Дорога

          Я  водитель тягача. Вчера Левчик подкинул заказ, сказал, что как раз по мне работёнка.  Всего делов - то - довезти груз до четырнадцатого периметра. Вроде ничего сложного. Но по дороге надо пересечь минимум три периметра.  Я согласился. Скоро Новый год – денег много надо. И хотя,  вроде, работаю в фирме по доставке разных грузов, но это подработка очень важна. Денег втрое больше заплатят за такую поездку.

Я стоял возле кабины и смотрел на кабину. Облупилась краска на крыле - надо покрасить, сразу же после того, как вернусь, заеду в мастерскую. Пусть у Владимира  парни молодые работают,  да только ни раз он меня выручал,  да и молодежь нынче толковая пошла. Тогда никто и не спросил,  каким образом у меня на фургоне круглая вмятина появилась, словно огромным кулаком врезали от души.  А кто не знает.     Такие следы и остаются от атаки птиц – переростков с островов из периметра, известного у нас - водителей под номером "тридцать шесть".  

Мне тогда всего двадцать лет как раз исполнилось. Дед  Степан уже сдавать стал. Предложил: «Возьми машину, что она у меня - старика -  в гараже место занимает. И себе подзаработаешь на жизнь, и мне бутылку коньяка купишь». Шутил он так - не пил дед Степан. И деньжата у него водились.

Я в первый раз поехал.   Тогда ехал полупустой.  А самодельную карту дорог и секторов мне дед дал.  На пожелтевшей бумаге все сектора разными чернилами обведено да номерами разными отмечено.  Два контейнера по накладным, а весят всего ничего. Я даже не понял, зачем такую машину гонять.    Вон на легковушке заказчик сам бы отвез или газель заказал. Только под конец пути чувствую,  движок все напряженнее работает, да машина себя по-другому ведет. Словно тяжелее стала на подъемах да поворотах.  И еду,  и не понимаю,  сколько раз здесь ездил с ребятами да девчонками купаться по этой дороге, а нет какая-то новая развилка появилась.  Я еле съехал на беспутную деревенскую дорогу – раз, и  опять трасса.

А браться за провоз груза никто не хотел,  потому что у птиц этих дурных брачный сезон был, агрессивные они в это время,  силу показывают друг другу. Нет, спасла меня судьба: и груз привез, и обратно доехал – глубокой ночью тихонечко.  А контейнера те настолько потяжелели под конец пути, что погрузчиком их вытаскивали.    Я такие механизмы и не видел больше никогда. Человек, принимавший контейнера, плюнул на накладную.    Я уж хотел возмутиться, как на бумаге появилась зеленая печать.  Мужик похлопал меня по плечу, сказал, что давно груз ждали, строительство начать не могли.  



И сегодня чувствую, будет что-то. Маршрут проложен по незнакомым периметрам. Приехал я сегодня к семьдесят второму ангару.   Он находится за аэропортом, всего-то  несколько километров, за малолюдной деревенькой со смешным названием. Значит, груз прилетел, а после его уж сюда привезли. Грузили быстро, без суеты и обычной праздной болтовни.  По атмосфере тревоги, я понял,  что надо скорей везти.

«И вали отсюда», - читал я по глазам хорошо знакомого, обычно разговорчивого грузчика Ваньки. Наконец, выехал.

Мотор довольно урчал.  Вот ведь, думаешь, машина -  неживая, механическая. А отчего в один день работает, как всегда. А в другой раз ты раздраженный придешь в гараж,  с Еленой Прекрасной своей поругался.   И он - друг любезный не желает  заводиться, чихает через раз, хоть что ты делай. И едешь на ремонт, а там не понявший в чем проблема Владимир в сердцах пнет по колесу,  и двигатель - гадина такой заведется, словно и не капризничал сегодня с утра.  Владимир – механик от бога -  сам-то на старом проржавелом авто ездил, непонятно какой марки и года выпуска. Но сверкающие Мерсы обгонял, словно стоящих на месте.

