“In vinous veritas”
Вы, конечно, встречали ее, оказывались в одной компании, и даже сообща принимали участие в разгульном мероприятии под градусом SPIRITUS ALCOGOLICUS. Ваши впечатления от живописуемого ею неординарного зрелища варьировали от резко негативной оценки восприятия до отталкивающего сожаления и ощущения жалости. Вы полагаете, что «набираться» – норма и прерогатива более сильной половины рода человеческого, и мало кого можно удивишь подобным положением в природе мужских явлений. Но, если вдруг, в таком виде предстанет женщина, – «Создание прекрасное и неземное», или избавь Господи! – девушка, то стыд и срам даже не судья, а так, маленький прокурорский ярлычок! – «Заклеймить таковую, чтоб другим неповадно было, ведь на нее могут посмотреть дети!!!» Как будто юное поколение обращает внимание исключительно только на пьянеющих дамочек!? Так вернитесь же скорее на нашу планету по имени «Земля»; в поисках здравых оснований алые паруса ваших соображений занесли вас на отмель предубеждений.
Принято считать, что в каждой представительнице «Слабого пола» имеется изюминка, близко узнать о которой дано далеко не каждому. Но уж если повезет, то тогда эмоции неминуемо перехлестывают через край. Когда женщина напивается допьяна, а это временами случается, хотя бы иногда, то в Тартарары слетает совершенно вся безупречная суровая обрядовость, условия и предпосылки вместе со всей целостной логикой, строжайшими нормами воспитания и пиететом представлений о порядочности. В отличие от мужчин в массе своей предпочитающих делать это тихим образом и не афишировать свое состояние, именно женский индивидуум останавливает свой выбор «отпускать вожжи» с размахом в шумной компании, по-ударному и абсолютно в неистово-эмоциональной манере. Должно быть, подобная независимая избирательность, присущая им как образ преодоления стереотипов, есть некий смысл и возможность иметь «аудиторию», а при желании все может статься с точностью шиворот-навыворот – в группе свободнее затеряться. Так вот, достигнув оного состояния алкогольного опьянения, она отправляет в преисподнюю собственную власть мнений о тяжком бремени жизни, неурядицах и хаосе; в ее груди вольготно расцветает букет из самых непредсказуемых причуд и прихотей к действию. При этом она, – современная взрослая женщина, может свершать поступки, какие не снились ее предшественницам из минувших в древность веков, и именовавшихся когда-то «Вакханалиями». Сумбурные вакханки бесхитростно отдыхают на фоне градуса ее сумасбродного веселия, или же яростно сотрясающегося куража миловидных кулачков в адрес гипотетических недругов женской персоны. Некоторые совершенно безрассудные эскапады таковы, что на них способны далеко не все представители человечества мужского рода...
Стиль ее жестов, мимика и эмоциональный накал способны демилитаризовать кого угодно; в особенности же это возможно, если в путаницу нетрезвой блажи окунется обаятельно прекрасная дама. Во всем фокусе, что верно-то верно, на нее невозможно не обратить внимания и, если представился случай, не растопить этой трогательной алкогольной картиной даже самое черствое мужское сердце. Самая мудрая женщина догадывается применить это коварное оружие – дозу ударных выкрутасов из бутылки, для того чтобы преодолеть в незамутненном незатейливом сознании его трезвую мужскую недосягаемость. Другим же повторяю, что употребить из охмеляющей емкости должен не он, но она!
Представляете... Она является к нему в 12 часов ночи в подпитии (но при всем притом очаровательна, в макияже и надушена), поднимает с постели его бессовестное лицо, обдает выпущенными парами градусов и смотрит уничтожающе жалостно своими прекрасными затуманенными глазами на этого бесчувственного мужлана... Она может пасть ему на грудь (если ей так хочется) с укором, но без слез и истерики и отчитать за пренебрежительный тон по отношению к ней – к совершеннейшей, серьезнейшей и самодостаточной личности. Кто устоит под виртуозным прессингом подобного рандеву?! Причем его искусно бьют мужским способом, и на взводе это орудие устрашающее. Только мужчины вот так, от полного отчаяния, из последних усилий пытаются достигнуть желаемого сострадательного эффекта и признания у сердобольных женских сердец. Они оказывают прессинг на женские чувства: ничтожные малоумные страдальцы! Это же средство из арсенала дамской силы слабости. Женщина, конечно, придаст этой сцене иную окраску доминантной драматичности, и невольно он будет вынужден позаботиться о ней. И дай Бог ей удачи, терпения и артистизма!
Кто-то может, скажет: «Ну и жалкая эта ... – мелкое создание!» И будет не права. Во-первых, судить другую персону – бестактно, а во-вторых, неизвестно что еще впереди самой предстоит «испить». Поскольку факты подтверждают: «До чего порой тяжело додуматься, – до того в результате возможно докатиться!» А для удачи и виктории приемлемы любые радикальные стратегии и тактические уловки, особенно для развития женского «сценария», ибо всем известно кто главный режиссер-постановщик и кто кого склоняет к естественному ходу вещей!
Если учесть, как после нескольких бокалов хорошего вина женщина может сделаться раскованней, остроумней и веселее, то практически она превращается в упоительное создание. Мир ее внутренней красоты перемешивается и дегустируется с красотою внешней и приобретает совершенно новый образ качественного уровня. И откуда-то берутся силы и храбрость, способности к смелости и тому подобное геройство! Она решительно прекращает играть паиньку и кристально чисто отождествляется со своим индивидуальным «Я». Конечно, можно говорить о различных степенях проявления человеческой открытости: «дети и пьяные откровенны...», – вещает народная молва, но тоже самое относится и к прекрасной даме в подвыпившей наружности. Только опьянение это не от отчаяния безысходного, не от алкоголизма беспросветного и распада упадочного, но для эпизода отрадного и вольности ударяющей фонтаном искрящихся ощущений жизни.
Напиться для кроткой женщины, будто бы перейти вражескую границу, – требуется решительность и счастливая смелость. Но этот отчаянный переход неизбежно держит путь к намеренному благодушному раскрепощению.
2002 г.
