Произведение «1.27. Горбатый мост в капитализм» (страница 1 из 2)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Роман
Темы: романбелый домРоссия разАлександр Зарецкийавгуст-91путчбаррикады
Сборник: 1. Россия, раз! Россия, два! Россия, три!.. Роман
Автор:
Баллы: 29
Читатели: 2623 +2
Дата:
«Белый дом. Баррикады. 1991. »
Предисловие:
Александр Зарецкий
Из романа «Россия, раз! Россия, два! Россия, три!..»

Облое чудище власти пожрёт нас, лаяй – не лаяй
Из эпоса

1.27. Горбатый мост в капитализм

Горбатый мост в капитализм


И кричали солдаты:
«Да, здравствует наш вождь Путч Гэка-Чепэ
и жена его Пресса Конференция!»

Четвёртый смотрел по телевизору «Лебединое озеро» и злился, что его не зовут в руководство сопротивлением. Серьёзные телефоны не отвечали. Впрочем, август.
Позвонил дед. Академик прошамкал, что создаёт комитет по передаче власти в стране учёным. «Кто-то должен заменить Сахарова», – объяснил.
Четвёртый чертыхнулся.
– Мы предъявим ГКЧП ультиматум, – упорствовал дед.
«Они попытаются», – был уверен Четвёртый, готовый к борьбе и морально, и материально. Да и все-то знали, но не смогли рассчитать: кто, где, когда. Четвёртый сберёг свой исследовательский институт, но в лидеры новой России не вышел. «Перемелется – страна будет», – любил повторять он. Тогда так и казалось. Внимая документам самопальной власти, утвердился: будет бороться. «Чтоб по Москве не рыскали хлебные фургоны», – нашёл формулу дорогой на работу.
«Жена – на юге с детьми. Она не потащит их во фронтовой город». Телеграммой попросил директора крымского филиала ссудить семью деньгами, желательно, разными. «Буднично вступаю в гражданскую войну», – иронизировал, потягивая виски со льдом.
Помощник доложил, что коллектив настроен на забастовку. Активисты уже собрались.
– Товарищи учёные, доценты с кандидатами, – начал Четвёртый с трибуны, разрядив обстановку. – Коллеги, – продолжил серьёзно, зная цену такому обращению, – объявим сегодня себе «господами» и хозяевами положения. Я мог бы издать приказ о забастовке, но стачка по распоряжению начальства..., – пожал плечами. – Подписан другой документ: «Все распоряжения ГКЧП на нашей территории силы не имеют», – сорвал аплодисменты. Четвёртый не сомневался, что коллектив его поддержит: «Несуразно, но против КПСС он выставит её же структуры». Вопреки министерству и номерным отделам удалось сколотить приличные партком, профком и комитет комсомола.
Из московского офиса он вновь пытался пробиться к значащим что-то людям, плюнул и двинулся пешком на Пресню. Тут же увидел своих из Роицка: «Пойдёте в рукопашную, шеф?».
«У меня есть пистолет, но, судя по апатии в верхах, до пальбы дело не дойдёт»,– хмыкнул в ответ. Потом стоял у Белого дома и думал, что Россия его ждёт.
…«Шесть лет без водки, и на тебе, – революция», – злорадствовал Чумаченко. – Горбачёв ещё в Фаросе, но Тобольск – дело времени».
Он обнаружил себя, шагающим по Конюшковской улице. Свернул в скверик в низах метро «Краснопресненская», сел на скамейку и стал трезветь. Поэт наловчился стремительно перерабатывать спирт во вдохновение и размышления: «Как он попал на Пресню, не суть важно, но ради чего?».
Чумаченко имел на запястье старую сумочку, их в моду, звали «педикюльчиками». Его был особый, вмещавший без натуги поллитровку. Ещё одна расположилась во внутреннем кармане ветровки. Второе отделение педикюльчика было набито дрянными польскими сигаретами «Спорт». В курточке, под молнией, – документы и все его деньги: «Похоже, что Распутин ударно подмигнул».
Утром у рюмочной к нему подскочила знакомая женщина.
– Можно с вами? Одной как-то неуютно.
– Прошу, – взял её под ручку Чумаченко, уважавший культурно попивающих дам.
