Завтра наступит утро. Глава 8 (отрывок)

В комнате остались Василий, неторопливо доедающий свою еду, да седой раб, закрыв глаза и прислонившись к стене, сидящий у очага. От нечего делать Василий изредка на него поглядывал, и ему казалось, что и этот раб смотрит на него сквозь неплотно прикрытые веки.
Зашел Ксантос и начал кричать на раба, при этом размахивая руками, наверно надеясь, что этот глухонемой лучше его поймет:
- Чего сидишь? Где дрова? Расселся тут!.. Там авары приехали. Сейчас их кормить надо будет, а дров нет. На чем еду готовить, а?
Седой старик поднялся, еле поднял свою колоду и поковылял к выходу.
- Ксантос! – Позвал хозяина Василий. – А чего это он с колодой? Сам еле ходит, да еще колоду с собой носит. Без колоды-то от него больше пользы. А может он как монахи обет себе дал и истязает себя так? А?
- Не скажи. Я его с колодой купил по дешевке у хазар. Так они рассказывали, что купили его у караванщика, что из Бухары. Там к нему он прибился, а караванщик его пленил и хазарам продал. У хазар два года прожил, да больно резвый он был: три раза бежать пытался, пока к колоде не приковали. Вот теперь с колодой и ходит.
- Какого он хоть племени-то?
- Да кто его знает! Разве его спросишь? Чего он услышит-то? Да и сказать не сможет.
Василий вместе с Ксантосом вышел из дома. Из туч все также противно моросил мелкий дождь, но уже небо было не такое сплошное и серое, а уже кое-где начали появляться белесые просветы. «Еще день-два, и дождь перестанет», - решил Василий.
Недалеко от дома в окружении одиннадцати всадников стояло от тридцати до сорока славян. Несколько человек то ли от усталости, то ли от немощи сели прямо на мокрую землю. Василий рассмотрел среди них только троих мужчин, у которых были связаны руки, а остальные были женщины и дети. Большинство всадников были авары, двое – булгары, а кто были остальные – Василий не определил.
Предводитель разбойной ватаги окликнул Ксантоса:
- Эй, Ксантос, а где хазары?
- Вон на сеновале лежат пьяные. – Что они еще и избитые Ксантос умолчал.
Всадник недовольно покачал головой:
- Всегда у них так. Без вина не могут. Напьются как свиньи. Ксантос, ты зачем им столько вина даешь?
- Как же, попробуй не дать, так мои кишки сразу же на колесе от телеги будут намотаны.
- Узнаю Ганукея. – Рассмеялся авар.
- А что-то вас сегодня мало? – поинтересовался Ксантос.
- Пощипали нас здорово. Можно сказать ополовинили. Трудно стало нападать на этих дикарей, живущих по берегам рек в этих лесах. Смерти не боятся, можно сказать с голыми руками на вооруженных лезут. Сами гибнут, но и за собой моих воинов забирают.
Василий в душе усмехнулся. «По разумению этого разбойника-степняка дикими их можно считать только потому, что на них можно нападать и уводить в рабство. Интересно, а смог бы этот разбойник сделать своими руками такие же мечи, как ковал Людота, или такой же лук, как полянин Бобрец?» - Подумал Василий.
Всадник обратил внимание на Василия, рассматривающего полон и стоящего чуть сзади Ксантоса:
- Эй, а ты кто? Одежда вроде как у булгарина, а обличьем не похож.
- Ромей я.
- Ромей? Я смотрю у тебя меч. Им на жизнь зарабатываешь?
- Им я защищаюсь в трудную минуту.
- И получается защищаться?
- Пока еще никто не жаловался.
Авар засмеялся:
- А ты оказывается шутник. В этой жизни одному защищаться труднее. А то вступай в мою дружину, мне сейчас люди нужны.
- Не мое это. Я лучше поохочусь на диких зверей, чем на людей. Ксантос, - повернулся к нему Василий, - я сегодня у тебя не ночую. У тебя и без меня гостей хватает. На те деньги, которые я тебе дал за ночлег, ты мне приготовь с собой еды. И лепешек побольше.
- У тебя есть деньги? – Заинтересовался авар. – Купи у меня рабыню. Выбирай любую. Смотри, какие молоденькие и белые. А груди какие!..
