Произведение «Рубикон Мезина» (страница 1 из 13)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Фантастика
Темы: судьбагенийАрмагеддон
Сборник: Рассказы
Автор:
Баллы: 2
Читатели: 2103 +1
Дата:
Предисловие:
Alea iacta est.
Жребий брошен (досл. «кости в действии») – фраза, которую, как считается, произнёс Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова.

Рубикон Мезина

АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ

«В пятницу, 13 апреля 2029 года астероид Апофис диаметром 325 метров и массой порядка 30 миллионов тонн, двигаясь со скоростью около 45 000 километров в час, пролетит рядом с Землей на расстоянии всего 33 500 километров. По прогнозам учёных, Апофис может попасть в так называемую "гравитационную ловушку" нашей планеты, что приведёт к неминуемому столкновению астероида с Землей. Падение такого крупного космического объекта станет причиной глобальной катастрофы, по своим масштабам и разрушениям сопоставимой с катаклизмом, который 65 миллионов лет назад прервал эпоху динозавров. Падение Апофиса вызовет многочисленные возмущения в земной коре, что неминуемо приведет к землетрясениям, извержениям вулканов и, как следствие, цунами. При этом волна, достигающая в высоту пятидесяти метров, несколько раз обойдёт всю планету. Острова и прибрежные районы навсегда сотрёт с лица Земли, исчезнут города и целые страны. Наибольшие шансы пережить катастрофу будут иметь лишь жители высокогорных районов планеты, а также Восточной Сибири.
Слой пыли и пепла, который поднимется в воздух при столкновении космического объекта с поверхностью Земли, надежно изолирует планету от солнечных лучей на целый год. Вследствие этого температура атмосферы резко понизится до пятидесяти градусов ниже нуля по Цельсию, и на Земле снова наступит Ледниковый Период. По прогнозам учёных, в случае осуществления подобного сценария от пяти с половиной до шести миллиардов жителей нашей планеты погибнет в первые минуты катастрофы, а выживших будет ждать неминуемая гибель от холода, голода и смертоносных эпидемий.
При этом следует учесть, что катастрофа подобного масштаба неотвратимо коснётся комплекса техногенной инфраструктуры планеты, в результате чего в атмосферу будут единовременно выброшены ядовитые продукты химического, биологического, ядерного и других вредных производств. При самом неблагоприятном исходе поверхность нашей планеты уже через сто лет может превратиться в безжизненную равнину. Жизнь в новых условиях сможет возникнуть лишь спустя миллиарды лет.
(Вечерний выпуск новостей от 18 февраля 2020 года).