Суверенная Россия последовательно сводила на нет установки КПСС. По Москве уже сполна наливали.
– За то, чтобы они сдохли! – чокнулась собутыльница.
– Чтоб сдохли! – поддержал Чумаченко. – Кто на сей раз «они»?
– Да, ГКЧП с Горбачёвым!
– Горбачёва знаю, – ощерился Чумаченко, вспомнив бесчеловечные указы, – тост одобряю. А кто такой Гэка Чепэ?
Женщина от изумления сама налила по второй.
К столику-стояку прислонился сосед по подъезду.
– У власти в стране – «Лебединое озеро», – пошутил.
– Кто верховодит, – деловито осведомился поэт, – Одетта? Одиллия?
– Иди ты со своей идиллией, – всерьёз обиделся мужик. – Горби, Мишку-меченого, наконец, скинули, замуровали в Фаросе, теперь дерьмократам и ельцинистам-онанистам головы отвинчивают, а ты как бы против.
– За, но почему одним демократам-онанистам?
– Водка не до конца восстановлена в гражданских правах. Это сделает новая коммунистическая революция, – проворно перешла на сторону ГКЧП женщина.
«Не врубилось население, придётся вмешаться», – смекнул Чумаченко.
Они добили стартовую посудину, взялись за соседский флакон.
– Народ-то новым вождям достался дрянной, – дружно вякнули собутыльники.
– Никудышный народ, – не спорил Чумаченко и побрёл разбираться с властью, слагая на ходу «Балладу о кончине перестройки». «Страной поуправлять – любой у нас мастак», – она начиналась.
У подъезда стояла машина.
«Лубянка сытая бьёт копытами, – понял Чумаченко. – Почему жалкий уазовский «козлик»? – обиделся. – И с утра, не дав осознать, как следует расслабиться, раскаяться, наконец», – расстроился. «Политические взгляды – оппозиционер», – так им и скажу», – отважно двинулся к машине. Из неё выскочили парни в ватниках. Поэт оторопел: «Сразу – в Сибирь».
– Как до Белого дома самотёком добраться? – спросил предводитель.
– По этой линии – до «Баррикадной» без пересадок, а там – пять минут пешком.
– Успели переименовать!? – восхитился молодой паренёк из козлика.
– Что переименовать?
– Станцию?
– А то! – бросил Чумаченко гордо.
– Быстро у вас в столице. Мы тоже думаем свой городишко в «Ельцинск» перекрестить. А пока – на баррикады вокруг нашего президента. Жаль, что машины не пропускают.
– ГКЧП не пройдёт! – крикнул вожак телогрейкам.
– Рот-фронт, путч не пройдёт! – сжатыми кулаками отозвались энтузиасты и закинули за спины рюкзаки.
«Поправиться надо, – наметил Чумаченко, – но в меру, чтоб революцию не проспать. И с собой следует иметь. Смекну, что сейчас будут брать, вмиг высосу, трезветь начну в камере».
Лично ему ничто не угрожало, но знал, что во хмелю полезет в свалку.
Андеграундник встал со скамейки, хлопнул по карману джинсов, где лежали ключи, брелок которых разворачивался в ножичек и штопор. Понял, что снаряжён для побед-поражений, и зашагал к Белому дому. Там стоял Четвёртый, выделяясь добротным костюмом и хмурым лицом. Он побывал в правительственном здании: людей полно, а говорить не с кем.
– Я не впустую призвал встречаться в трудное для страны время, – прохрипел Чумаченко сквозь объятья.
– Остальные подтянутся, – отозвался Четвёртый.
…На них надвигался Обух, за спиной которого маячили сербы-телохранители. Эти двое были с документами, не засветившись ни в Хорватии, ни в Боснии, ни даже в Косово. Ещё одного генерала, перешедшего на сторону народа, встретили овацией.
Обух был единственным из них, который догадывался «кто» и почти знал «когда».
– Что делать? – спросил, приняв в пять утра сигнал.
– Ждать приказа из Питера. Есть там один отставной подполковник.
Это несуразное «ждать приказа из Питера» ополовинило боевой дух Обуха. Но и ужатый он взбодрил своих четников на базе. Братья-славяне не сомневались, что для партизанщины в России наступают самые времена. На жести ангара якобы заброшенной стройки было крупно выведено: «Тарный склад № 6». Кто-то прималевал ещё две шестёрки.