Самый короткий путь? Я снова сверился с картой, иногда эти периметры менялись номерами,  местами,  давно удивляться перестал.  

Сопутствующая просьба-наказ, указанный в накладной заключался в том, чтоб ехать только через тридцать восльмой и пятнадцатый периметры.  Пятнадцатый я знаю – холодно там всегда.  А про тридцать восьмой  нехорошая слава  ходила.    Туда  такие,  как я – семейные - совсем редко ездили.

Я вспомнил слова деда:

- Будешь ехать через тридцать восьмой  периметр, не вздумай останавливаться. Грузовик надежный довезет, только не останавливайся.

Через пятнадцатый проехал шутя.  Легкая поземка мела по прочищенной дороге, машины – всего две было за пять с половиной часов. Даже повеселел слегка, подъезжая к следующему периметру. Кто, как определяет, что этот периметр заканчивается и начинается следующий периметр. Кто-то сложные электронные штучки возит с собой, кто по старинку с собакой или с котом едет – животные завсегда чувствительнее к энергии перехода. Друг-приятель Ленька Еремец обходился без этого.  Один раз он обмолвился, что в голове у него шумит да в горле сохнет, словно после пьянки наутро, при пересечении стыков между периметрами. Я же тоже чуял это места,  но это семейное – дед всегда говорил, что в крови у нас это.   Раньше на лошадях возили,  а сейчас машины.

– Прогресс, – сухо и даже как-то зло говорил дед Степан, щербато улыбаясь.    Переднего зуба у деда не было. Но он не хотел ни вставлять новый зуб.

– Вот ещё,  - смеялся он.  -   Зато свистеть удобно.

Я же просто видел, как за секунду меняется знакомый тусклый пейзаж обычной уфимской трассы на узкую горную дорогу. Я видел, как остальные автомобили продолжают лететь по широкой трассе в сторону Алкино,  но продолжал уезжать по своей  дороге. Это и был самый ближний пятнадцатый периметр. Снег всегда,  да морозец градусов так в пятнадцать.   И вечные буруны да спиральные волчки из снежинок бегут по дороге. Чаще всего местные жители путешествуют на лошадях и даже верблюдах. Этому – то я не удивлялся, говорят же,  раньше в башкирских степях верблюды водились.   Может,  и верблюды из караванов  забредали вместе с видящими Дорогу.   Откуда ж  теперь узнаешь?

После приятного холодка пятнадцатого периметра – тяжелая жара.  Я слышал, как надсадно гудит двигатель. В этом периметре  царили жара и очень большая влажность. И чувство, что нужно периметр  проехать как можно быстрее, не оставляло меня.  Интуиция ещё меня ни разу не подводила. Сочно-зеленый цвет местной флоры  раздражал меня.  Тропические деревья опускали свои ветви и лианы на крышу машины, скребли по стенкам фургона.  Духота! Я  снял куртку и свитер, но даже в рубашке уже пропотел так, что нехорошо было.      
Вот дорогу перебежала белоснежная мартышку, в лапах она тащила бананы. Маленькая тварь – я чуть её не придавил. Несмотря на десятилетний стаж, не научился давить живое существо. Сбитую один раз собаку помню до сих пор. И примета оказалась правдой, что следующим собьешь человека. Я тогда струхнул здорово – человек, словно возник на асфальте перед машиной из ниоткуда.   Что делать!  Вроде и инструкция есть на случай таких происшествий в чужом периметре. Необходимо звонить по специальному номеру,  а там уж в верхах договорятся. Только ведь сразу то не сообразишь. Да и не хочется мне убийцей быть. А  ребенку только три года исполнилось – Машутке моей синеглазой. Я остановился – ладони потные,  сердце колотиться.    Ну,  думаю,  на такой скорости точно насмерть.   Смотрю в зеркало заднего вида,  поднялся человек: то ли мужчина, то ли баба  - и дальше пошел. Без ругани и стонов боли, которые ясны на любом языке. Я как вдавил педаль газа до упора  – страшно мне стало, честно.  Вот поэтому, наверное,  тридцатник всего стукнет, а голова вся седая уже.