Х÷Х

– Мезин!.. Просыпайтесь, Мезин! Ну, вы меня слышите или нет? Кто приучил вас засыпать в лаборатории? Да ещё в самый разгар… эксперимента.
Антон медленно поднял взлохмаченную голову, подпёр ладонью небритый подбородок и посмотрел на профессора Святославского мутным близоруким взглядом. На расстоянии вытянутой руки от молодого учёного стояла, мигая светодиодами и время от времени жалобно попискивая, громоздкая установка. От неё в тёмный угол помещения тянулись толстые жгуты силовых кабелей. Давно пора было сделать более компактный образец – в рабочем блокноте Антона уже полгода как хранились необходимые наброски и схемы – и дать своей установке, наконец, звучное название. Кто-то из коллег даже пытался убедить его, что «аппарат Мезина» как нельзя лучше подходит для этой цели. Хотя оно, как твердили Антону, не раскрывает принципа работы устройства, зато воспринимается куда лучше, чем запись в Журнале Перспективных Разработок института. Там под номером 12057 значился артикул «Устройство для синхронного воздействия на элементарные частицы с целью изменения частоты их колебаний». Но у Антона руки никак не доходили до подобных мелочей.
– Аркадий Борисович, – хриплым ото сна голосом произнёс Антон, надевая очки, – простите, этого больше не повторится…
– На этой неделе, – закончил за него профессор Святославский. – А на следующей – ещё как повторится. Мезин, что вы мне голову морочите?! Как будто я вас первый день знаю.
Антон скрыл улыбку. С профессором Святославским он был знаком почти одиннадцать лет – с тех самых пор, как стал студентом Новосибирского Государственного Университета. Антон поступил на кафедру физики элементарных частиц, где как раз преподавал Святославский. Формально они должны были пересечься только на 4 курсе, однако Антон, спустя всего две недели после поступления в университет, подошёл к профессору перед лекцией и попросил разрешения присутствовать на его занятиях в качестве вольного слушателя. Профессор посчитал, что у первокурсника не хватит знаний, чтобы понять хотя бы малую часть из ведомого им курса, однако отметил рвение Антона и дал своё согласие. В течение всего учебного года он не обращал внимания на юного студента, одиноко устроившегося на самой дальней парте и ни разу не отвлекшего профессора от учебного процесса. Однако когда этот студент начал наведываться на те же самые лекции профессора на следующий год, слушал с прежним вниманием, а в глазах его то и дело мелькала искра понимания, Святославский решил выяснить и запомнить его фамилию. Когда же профессору выпало преподавать непосредственно у однокурсников Антона, он познакомился с Мезиным наиболее основательно. На экзамене Святославский отвёл на ответ Антону почти сорок минут, устроив ему интенсивный блиц-опрос. Свой высший балл студент, по мнению профессора, заработал за первые семь минут. Всё остальное время он испытывал Мезина исключительно в личных интересах. И тот с честью выдержал испытание, демонстрируя академические знания вкупе с находчивостью изобретателя. Святославский прочил своему студенту блестящую карьеру ученого и счёл необходимым всячески этому содействовать. Так после 4 курса именно он помог Антону устроиться на практику в научно-исследовательский центр, в котором возглавлял несколько проектов, а уже осенью Мезин официально занял должность лаборанта. Спустя пять лет Антон, будучи уже полноправным учёным, занимался исключительно собственной разработкой.
…Профессор всё ещё продолжал бормотать что-то о нарушениях рабочей дисциплины, которые недопустимы на территории научного центра, и постоянные попустительства Мезина, но Антон в его слова не вникал. Он отлично знал, что на этом всё и закончится.
Антон поднялся со стула и встал перед своей установкой, скрестив руки на груди. Понаблюдав несколько секунд за мерцанием светодиодов на передней панели устройства, он решительно опустил красный тумблер. Обесточенная установка обреченно замолкла, лампочки разом мигнули и погасли.
– Мезин, вы что, уже начали эксперименты с животными? – спросил профессор, озадаченно вертя в руках пустую клетку.
– Простите… что, профессор?
– Я спрашиваю, зачем вы раньше срока начали испытывать свою машину на лабораторных крысах?
– Время поджимает.
– Мезин, какое время? Кто вас торопит? – возмутился Святославский.
Антон пожал плечами.
– Мощности мне вполне хватает, – спокойно сказал он. – Я воспользовался всего лишь тридцатью семью с половиной процентами выделенного мне энергетического ресурса. Хотя ещё не подавал заявку на его двукратное увеличение, которое выбил на прошлой неделе. Одновременно я подтвердил свою гипотезу о том, что разницы в энергозатратах при испытаниях на живой и неживой материи нет. Объём затрачиваемой энергии зависит только от массы предмета, его объёма и, конечно, степени отклонения частоты колебания элементарных частиц от базовых значений. В ходе следующих испытаний я намерен найти корректирующие коэффициенты. Тогда у меня будет готова формула, по которой можно рассчитывать количество энергии, необходимое для переброски любого объекта. Но, по моим прикидкам, аппарат на полной мощности вполне сможет перебросить двух человек со средней массой восемьдесят килограммов. А вот для более крупных объектов нужна будет новая, более мощная установка.
Профессор вдумчиво выслушал его, потёр ладони и с любопытством спросил:
– И куда вы их отправили?
– В измерение МП-42. Это с ним я работаю последние месяцы. Приборы показывают, что оно наиболее комфортно.
– Мезин, принцип работы ваших приборов основан на гипотезе, которую вы до сих пор не удосужились доказать, – напомнил ему Святославский. – Откуда вы можете знать, что именно показывают приборы?
– Не всё, оказывается, можно доказать чисто математически, профессор, – Антон усмехнулся, но усмешка вышла невесёлой. Он был бы рад подтвердить справедливость своей гипотезы, прежде всего для самого себя, однако сделать это было не так просто. – Физические параметры измерения я вычислил безо всякого труда. Гравитация, температура, атмосферное давление, влажность воздуха и прочее. Вы же наверняка позаботились о том, чтобы своевременно ознакомиться с моим отчётом о проделанной за последние три месяца работе. И должны знать, что я обнаружил измерения, вроде МП-56, МП-79 или МП-94, которые в значительной степени отличаются от базиса. А за базис я по умолчанию принимаю характеристики нашего измерения.
– Вы остроумно окрестили эти пространства Измерениями Смерти, – кивнул профессор.
– Верно, Аркадий Борисович, – кивнул Антон. – Кстати, я заложил в память компьютера характеристики трёх дюжин пространств и дал задание проанализировать эти данные. Восьмого числа, во вторник, я сравнил некоторые показатели и с высокой долей вероятности предсказал наличие в МП-42 атмосферы с содержанием кислорода на уровне двадцати одного процента. Это значит…
– Это значит, что условия в измерении МП-42 в значительной мере сходны с базисными.
– А из этой формулировки логично вытекает следующая: условия в этом измерении пригодны для жизни.
– А если в ваши расчёты закралась ошибка?
– Возможно, но я сделал аналогичные выкладки для других измерений, и результат получился вполне ожидаемым. Я имею в виду, что, например, в МП-94 сомнительно наличие атмосферы как таковой, а в МП-79 она, скорее всего, имеется, однако её химический состав едва ли пригоден для того, чтобы находиться в измерении без кислородной маски, да и вообще без костюма химзащиты. Впрочем, учитывая предполагаемые высокие значения гравитационной постоянной и давления, туда в любом виде соваться не стоит. Мгновенная смерть.
– Очень интересно, – серьёзно сказал профессор. – Но вы же знаете мою любимую фразу, Мезин?
– Цифры не могут лгать, но их можно неправильно интерпретировать, Аркадий Борисович, – покорно продекламировал Антон. – И чтобы взглянуть на проблему с другой стороны, я придумал ещё один эксперимент. К сожалению, он провалился.
– Эксперимент с видеокамерой, – Святославский с пониманием кивнул. – Хорошая была идея, хотя совершенно ненаучная.
Антон вынужден был согласиться с ним, хотя изначально возлагал на этот эксперимент большие надежды, которые, к горькому его сожалению, не оправдались. Молодой учёный взял небольшую видеокамеру, работающую от аккумулятора, настроил в режиме реального времени беспроводную передачу изображения и звука на монитор, активировал режим записи и отправил в измерение М-42. Камера исчезла из недр его аппарата, а значит, согласно закону сохранения энергии, в тот же миг появилась в заданном измерении. Вот только монитор в тот же миг померк и ничего, кроме электронной копии «Чёрного Квадрата» Казимира Малевича, не показывал.
Антон был подавлен, но не сдавался. Быть может, в другом измерении ночь, и нужно немного подождать? Аккумулятор был предназначен для непрерывной записи и трансляции в течение двадцати четырех часов, и


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама