Дура. Совсем не любовный роман.

юной супруге не стал, сделал это, уже находясь в машине.
Абонент оказался недоступен. Скорее всего, телефон разрядился, вряд ли Настенька его отключила.
...Подъезжая к коттеджу, Волконский заметил, что свет горит лишь по внешнему параметру, во дворе и у входа, а окна дома темны.
Его тут же посетило дурное предчувствие. Не ставя машину в гараж, быстро зашагал к дверям коттеджа, на ходу разблокировав электронный замок. Вошел в холл.
...Первым, конечно, налетел алабай. Бросился на грудь, тихо повизгивая, выражая искренний собачий восторг при появлении хозяина. Приблизился и доберман, неспешно, с достоинством. Махнул хвостом, будто небрежно кивнул. Коротко ткнулся мордой в ладонь Волконского.
Сергей шагнул в гостиную, куда проникал мягкий, желтый свет уличного фонаря.
Настенька, по-детски свернувшись калачиком, в одежде спала на диване, укрывшись пледом (осенние вечера были холодными, хотя коттедж исправно отапливался). На журнальном столике - ноут с незакрытой крышкой (в спящем режиме) и, конечно, мобильник с черным экраном - разряженный.
Волконский включил бра, не желая будить молодую жену слишком резко (наверняка вымоталась за день в своем универе - Настя обучалась в магистратуре и готовила диплом).
Но она проснулась сама. Шевельнулась, вздохнула, открыла глаза, приподняла слегка взлохмаченную голову, села, улыбнулась, вернее - ОДАРИЛА улыбкой. Ясной, открытой, чрезвычайно милой. Волконский опустился на краешек дивана, не удержался, чтобы не чмокнуть молодую жену в горячую со сна щеку.
- Привет, маленькая.
- Привет, - тонкие руки привычно обвились вокруг его шеи. - Не дождалась тебя, задремала. Прости.
- Все нормально, можешь досыпать.
- Как это, а кто тебя ужином накормит, если не жена? Раздевайся, мой руки, я пока еду подогрею. Говяжье рагу с овощами, ты как, не против? Рецепт нашла в древнем трактате о вкусной и здоровой пище.
Он не сдержал улыбки. От уха до уха улыбнулся. Непроизвольно. Как обычно, когда Настенька находилась рядом. И тут же все заботы и тревоги, касающиеся бизнеса, отодвинулись на десятый план.
А в голове пронеслось: "Как же раньше я возвращался в пустой дом, где встречал только алабай, и меня это ничуть не напрягало?"
Просто раньше у него не было Насти.
Насти, ставшей если не единственным, то уж точно главным смыслом его жизни.
* * *
Она интуитивно угадывала его вкусы. И сейчас, сидя за кухонным столом и уплетая приготовленное ею блюдо - вкуснейшее мясо с овощами, - он еле сдерживался, чтобы не заурчать от удовольствия.
Она пристроилась рядом, ела не спеша и немного. Пояснила, что "налопалась" в процессе готовки, перебила аппетит.
Он машинально окинул взглядом ее хрупкую фигурку. При росте сто семьдесят один предсказуемо длинные ноги, узкие бедра, тонкие плечи... "У ней такая маленькая грудь и губы, алые как маки", - всплыли в памяти пошловатые строки, известные со времен юности.
Грудь у Насти действительно была небольшой, однако, не плоской.
А губы... ох, эти чуть припухшие по-детски, сексуальные губки...
И все прочее, что в совокупности делало Настю красавицей: высокие, четко очерченные скулы, большие миндалевидные глаза (ресницы и брови густые и темные от природы), небольшой прямой нос, округлый подбородок. Копна темно-каштановых волос, когда-то по-русалочьи длинных, но сейчас в меру коротко подстриженных.
- Хочу прическу как у Нины из "Кавказской пленницы". Хотя такой же красивой мне не быть, - как-то сказала Настя, наполовину в шутку, наполовину всерьез, после того, как пересмотрели шедевр советского кинематографа - она во второй, он, наверное, в сотый раз.
- Ты ни разу не хуже, - вполне искренне ответил Волконский, мысленно добавив: "Если не лучше".
Она фыркнула, но возражать не стала. Отлично знала о своей привлекательности, но не придавала этому большого значения.
- Трабл? - вдруг негромко спросила Настя.
