«Маленькие рассказы-25» одна восьмая финала 2-й поединок

Сегодня выставляю очередной поединок одной восьмой финала.
Тема – любая.
Жанр – любой прозаический. То есть: маленькие рассказы, миниатюры, зарисовки, сказки, притчи и так далее и тому подобное.
Объём:
Верхний предел – 5000 знаков с пробелами
Нижний предел – 1000 знаков без пробела

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,   2:1,   1:2, 2:0,   0:2   1:1,   1:0,   0:1,   0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Вековухи» и «Неизвестный Пиросмани».


Вековухи

Жили-были  три  сестры. И  жутко  им  с  мужчинами не  везло. Уходили они. От  старшей ушли  двое,  у  средней  и  младшей   по  одному. Видно,  проклятие  какое  на семью легло. Услышала  старшая  краем уха о  «вековухах», несчастных  женщинах,  у  которых с мужчинами проблемы, и подбила остальных к экстрасенсу пойти, снять беду.
Искали  долго,  самого  лучшего  хотели,  чтобы  наверняка  помогло. Нашли.   Созвонились.    Согласилась  принять,  назвала  цену,  приблизительно, конечно.   Кто  знает,  как  дело  пойдет.
Приехали.    Зашли  в  дом.  Встретились.     Худенькая,  сухонькая,  на грудь   –   один  намек.    Вид  какой-то  болезный.    Похоже,  у  самой  по  этой части  проблемы.
-  Верно,  -  говорит,  -   Мы  как  сапожники  без  сапог.    Всем  помогаем, а  себе  не  можем.    Только,  я  свою беду   постараюсь сама  решить.
Стали они  ей  рассказывать.   Послушала. 
-    Езжайте-ка    домой,  -   вздохнула,  -  Тут  дело  не  по  моей  части. И  денег  мне  ваших  не  надо.
Те  от неожиданности  онемели. 
- Вы бы  хоть  уточнили  о  вековухах, - в  тишине продолжает экстрасенс,  - Это  женщины, у которых подсознательно заложен страх на  интимную  связь  с  мужчиной.   Вечные  девственницы.   А  у  вас с  этим нормально.    И  связь  была, и  дети  есть. 
Верно, у старшей  двое,  от  каждого из  мужчин,  у  средней  и  младшей по  одному.
-  Так в  чем  же  тогда  дело?   -   наконец,  прорезался  голос  у  старшей.
- Самой  интересно,  -  улыбнулась хозяйка,  -   Какие  у  вашей  мамы были отношения  с  отцом?
-   С  каким  именно?  -   уточнила  старшая, -   У  каждой  из  нас  отцы разные.
-   Вот  и  ответ,  - развела  руками  экстрасенс, - У  мамы самой такие   проблемы     были.   Все дело в  ней.  В  ее  воспитании.    Сама   с  мужчиной ужиться  не  могла  и  вас  на  ту  же  тропинку  толкнула.
-  Значит,   мама  во  всем  виновата?  - робко  подала   голос  младшая.
-  В  чем-то  да,  но  не  очень,  -   пояснила  хозяйка,  -   Вам   сколько лет?
-   Тридцать  пять, -   ответила  старшая.
-   Тридцать  два,  -   добавила средняя.
-   Двадцать  семь,  -   с  тайной  надеждой  произнесла  младшая.
-   Пока  восемнадцать  не  исполнилось,  можно  в  чем-то  на маму  ссылаться,  -   спокойно рассуждала экстрасенс, - А  потом,  извините, каждая  становится  хозяйкой  своей судьбы. И в том, что с вами сейчас творится, исключительно, ваша вина. Подумайте, что делаете не так. Пересмотрите отношение к мужчине, в принципе, и все   будет   хорошо. Вы  такие  красивые,  статные.    Колючки,  только,  подальше  убрать,  и  как на   мед    слетятся   суженые.    Это  мне  нужно  из  кожи  вон  лезть,  чтобы  хоть кто-то  внимание  обратил.
На  том  и  расстались.
-   Берите  судьбу  в   свои  руки,  -   сказала   хозяйка  на  прощание, - Кроме  вас   самих, она  никому  не  нужна.
Вышли  от  нее  сестрицы    угрюмые, недовольные.
-    Никакущая  она,  -  ругает  старшая,  -  Не  может  ничего,  только болтает.
-  Может,  мы  сами  в чем-то  неправы,  - пытается  возразить  младшая.
-   Ну,  нет,  -  еще сильнее злится  старшая, -   Мне  уже   двух попыток хватило.    Пока  от  беды  не  избавимся, отсюда  не  уедем. 
Набрала  в  интернете  сведения.    Радостно крякнула.
-  Вот,  здесь недалеко  еще  экстрасенс  живет,  пошли, этот,  точно, поможет.
-   А  я  уже  обрадовалась,  что деньги  целы  остались,  -    прагматично вздохнула  средняя.
-    Счастье    дороже,  -   отмахнулась  от  возражений  старшая,  -  Вперед.
Вот  это  настоящий  экстрасенс.    Вся  в  бирюльках,  накрашенная, одета  в  какую-то   хламиду.   Прическа  типа  «медуза  Горгона».   В  квартире полумрак  и  странный, пьянящий  запах.
Выслушала  внимательно.  Головой  кивнула.
-   Насчет  вековух  судить  не  берусь,   но  сглаз   определенный, точно, есть,  -   поразила  диагнозом,  -   Будем  снимать.
Деньги  приняла  с  достоинством,  убедила,  что  для  будущей   счастливой   жизни,  вполне,   достаточно.
Вышли   от  нее  сестры     через  час   радостные,  сияющие,   с  твердой верой,   что теперь  все  будет  хорошо.
Счастливые.