Отплясали лебеди, отдрожали руки на Зубовском бульваре, а Питер молчал.
«Подводит связь», – решил Обух и, глотнув неразбавленного пайкового спирта, отправился на разведку. Увидев толпу у Белого дома, задумался. «Нет, – сказал сам себе, это – люди, а не демократы. Революция умерла», – понял генерал и обиделся на всех, кто так не считает.
– Здравствуй, Обух, как я рад, что ты живой, – раскинул руки Чумаченко.
Пока они хлопали друг друга по плечам, к Четвёртому подскочил человечек: «Этого вояку важно нейтрализовать». В ответ на поднятые брови протянул нараспев, выпячивая губы как для поцелуя: «По-свойски: водка, бабы, пост заместителя министра, может быть».
Сербы тем временем наметили, как ворваться в здание, когда начнётся штурм, где расположиться при обороне.
– Каша у вас в головах, – сказал генерал, обнявшись с Четвёртым, – Ельцин назвал ГКЧП правым переворотом.
– Конечно, – иронично согласился Чумаченко, – поскребите Обуха, перед вами – готовый Пиночет.
Генерал рассмеялся: «Контрреволюция вызрела в правящем слое. Сейчас они легализуют себя».
– Твои эсеровские лозунги торжествуют, мечты мятежного Кронштадта о Советах без коммунистов, – польстил Четвёртый.
…– Тебя сегодня арестуют? – проворковала Тата, разбудив Кромова, заснувшего в кабинете. – Вставай, вставай, – теребила мужа. – В стране – переворот. Горбачёв смещён. Президент – Янаев.
«Дурацкие шутки», – проворчал Николай.
Но… телеканалы сведены, радио – на одной кнопке, глушилки охотятся за «Эхом Москвы». Когда летом 91-го резко обострились советско-российские отношения, Кромов собрался лишь идеологически, натужно вникая в ситуацию, но не учуял момент.
Позвонил Трепасто: «Скройся, грядут аресты. Ты – в списках. В азарте могут и…».
– Пошёл ты со своим ГКЧП! – огрызнулся Николай. Проскрипции ходили по рукам, были составлены толково, но арестовали-то всего ничего.
– Я – не с ними! – искренне возмутился шурин.
– Подумай, ещё раз подумай, – верещала, удерживая Николая, Тата.
– Не надейся, сегодня не сдамся, но предупредить, что возвращаюсь, возможно, не смогу, так что любитесь у него, – отпустил дежурную полушутку. Из окна дома в Матвеевском смотрел на деревья, таившие Ближнюю дачу Сталина: «Всё возвращается на круги своя».
В лифт вошла женщина с двумя девочками.
– Куда вы? – изумился Николай.
– В центр.
– С детьми?! В городе – солдаты, танки, государственный переворот!
– Не пугайте с утра. Нам – в школу, в музыкальную, на Тверской.
Дворничиха вгляделась в кромовскую соседку. Звали ту Наталья Петровна, но по внешности можно счесть и за еврейку, и за армянку.
– Сидите-ка дома, – жалостливо произнесла. – К власти пришили такие патриоты, такие патриоты.
В срок подъехала «Волга». Связной в шоферском костюме распахнул дверцу: «Господин Кромов, я от Ленина». Это был пароль Трепасто, игравшего именем-отчеством.
По пути в подполье Кромов, анализировал страшилки ГКЧП. Он стоял за эволюцию, но время такое – маятниковое. Думать мешала неловкость: не повязал галстук, дабы избежать унизительной процедуры при аресте.
Это было комфортабельное подполье. Работал плодотворно, пока не понял, что соратники намерены договариваться. Выпил рюмку коньяка в бесплатном буфете и поехал с «водителем Ленина» в Белый дом, где выяснил, что Трепасто звонил из-за кордона, ждали к вечеру.
«Примчится, выступит гневно на митинге, и начнёт договариваться», – знал Николай.
Анка-демократка в комнатке отдыха при кабинете любила его, как всегда по-ленински, с обильными словами о политике – до и после. Секретарша, с которой Кромов как-то провёл ночку в каюте пароходика, бредущего по Волге, отвечала просителям-посетителям, что шефиня работает с документами.