- У меня нет таких денег. – Отказался Василий.
- Может тогда молоденькую девочку? Так и быть, по дешевке отдам.
- Нельзя выплеснуть из кувшина больше, чем в нем есть. Я же сказал, что у меня нет денег.
После этих слов Василия у авара пропал к нему интерес, и он тронул коня вслед за Ксантосом, а за ним поехали и остальные степняки.
К оставшимся без охраны славянам, сгорбатившись, подковылял с колодой в руках седой старик и из-за пазухи достал лепешку, которую раньше дал ему Василий. Он начал отламывать от нее куски и давать детям.
Василий подошел поближе к пленным. Со слипшихся мокрых волос дождевая вода капала на грязную от долгого пути и такую же мокрую одежду, которая прилипла к телам славян. Дети жадно жевали розданный стариком хлеб и испуганно смотрели на Василия. Более старшие и женщины смотрели безучастно и устало. Один из мужчин, на вид ровесник Василия, вообще сел на сырую землю и закрыл глаза. Двое других, склоня голову, угрюмо смотрели на Василия из-под насупленных бровей.
- Вы какого племени будете?
- А ты почто спрашиваешь? – Отозвался самый старший из них. – По-нашему чисто говоришь. Сам-то кто будешь?
- Отец северянином был.
Старик уже раздал детям хлеб и тоже смотрел на пленных, не собираясь уходить.
- Мы тоже северяне.
- А что, северяне, домой вернуться еще желание осталось? Или уже смирились, и рабство вам милее?
- Зачем рану теребишь? Воля всегда милее рабства, да и жёнкам нашим ребятишек без нас трудно будет вырастить.
- Силы еще есть домой вернуться?
- Что попусту болтаешь? Нас всех в степи перехватить – пара пустяков. И без лошадей далеко не уйдешь.
- Есть место, где переждать можно. Там и лошадей можно найти.
- Тогда можно попытаться. Руки только развяжи.
- Не сейчас. Как стемнеет, ждите меня.
Сидящий на земле открыл глаза и сказал хриплым голосом:
- Я не дойду. Я вам помеха только. Нога болит – спасу нет. Ты, Древан, или ты, Бажен, прикончите меня, лишь бы в рабах не жить.
- Крепись, Сивояр. На тебя дети смотрят. Должен дойти.
Василий вернулся к своему коню. Там его уже ждал Ксантос с едой, сложенной в кожаный мешок. У входа в дом стоял предводитель разбойной ватаги, двое аваров и Феликс, который что-то вкрадчиво рассказывал аварам. Увидев Василия, он окликнул его:
- Эй, Сакалиб, ты не встречал моих людей?
- Ищи их в аду. За их прегрешения перед ними не открылись двери рая. - Василий сел на коня.
- Ромей! – Окликнул Василия предводитель. – Ты действительно великий воин, как о тебе он рассказывает? – И он кивнул на Феликса.
- У страха глаза велики. Я себя таким не считаю.
- Может, всё-таки, согласишься присоединиться к нам?
- Я же сказал, что мне с тобой не по пути.
- Так знай: кто не со мной тот против меня. Не поздоровится тебе, если встретимся на одной тропинке.
- Хорошо. Считай, что я уже испугался.
- Я отомщу тебе, Сакалиб. Какие воины были! - Встрял в разговор Феликс.
- Как непросто жить на белом свете! Кругом одни угрозы. Ты зубы себе не сточи от злости. - Василий повернулся к Ксантосу. - Чем-то запахло... Скажи, Ксантос, почему дерьмо всегда липнет к дерьму?
Ксантос молча развел руками.
- Дерзкий ромей, ты кого назвал дерьмом? – Вскричал авар.
- А кроме вас здесь больше нет никого.
Предводитель от такого оскорбления сжал губы и тыльной стороной ладони ударил по руке рядом стоящего авара и затем показал на Василия:
- Ойнак, разберись с ним.
Ойнак выхватил топорик и метнул его в Василия. Василий как кошка увернулся от летящего в него топора и поймал его, а затем метнул его в Ойнака. Авар с хрипом с топором в груди упал навзничь.
Авары выхватили мечи и отскочили к стене дома, а Феликс вообще скрылся за дверью.
