Пляжные зарисовки
Любовь Майорова -Дубна
Мысль написать этот очерк пришла ко мне совершенно неожиданно, даже правильней сказать случайно, и вот сегодня в первый день июля я, наконец, взялась за это дело. Не скажу, что эта моя задумка многим может показаться интересной, но меня она увлекла и не отпускает вот уже несколько солнечных дней.
Лето в этом году, вернее первый его месяц, выдался неожиданно жарким. Ежедневно с самого утра столбик термометра находился где-то рядом с отметкой плюс тридцать, а к обеду неизменно приближался к плюс сорока. Для нашей полосы это достаточно не обычное явление, и люди начали активно спасаться от навалившейся непривычной жары на берегах водоёмов, коих в наших местах предостаточно, не отказалась от этого удовольствия и я. Каждый вечер, после трудового дня, когда солнце всё ещё нещадно палило, но уже не сжигало оголённые тела, мы оставляли машину на стихийной стоянке недалеко от воды и устремлялись на не менее стихийный, но достаточно удобный пляж на великой русской реке Волге. К этому времени он был уже плотно усеян распластанными на песке телами. Я привычно раскрывала солнечный зонт, усаживалась в удобное привезённое с собой пляжное кресло и сливалась с изнывающими от городской духоты людьми. На чистом ровном, песчаном пляже, простирающемся примерно с полкилометра вдоль Волги, мирно расслаблялись все, начиная от велосипедистов (их средства передвижения лежали сваленные в кучу) до молодых родителей с грудничками. Я умиротворённо вдыхала летние ароматы и с интересом наблюдала за окружающими. Среди них всегда было много бабушек с внуками, молодых парочек и, конечно же, любителей братьев наших меньших, без которых, пожалуй, не обходится ни один пляж. Пара - тройка лохматых гавкающих собак непременно носилась вдоль кромки воды и периодически неистово облаивала наиболее активных отдыхающих. Иногда какой-нибудь особенно настырный пёс устремлялся в реку, увязавшись хвостом за хозяином, и облаивал пловцов уже там. Смотреть на такие картины было возмутительно неприятно, но только не самим хозяевам этих милых и безобидных, по их мнению, питомцев. Случалось, что какой-нибудь ошалевший от жары и пляжной суеты пёс, гавкал и на ребятню, когда те с громким визгом носились вдоль берега. В такие минуты я с замиранием сердца искала глазами родителей этих детей или хозяина собаки, чтобы убедиться, что за ситуацией неусыпно наблюдают взрослые, но, как правило, и те, и другие были абсолютно спокойны, и не обращали на эту неприятную и волнительную картину никакого внимания. Я с трудом подавляла в себе материнскую тревогу, с опаской продолжая наблюдать за тем, как дети лопаткой или ведёрком пытались стукнуть грозную собаку по её мокрой всколоченной башке, или ещё паче пнуть загорелой ножкой. Конечно, на пляже иногда встречались и спокойные собаки, но в любом случае и те, и другие носились без намордника, и без близкого присутствия хозяина. Ошалевшие от жары псы мотались между отдыхающими, и обнюхивали разноцветные подстилки с лежащими на них пакетиками с едой. Меня всегда возмущала и удивляла позиция их хозяев, эти люди почему-то твёрдо убеждены, что их питомцы непременно должны плавать и находиться в гуще отдыхающих, а не где-то в другом немноголюдном месте. Но вернёмся всё же к тому событию, о котором мне захотелось написать.
Обычно мы приезжали отдыхать на одно и то же место и, как показывала практика, были не одиноки в своём решении, поэтому уже через несколько дней я узнавала многих, кого встречала там раньше, люди устремлялись к воде, на насиженные места с завидным постоянством. У меня было предостаточно времени, чтобы наблюдать за окружающими, чем собственно я с интересом и занималась. Смотрела на прибывающих на пляж утомлённых жарой жителей нашего наукограда и вспоминала, как мы будучи молодыми и энергичными отдыхали здесь много лет тому назад. Правда, тогда это был просто раскидистый зелёный берег, с которого спускаться к воде было очень неудобно, да и людей сюда в ту пору приходило совсем мало. Но теперь всё выглядело иначе, разница была огромной, очевидной и, несомненно, сейчас мне здесь нравилось больше. Ровный чистый пляжный песок, удобный подход к воде, сеть высоких раскидистых деревьев сделали берег любимым местом отдыха многих горожан.