- Что? - он поначалу растерялся. Потом сообразил.
- Да какие "трабл"... Но трабл. Небольшие проблемки, касающиеся дебета с кредитом, но в целом ничего критичного.
Она кивнула, не сводя с Волконского пристального взгляда.
- Ты ведь скажешь, если случится что-то серьезное?
- Да ничего серьезного, малыш, - он вышел из-за стола, поставил тарелки в раковину (у них с Настей никогда не возникало вопроса, кому мыть посуду, мыли по очереди, при этом вовсе не заморачиваясь такой ерундой). Заодно включил электрочайник.
- Если хочешь, можешь немного выпить, - Настя безошибочно угадала его желание, - Чтобы расслабиться.
Он отрицательно мотнул головой.
- Не настолько я напряжен. И не стану пить в одиночку.
Она невозмутимо пожала плечами.
- Ну и мне плесни немного бренди, коли так. Мне тоже не помешает.
- У тебя все в порядке? - его кольнуло что-то вроде легкой тревоги.
Настя беспечно улыбнулась. В легких вельветовых брючках и тонком свитере - "водолазке" она выглядела куда соблазнительнее, нежели иная дамочка в прозрачном пеньюаре.
Для него, во всяком случае.
- Кстати, почему твой телефон был недоступен?
Настенька небрежно дернула плечиком.
- Наверное разрядился. Вообще-то, я ждала от тебя звонка. И слегка волновалась.
Он посмотрел в ее серьезные потемневшие глаза и понял, что правду от него юная супруга утаивает - волновалась она отнюдь не "немного".
Устыдившись, обнял приблизившуюся к нему Настеньку, чмокнул в макушку, попутно втянув в себя знакомый будоражащий воображение запах свежескошенных луговых трав.
- Прости, маленькая. Слегка заработался, конец квартала, как-никак.
И с чувством неловкости подумал, что по пути домой нужно было остановиться у цветочного павильона или хотя бы супермаркета. Купить цветы (Настя обожала осенние корейские хризантемы, пышные, белые и немного печальные) или корзинку любимых ею гладкокожих персиков или спелых сезонных груш - во искупление своей "маленькой вины".
Подаренные им два дня назад астры и георгины, стоящие в гостиной в изысканной стеклянной вазе, все еще выглядели свежими - не иначе, Насте был известен какой-то секрет: то ли бросала в воду таблетки аспирина, то ли кусочек сахара, то ли в ее присутствии цветы попросту не желали вянуть.
* * *
...Выпили они действительно самую малость - он виски, Настя бренди, для поддержания тонуса и снятия усталости.
После чая с яблочным штруделем, тоже испеченным Настенькой ("Так ты меня раскормишь до кабаньих габаритов", неловко пошутил Волконский), перебрались в гостиную, на широкий диван.
- Ложись, - скомандовала Настя, и когда Волконский послушно улегся на спину, с наслаждением вытянув ноги, притулилась сбоку.
- Я серьезно, - сказала Настя, и Волконский машинально щелкнул кнопкой пульта, убирая звук на "плазме" (все равно смотреть было нечего - для фильма не было настроения, а новости куда лучше воспринимаются с выключенным звуком).
- Если проблемы с финансами, можно продать машину.
- Машину? - поначалу Волконский не понял слов жены, тут же подумав о своем "Фольксвагене", который он успел поставить в гараж, пока Настенька хлопотала на кухне, разогревая ужин.
- Мою "Ауди", - пояснила она спокойно.
- Ты больше не собираешься на ней ездить?
Настя молча отрицательно мотнула головой.
- А где она сейчас находится?
- В гараже.
- Знаешь, - сказал Волконский после паузы (ему было известно, при каких обстоятельствах появилась у Настеньки эта дорогая "тачка", но задерживаться на этой мысли ему не хотелось категорически), - Сейчас продавать что-то из серьезного имущества крайне невыгодно, девальвация рубля, боюсь, в ближайшее время только усилится. Так что давай-ка в выходные съездим в твой гаражный кооператив, я посмотрю, в каком состоянии "тачка", наверняка нужен техосмотр.
- Я за руль не садилась с прошлой зимы, - сообщила Настя, - Что-то пропало желание. Как подумаю о "пробках"...
[font=-apple-system, BlinkMacSystemFont, Tahoma, Arial,