- Ромей, не попадайся мне на пути, иначе расстанешься с жизнью.
- Ты прав, тать. Нам с тобой тесно будет на одной дорожке. Да и под одним небом тоже. Но я тебе скажу больше, что ты даже не представляешь, как скоро наши тропинки в этой жизни пересекутся. – И Василий с места перевел коня в галоп.
Краем глаза он заметил старика. Тот уже стоял прямо и не так уж горбился. От этого он показался Василию даже выше, и плечи его стали как будто бы шире.
Летом ночи короткие: темнеет поздно, светает рано. Василий согласно наставлениям своих учителей знал, что нападать надо под утро, когда у охраняющих притупляется бдительность. Но ждать утра он не стал, так как надеялся, что за ночь уведет пленных подальше, и в темноте ночи преследователи не сразу найдут их следы. Что будет потом, Василий не представлял, но и согласиться на то, чтобы эта разбойничья ватага передала хазарам славян, он не мог.
Василий оставил своего коня в небольшой ложбинке недалеко от селения. Ближе он подъезжать не стал, чтобы не было слышно топота копыт. Подобравшись поближе к пленникам, он спрятался за высоким бурьяном и стал ждать, когда сумерки совсем превратятся в ночь.
Дождик продолжал моросить, и вода противно попадала за шиворот. Холодные струйки текли по лицу и капали с еще не совсем сформировавшейся бородки на одежду. В сгущающихся сумерках он с трудом разглядел сгрудившихся вокруг брошенной телеги, дающей хоть какое-то укрытие от дождя, северян.
- Дядько Древан, а правда, что нас освободят? – Раздался детский голос из-под телеги.
- Не знаю. Обещал этот безумный, что придет ночью. Если он не пустобрех, конечно. Уж как-то у него все легко на словах. Может молодой еще? И дальше своего собственного носа не видит? А каково трем с лишним десяткам женщин и детей в голой степи без еды и воды? Лошадей обещал. А хватит ли сил до них добраться?
- Ты, братко, хочешь сказать, что нам лучше здесь остаться?..
- Да ты что! Это исключено. Лучше свободным погибнуть, чем в неволе. Может быть, Бажен, придется и головы свои сложить ради свободы.
Уже довольно стемнело, и Василий поднялся с земли и через несколько шагов оказался около пленников.
- Хватит себя хоронить. Жить надо. Давайте путы разрежу. – Василий достал нож и в темноте начал нащупывать веревки, связывающие северян.
Освобожденные от веревок начали подниматься с земли, а дети вылезли из-под телеги.
- Оставьте меня, а сами уходите. – Раздался голос Сивояра.
Василий усмехнулся:
- Еще чего! Ты думаешь, что мы можем тебя оставить на растерзание этим кровопийцам?
Василий без видимой натуги поднял Сивояра и положил его себе на плечо.
Сивояр взмолился:
- Не надо. Я сам как-нибудь доковыляю.
- Сейчас время дорого. Светает рано и нам нужно успеть подальше уйти. – Василий повернулся к бывшим пленникам:
- Держитесь все за мной. Бажен, будь сзади и следи, чтобы никто не отстал.
Древан пошел рядом с Василием:
- Крепкий ты парень. Как величать-то тебя?
- Василием прозвали.
- Давай помогу нести.
- Да здесь рядом.
Уже недалеко от своего коня Василий резко остановился. Ему показалось, что в темноте мелькнула какая-то тень, а также почудилось, что там, где должен быть конь, слышится всхрапывание и перестук копыт не одного, а нескольких коней. Он опустил Светояра на землю, рукой остановил Древана и, вытащив меч, осторожно двинулся дальше.
Около его коня, связанные путами, стояли еще четыре лошади. На шее одной из них был надет хомут, а также каждая была увешена кожаными мешками и бурдюками с водой.
- Святые угодники! Бог со мной, если он с помощью кого-то посылает мне эту помощь. Древан! – Окликнул Василий. – Идите сюда.
Древан на правах самого старшего начал распоряжаться:
- Бажен, бери лошадь с хомутом и пригони телегу: в ней повезем Светояра, детей и кто совсем ослаб. – Затем он обратился к Василию. – Про лошадей ты не обманул, но их для нас мало. Погони, я думаю, не избежать.