– Роман переходного периода закончился, – открылась депутатка в финале. – Ты меня компрометируешь перед новой властью.
Кромов молча курил: «Политика всегда стремится за грань цинизма». Какой пост отставная любовница имела при Ельцине, он узнать не удосужился.
Анка ещё могла позволить себе постоять голой под мужским взглядом.
– Собираются борцы, – глянула в


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
     14:22 27.04.2016 (1)
1
Воспоминания, со временем становятся историей. Спасибо.
     14:32 27.04.2016 (1)
1
Но в итоге в Москве был трёхдневный карнавал.
     14:48 27.04.2016 (1)
2
Был, я о другом, чтобы ситуация, которая была видима изнутри, была оставлена потомкам.
     14:57 27.04.2016 (1)
2
Да. Сейчас фантазий очень много.
     15:01 27.04.2016
1
Если их, фантазий и сейчас много, сколько будет спустя время? Поэтому и говорю вам- Спасибо!
     13:35 29.01.2016 (1)
4
Хорошо, что вы об этом пишите!
     00:08 27.04.2016 (2)
-1
Но я кое-что видел. Спрятаться было трудно.
Меня даже Генпрокуратура допрашивала в качестве свидетеля.
     04:15 27.04.2016 (1)
1
Да, трудно, почти невыносимо молчать, когда был не просто свидетелем, но и участником таких событий.
     14:44 27.04.2016
-1
Меня развеселил один из следователей генпрокуратуры. Когда я уже подписал протокол и они повели меня к выходу, он спросил: "А как а вы догадались, что это государственный переворот?" "А я, отвечаю, - и не догадывался. Жена разбудила и сказала, чтоб вставал быстрее. В стране переворот".
У меня была одна проблема. Я не знал: впустят ли меня в здание, где работал. Прошёл кольцо автоматчиков и всё смотрел на проходную: сменили ли охрану?  И вдруг сообразил, что иду один по обширному пространству, где даже ночью всегда были люди.
     00:12 27.04.2016 (1)
-1
93-ий был серьёзнее.
     00:13 27.04.2016
-1
Стреляли ж
     22:17 24.04.2015 (1)
2
Я ещё раз перечитал.
================
За одно название можно ставить пять с плюсом!
     22:50 24.04.2015 (1)
1
Я ж печатал отдельными  главами. Оформлял их рассказиками. И названия были нужны.
     22:59 24.04.2015
У меня и к следующей главе удачное название.
     08:49 24.04.2015 (1)
3
Желательно, чтобы никогда больше страной не правило "Лебединое озеро". Это явно не к добру!
     09:34 24.04.2015 (1)
1
Тогда всё было безумно интересно и очень забавно. Все понимали, что что-то будет, но, что будет так карикатурно, не предполагали. Действительно, карнавал.
Но Горби был в итоге делегитимизирован, Центр стал фикцией. Реальная власть в Москве и в России перешла к Ельцину. Но тот был лишь первым среди равных. И СССР покатился под откос. И Кравчук, который 19-го августа вместе с генералом Варенниковым, приехавшим в Киев, строил планы претворения в жизнь решений ГКЧП, стал первым президентом независимой Украины. История полна анекдотов. Власть просто падала в руки.
Я, войдя в рабочий кабинет, первым делом приподнял трубки всех телефонов и удивился, что все они работают. "Так перевороты не делают", - подумал.
     09:55 24.04.2015 (1)
2
Да, телефон, телегрф, почта....
     10:09 24.04.2015
Не читали они Ленина. Телепрограммы и радиопрограммы свели, но о деталях не подумали.
     00:48 09.12.2014 (1)
2
Это смешно.
Но про Питер и подполковника - перебор. Впрочем - автор-барин.
==================================================
И - политика всегда за гранью цинизма.
==============================
     01:12 09.12.2014 (2)
-2
Ещё за какой гранью!