Узкую дорогу перегородил маленький автобусик, под завязку набитый темнокожими невысокими людьми, клетками с несуразными птицами,  со смоляными перьями и крупными лапами,  всяческими узлами и прочее, прочее. Водитель  и парочка пассажиров как раз  почти оттащили с дороги упавшее дерево.

Я хотел было выйти, как вдруг ощутил гул, прошедший по все машине. Словно что-то билось изнутри. Я ждал со страхом, я словно все почувствовал. Как что-то невероятно огромное шебуршится,  пытается оценить обстановку  в моем грузовике. Наконец,  туземцы убрались с дороги. Водитель автобуса, что-то поняв (люди обычно считают, что у них нет интуиции,  на самом деле обладают весьма неплохими экстрасенсорными способностями),  съехал немного на обочину.    Мне пришлось ехать на полном скорости, чувствуя,  что некая тварь ворочается, копошился в заднем отделении. Конечно, оружие нам выдавали – да такое, что военным и не снилось,  а может,  это были и их разработки?

Я знал, дорога в этом периметре – под  номер четыре,  занять должна была всего около часа, но,  видимо,  и этого хватило. Оставалось десять минут пути.

Машина стонала – я не боюсь употребить это слово – стонал металлический пол, стонали стены. Казалось,  если бы машина могла, она с удовольствием избавилась от сомнительного груза.  

Почему я твердо был уверен – надо доехать до тридцать восьмого периметра. Но ружье с еле светящимися зелеными капсулами положил на пассажирское сиденье рядом с собой.

Тридцать восьмой периметр – в кузове жалобно взвыло.  Черт,  грузовик занесло.  Конечно, влажные шины. Справившись с управлением тягача,  я ощутил, что замерзаю.  Вот оно,  заказчикам, видимо,  нужен был холод.  Здесь была ночь. И тоже зима.  Я   припомнил, что дед говорил про остановки, но все же притормозил,  надел свитер и куртку, пальцы замерзли, не слушались.  Где перчатки? Захотелось по нужде – я аккуратно  спустился.

Когда уже собирался влезть обратно, машина гулко завибрировала. Я остановился. Что за? Инстинкт самосохранения заставил меня захлопнуть как можно скорее дверцу, я прищемил себе пальцы. Из ранок тут же весело побежала кровь. Но тягач уже гудел, набирая скорость. За окном, в белом обличии метели выл зверь.

Я говорил про шестое чувство? Так вот я прямо таки видел, что за мной,  отставая на тридцать-сорок метров,  неслась стая волков.  Одного я даже увидел  - тот несся слева от машины на некотором расстоянии – видимо,  вожак.   Его-то приближение,  я и учуял, когда вышел из машины. Громадный,  размером с медведя, белоснежный «волк» стоял,  и я видел только красные угли глаз да очертание силуэта, смазанное ветром.

Машина ревела на поворотах,  я уже гнал на большой скорости,  а они все не отставали – сужали кольцо. Двадцать метров. Я думал, что их привлекло?  Я почему-то точно знал, что выковырять меня из кабины волки смогут, при таких – то их  размерах. Меня удивляло другое -  неужели они приняли тягач за добычу? Или я,  выйдя  из машины,  своим запахом живого человека разбудил их? Не зря дед говорил,  что в тридцать восьмом секторе  нельзя выходить из машины.

Я услышал скрежет когтей по металлическому борту.  Первый,  второй, только бы не опрокинули.  Вожак в прыжке хотел выбить боковое стекло, но  не успел  - машина выехала из  зимней стужи в нужный периметр.

Я достал пластиковую бутылку с питьевой водой. Долго пил, а потом умывался. Кожа на раненных пальцах почернела. «Отморозил,  что ли», - отстранено подумалось мне. Пальцы тряслись, столько воды пролил зря.

Грузовой отсек был весь помятый – глубокие царапины и выпуклые овальные следы остались там,  где неведомая тварь билась изнутри. На погосте,   около  маленькой  фермы виднелись  длинные строения.  Тут   я и нашел