Надо заметить, что сейчас молодые родители всё чаще стремятся приезжать сюда с детьми, чуть ли не с новорожденными. Оздоравливая их таким образом практически с самого рождения, что, я думаю, является большим прогрессом в сознании молодёжи. Обычно такие компании собираются достаточно большими, человек восемь-десять взрослых и среди них семь-восемь детей, включая коляски с грудничками. Их отдых у воды выглядит примерно так: на песке раскидывается что-то на подобии скатёрки, вокруг неё, образуя некий кружок, толпятся молодые папы и мамы, рядом с ними - коляски с грудничками. На импровизированный стол выкладывается энное количество банок с пивом, пакетов с вином и соком. Дети постарше радостно резвятся у воды, родители мирно потягивают из одноразовых стаканчиков живительный нектар и ведут долгие беседы. Периодически угоревшая мужская половина погружается в прохладу волн, и умиротворённо полощется где-то на середине реки, зависая там в громких разговорах, из воды подолгу торчат их головы. Молодые мамы возвращаются на берег гораздо быстрее своих мужей. Дети, при этом чаще всего предоставлены сами себе, потому, как не менее угоревшие от палящего солнца мамы продолжают увлечённо вести разговоры за жизнь. Детишек в подобных компаниях всегда бывает много, они дружно копошатся в песке или бегают по водной кромке, не досаждая душевно расслабляющимся родителям. Обычно кто-нибудь из старших детей присматривает за теми кому, на мой взгляд, от трёх до шести. И, хотя, все они носятся в разные стороны и достаточно далеко от мам, всё же на слишком большие расстояния предусмотрительно не убегают. Я думаю, что уже в этом возрасте дети реально опасаются быть потерянными. Разомлевшие, утомлённые солнцем мамы изредка поглядывают в сторону своих чад, не переставая при этом вести "великосветские беседы, грациозно держа перед собой не опустошающиеся стаканчики. Так проходит не менее трёх - четырёх часов вечернего отдыха. Ближе к десяти часам вечера отдельные семьи из компании уходят домой, более стойкие остаются на берегу. Дети по-прежнему резвятся у воды, родители продолжают вести нескончаемые дебаты. К этому времени пляж уже заметно пустеет, но при этом не перестаёт пополняться вновь прибывающими молодыми парочками, характерная тусовочная картина среди отдыхающих меняется. Хотя, все вновь появившиеся также привычно усаживаются на подстилки, и мгновенно заполняют их знакомыми «джентльменскими наборами», но суеты и гама становится заметно меньше. То же сухое вино, внушительное количество пивных банок и знакомые пакетики с семечками, чипсами и воблой быстро занимают своё место на цветных полотнах. Купающихся становится заметно меньше и, как правило, в воде уже зависают преимущественно только парочки влюблённых. В это время на затихающем пляже начинает царить атмосфера чувств и тишины. Правда бывает и так, что кто-то из молодёжи врубает в машине нечто напоминающее музыку, очень быстро переходящую в пронзительные звуки или в монотонную долбёжку, и всё это начинает сотрясать вечернюю тишину часами. Однако такое «музыкальное сопровождение», похоже, никого из них не напрягает и воспринимается, как неотъемлемый шум волн. Я сразу вспоминаю наше время и маленькие дешёвые приёмнички, из которых чуть слышно доносились душевные песни о любви. Каждое напевное слово нектаром вливалось в наши чувствительные сердца, что было вполне объяснимо в том возрасте. Сейчас на пляжах всё больше слышны только монотонное буханье и долбёжка, по-другому назвать то, что разрывает и сотрясает воздух, я не могу.
В один из таких дней, проведённых у воды, я невольно обратила внимание на маленькую девчушку лет пяти, она продолжительное время одиноко кувыркалась на выцветшей неприглядной подстилке. Устав долго быть одна, малышка сначала начала тихо скулить, а потом громко плакать и звать бабушку. Девочка то вскакивала и пыталась куда-то бежать, то возвращалась и снова звала бабушку, жалобно причитая и оглядываясь по сторонам, я невольно стала наблюдать за ней. Прошло немало времени, пока малышка не разошлась в плаче и стала уже истерично звать не весть куда и так надолго пропавшую бабушку. Окружающие начали взволнованно озираться по сторонам в поисках женщины, которая хотя бы как-то соответствовала этому званию. Но вокруг были только влюблённые парочки, молодые родители с детьми и группы подвыпивших подростков. Я невольно заволновалась и, видя, что девчушка в очередной раз собирается покинуть подстилку, обратилась к ней, пытаясь успокоить и отвлечь от рёва. Та сразу резко притихла, села и какое-то время сидела молча, беспрестанно оглядываясь по сторонам. Я тоже настойчиво вглядывалась в многолюдный пляж и на воду. Там посередине реки торчали несколько голов, но как мне показалось с берега, они принадлежали мужчинам, а девочка настойчиво звала бабушку. Наконец, к ней подошёл седеющий заросший усами и лохмами человек, видимо, он был её дедушкой, но звала-то она бабушку, и все вокруг высматривали женщину подходящего возраста. Девчушка тут же перестала нервничать и плакать, и дед увел её к воде, там она взялась увлечённо барахтаться, а он поглядывал за ней с берега, длилось это достаточно долго. А минут через десять, после того, как они ушли, на густо засыпанную песком тряпку плюхнулась женщина с маленьким мальчиком примерно двух лет. Это нечто упавшее и оказалось "пропавшей бабушкой", женщина веселилась и энергично возилась с малышом, тот весь довольный визжал и барахтался в её объятьях. Спустя некоторое время вернулся дедушка с внучкой, девчушка настолько замёрзла, что нещадно тряслась и не могла толком говорить. Каково же было моё изумление, когда я увидела, что бабушка, в буквальном смысле, даже головы не повернула в сторону трясущейся внучки. Я всё ждала, когда же она хоть посмотрит на неё, или скажет что-то девочке, оботрёт и согреет, но этого не происходило. Женщина продолжала увлечённо возиться с внуком, а малышка стояла рядом и выбивала дрожь, пытаясь натянуть на себя линялую пелёнку, которую накинул ей на плечи дед. Не дождавшись хоть какoго - то внимания к себе, девчушка стала самостоятельно стаскивать прилипшие к телу трусишки, к этому времени дед уже куда-то вновь испарился, наверно, опять ушёл в заплыв на середину реки. Но у неё это никак не получалось, одной рукой малютка пыталась удержать на трясущихся плечах мокрую пелёнку, а другой стащить прилипшие впившиеся в тельце трусы. Она никак не могла удержаться на одной ноге, так и осталась стоять со спущенными до колен трусами возле бабушки, а та, по-прежнему не замечая её, продолжала увлечённо заниматься с внуком. Немного погодя, явно нехотя, женщина всё же поднялась, подошла к девочке и