Весь анекдот в том, что этот слух, абсолютно чистый слух, про генерал-полковника тогда ходил. Про Путина никто не знал тогда, естественно. Но командующий  округом не стал вообще вводить войска в Питер. Может, и не о том говорили. Слухов тогда была тьма. Забавнейшие дни были. Очень весёлые. Я с утра проехал по столице. Почти везде побывал. Потом двинул на работу. Приезжаю, а здание оцеплено автоматчиками. Сквозь них-то я прошёл, но всё смотрел на проходную. Кто там стоит. И шёл я абсолютно один по обширному пространству, где всегда было людно. Даже по ночам. А после  пресс-конференции пошёл сплошной анекдот.
Я, кстати, проходил свидетелем по этому делу. Меня даже допрашивали.
Неприятно было в 93-ем.
     02:07 09.12.2014 (1)
4
В 91-м был на Красной площади. И у Белого дома. На Манежной. И ещё где-то.
=============================================================
Потом, когда кого-то уже свергли - перед Мавзолеем водили хоровод какие-то обезумевшие
люди и кричали: Ленин - козёл! Ленин - козёл!
Японские туристы это очень нравица. Они снимать это на фото. Моя чесно говорить))).
====================================================================
Я бы посмотрел на этих людей в 1981-м. Выйди на Красную площадь и кричи во всё
горло - Ленин - козёл!... Желающие есть? - Желающих нет.
=============================================
В 1968 был какой-то демарш. Продлился он не более 5-ти минут.
===================================================
Я уважаю таких людей. Именно за смелость. Они получили срокА.
====================================================
Китайская пословица гласит - Очень просто пнуть ногой соломенного тигра.
==========================================================
1993. Если ты именно в ТЕ дни находился в здании ИТАР-ТАСС, то тебя защищал один
из моих братцев).
     02:59 09.12.2014 (1)
-2
Я в Останкине работал. И в том самом АСК-3. Который горел. Из которого стреляли. Поэтому и говорю про 93-ий, что нехорошо было.
А 91-ый был карнавалом. Я прошёл проходную, подошёл к лифтам и подумал: "А как теперь отсюда выйти?" Иду по своему этажу, а милиционер на внутреннем посту спрашивает: "Александр Иваныч,  у вас заявление Ельцина есть? "Через минуту будет", - уверено отвечаю, не зная ни про какое заявление. Через 10 минут ему отнесли пачку ксерокопий.
Я лично считаю, что Ленин был неизбежностью. Сталин, пожалуй, тоже, но слишком долго прожил. Французы же в свою революцию рубили всем вождям головы раз в год.
     03:37 09.12.2014 (1)
3
Французы за ОДНУ ночь положили уйму людей.
=====================================
Подводить 1917 под Ленина не верно. Нет, если читать брошюрки, то - да.
Но если думать, и читать серьёзную литературу - то нет.
Везде у нас ищут козла отпущения. Ленин? - вот негодяй!
А если почитать антисоветскую литературу 70-х - всё как-то по другому выглядит.
Не столь упрощённо. Не как гамбургер.
==============================
Неизбежностью был не Ленин, а тот исторический процесс, который привёл Россию
к 1917-му.
     03:49 09.12.2014 (1)
-2
Но любой исторический процесс предстаёт в виде личностей. Так проще и для бытового сознания.
Тот же Пётр Великий сделал то, что так или иначе произошло бы. Без Европы уже было плохо.Кто-то рано или поздно, но освободил бы крестьян. Но это сделал Сашка-второй. которого совершенно справедливо за это и убили. Дескать, не так освободил. И царь-реформатор стал на долгие годы мракобесом.  Конечно, не так. Он сделал, как мог. И обратно уже не пошло. Ленин скумекал, что залезли слишком далеко. И стал в Горках диктовать Завещание. Часть его признали антисоветчиной. И так далее.
     04:28 09.12.2014 (1)
3
Гитлер тоже был прост для бытового сознания... И он был личностью.
=======================================================
Европе БЕЗ России уже было плохо. Торговля - двигатель того что такое хорошо, а
что такое плохо). Утрирую. Но... так и есть.
==================================
Если бы кто-нибудь на Фабуле... в России... хоть кто-нибудь (!) "скумекал", как Ленин, то он бы стал нобелевским лауреатом).
=======================
     11:36 09.12.2014
-2
Так демагогия всегда привлекательна. Гитлер долго играл своего парня.
     01:57 09.12.2014
-2
Смешно. Факт. Но и печально.
Реклама