случилось, Александр Николаевич? – дружелюбно улыбнулся генсек.
- Черчилль выражает недовольство, - в глазах Поскрёбышева мелькнула весёлая искорка. – Говорит, наш «Двин» на вкус хуже стал.
Сталин улыбнулся, но тут же улыбка исчезла с его лица.
- И что говорят армяне? - голос генсека стал жёстким.
- У них на заводе был технолог, Маркар Седракович Седракян, который занимался купажом, но год назад его арестовали, исключили из партии и сослали в Сибирь.
- Кто сослал?
- Генерал…
- Так вот, - прервал Сталин. – Пусть этот генерал лично едет в Сибирь. Извиняется перед ним, восстанавливает в партии. И передай этому генералу, что я его самого в Сибирь отправлю.
- Слушаюсь!
- Да, передай Черчиллю мои извинения. Скажи, что в ближайшее время всё будет исправлено.
***
Переполох в колонии начался с утра. Приехал важный генерал, по слухам, по поручению самого Сталина.
По хмурому виду этого генерала, местное начальство чувствовала, что разноса не миновать. Он обессилено опустился в кресло начальника колонии:
- Приведите мне заключённого Маркара Седраковича Седракяна!
***
Через несколько минут того довольно грубо подтолкнули в кабинет. Заключённый вздрогнул, увидев человека, отправившего его сюда. Генерал встал и пошёл навстречу.
- Здравствуйте, Маркар Седракович! – неожиданно для всех произнёс генерал. – По отношению к вам произошла чудовищная ошибка. Приношу свои искренние извинения! Сейчас мы с вами вернёмся обратно, и вы преступите к исполнению своих обязанностей на заводе.
***
Черчилль, отхлебнул глоток из своего бокала, удивлённо покачал головой:
- Какой изумительный вкус. Как быстро русские всё исправили!