Неизвестный Пиросмани

Тихий июньский вечер 1973 года покрывал лёгкой патиной территорию археологической экспедиции, ведущей раскопки древней грузинской столицы Мцхета. Экспедиционный сторож дядя Миша в своём штабном (как он называл) вагончике, попивая своё любимое вино «Свири»  с двумя студентами- москвичами, приехавшими на полевую практику, говорил не умолкая.
Будущие археологи слушали его с интересом. Оба оказались в Грузии впервые, уже успели попасть под её очарование, поэтому рассказы дяди Миши о событиях начала века пришлись как нельзя кстати. Сухопарый старик, живой и энергичный, выглядевший значительно моложе своих 82 лет, представлялся ребятам  настоящей энциклопедией прошлого.
Речь и манеры его разительно отличались от остальных рабочих экспедиции. Сразу по приезду ребята обратили внимание, как он непринуждённо болтал с невесть как затесавшейся в экспедицию француженкой на её родном языке.
И не удивительно, поскольку  дядя Миша  к 1914году уже получил высшее образование.  Вскоре ушёл добровольцем на фронт, был ранен, попал в плен.  Домой вернулся в конце 1917 года. Чувствовалось, что отношения с новой властью у него сложились не лучшим образом. Старик об этом помалкивал, зато с удовольствием вспоминал студенческие годы.
- А Сталина Вам не приходилось видеть? – спросил один из ребят.
- Нет, не доводилось, - ответил старик, - в дни моей молодости он был слишком незаметен, а впоследствии слишком незаметными  для него были мы все. В моей жизни были гораздо более интересные встречи. Вот, скажем, с  Нико Пиросманишвили. Слышали о таком? Вижу по вашим лицам, что не слышали.  А ведь это – гениальный художник, гордость не только Грузии, но и всего цивилизованного мира. Его картины недавно в Лувре выставлялись.
Так вот, я имел счастье вместе с этим замечательным человеком  принимать участие в похоронах Льва Толстого. Тогда, по указке Петербурга было ограничено движение поездов из провинции в Москву. Опасались больших сборищ народа. Но, тифлисские студенты, что побогаче, скинулись и наняли локомотив и два вагона. Больше всех денег дал Автандил Гоголадзе, папаша моего однокурсника Ираклия. Он и попросил Пиросмани написать портрет Толстого с натуры.
Надо сказать, Пиросмани был широко известен и любим в студенческой среде. Он располагал к себе своей открытостью и радушием. Его картины украшали большинство тифлисских духанов, а заказчики нередко вместо денег по его просьбе накрывали столы, где он пировал вместе со студентами, знакомыми и незнакомыми  с вечера и до утра. Разница в возрасте не чувствовалась.
Художник без колебаний согласился поехать с нами. Ехали почти без остановок и успели вовремя. В Ясной Поляне было настоящее столпотворение, но грузинская делегация была допущена  для прощания с писателем. Все мы почтительно вглядывались в спокойное лицо кумира миллионов.
Неожиданно Нико встал на колени около гроба, не скрывая слёз. Стоя рядом с ним, я слышал его слова: - Ты не умер! Я вижу тебя на белом коне! Ты навсегда останешься с нами!
Потом мне довелось видеть эту картину. Толстой был изображён в виде Георгия-Победоносца на белом коне, поражающего копьём змея.
Не знаю почему, но Гоголадзе – старшему картина не очень понравилась, и он  заплатил художнику меньше, чем полагалось.  Видать знал, что Нико никогда не спорил с заказчиками и часто отдавал свои шедевры за бесценок.
И знаете, что сделал этот чудак? Он на все деньги купил несколько возков  с цветами для приезжей актриски, которая ему нравилась. Но почему-то жестокая красотка не открыла ему своего сердца. Он в ту пору нравился многим женщинам, но крутился всё возле этой гордячки. Портрет её сохранился до
наших дней. Можете его увидеть в музее. Ничего особенного. Где были его глаза? А, может быть, он видел то, чего не видят остальные?
А вот портрет Льва Толстого канул в неизвестность. Пытался я найти её следы.  Но эти Гоголадзе что-то темнят. Уверяют, что картина погибла при пожаре. И всё-таки я думаю, что картина не сгорела, а украшает коллекцию какого-нибудь богача за океаном.
Дядя Миша помолчал, потом глянув на часы, засуетился: - Заговорил я Вас, молодые люди. Ступайте-ка спать, тут уж и до рассвета недолго.
Надолго запомнилась эта история москвичам. Через несколько лет один из них, работая над кандидатской, вновь побывал в тех же местах.
Вспомнил и о картине. Научные сотрудники Музея искусств с жаром убеждали его, что Пиросмани никогда не выезжал за пределы Кавказа.
Дядя Миша уже ничего не мог пояснить – его не было в живых.
Фамилия Гоголадзе оказалась довольно распространённой.  Но никто из них не подтвердил родства с Автандилом и Ираклием. Вежливо выслушивали. Пожимали плечами.  Некоторые усмехались добродушно: - Что-то напутал старик…
А если нет?