Рассказ одной девушки, жившей во времена заката бесславной эпохи "развитого социализма".
ОВЧАРКА
Ох, не мастерица я рассказы рассказывать, так что строго не судите. Ну и вот…
Жила я в своё время в совхозе имени 19-го партийного съезда и работала в овчарне, за овцами, значит, ухаживала. Корму им задавала, поила, навоз за ними чистила, помогала стригалям. Ничего увлекательного в своей работе я не находила. Тягомотная, прямо скажу, была эта работа, грязная и вонючая. Но овечек я своих любила. Безобидная, хоть и глупая, животина. Спокойная и доверчивая.
Да, жизнь у меня, не буду скрывать, была совсем не сахарная. Школу среднюю в своём совхозе я закончила, но никуда поступать не поехала, потому что в семье моей были проблемы, да такие, что никому не пожелаешь. Отец работал шофёром в совхозе, ездил в рейсы. Выпивал, чего там скрывать. А потом уехал в отпуск и не вернулся. Прислал с дороги письмо, чтобы не искали. Сгинул, в общем, без следа и без памяти. Подавали с мамой заявление на розыск, да без толку. Никому мы в этом богом забытом в глухоманной степи селе были не нужны. Я так думаю, что его никто искать и не собирался. Мама заболела после исчезновения отца, да так и не поправилась. Рак у неё нашли. Лечили в областном городе, но не вылечили, так и померла в больнице. А я так думаю, что от горя и расстройства она скончалась, ну и от рака этого тоже. Осталась я одна-одинёшенька в совхозном двухквартирном доме с заросшим бурьяном огородом. Родственников у нас, считайте что и не было, по крайней мере, потому что никто на похороны из родни не приехал. А если и были где, так я и не знала, куда сообщать, что я осталась круглой сиротой при живом отце. А, может быть, и его на свете уже не было. Кто знает… Бабушки и дедушки мои ещё раньше все поумирали. Недолгая у них жизнь вышла, хотя я подробностей толком не знаю.
Родители мои из первоцелинников были. Приехали по зову партии и комсомола поднимать целину в эти степные края, да так и остались на голой ковыльной земле. Одна радость, что весной степь, та, что не распахана, покрывается разноцветным ковром из диких тюльпанов. Маленькие они – сантиметров десять – пятнадцать, но такие красивые и беззащитные! Как я любила по дороге в овчарню броситься навзничь на тюльпанный ковёр и лежать, раскинув руки... А вот распаханная земля порождает чёрные пыльные бури, что тебе пустыня какая. Наш агроном говорил, что земля поражена эрозией и толку от неё больше не будет. Надо оставить её в покое – пусть отдохнёт и оклемается. От загубленной ежегодной распашкой степи какой толк?
В города свои, откуда были родом мои отец с мамой, они не стали возвращаться. Тут же, в совхозе нашем, я и родилась. Жили мы бедно и скудно, но к бедноте своей привыкли и ни на что не жаловались. Совхоз постепенно пришёл в полное расстройство. Постоянные ветры и засухи иссушили землю, урожаи зерновых мельчали. Дай бог, если в хорошие годы собирали по десять центнеров с гектара, а в обычные годы по пять, а часто и меньше. Истощённая за многие годы целинная земля не давала никакого дохода. Поля зарастали ковылём. Комбайны, сеялки и тракторы ржавели на машинном дворе. Только овцы да небольшое стадо коров ещё как-то выручали в неурожайные годы. Люди покидали совхоз. Бросали дома и уезжали. Мне же ехать было некуда.
Наступил день, когда я решила навсегда переменить свою жизнь и податься в город, потому что перспектив в совхозе никаких даже близко не было. Замуж выйти? А за кого? Молодые парни разъехались по городам, а те, кто остался, пьют беспробудно по причине жизненного неустройства и природной лени. Уволилась я за один день из совхоза и получила расчёт. Никто меня особо и не держал. Затворила ставни, заколотила дверь досками, кур раздала соседям и пошла к правлению на автобус.
Приехала за 90 километров в районный центр с одним чемоданчиком. Вышла на автовокзале и не знаю, куда идти. Спросила про гостиницу. Добрые люди проводили прямо до дверей. По дороге выспросила про работу. Езжай, говорят, или на никелевый комбинат, или на завод строительных материалов и изделий. Там вроде зарплаты повыше и общежитие дают.
Пока до гостиницы шла, посёлок посмотрела. Каким-то он мне показался невзрачным. В областном центре, куда к маме в больницу ездила несколько раз, жизнь другая была. А здесь: город – не город, село – не село. Людей мало на улицах, дома, хоть и пятиэтажки, но обшарпанные все какие-то. Деревьев почти нет. В основном карагач, вязы да редкие тополя и сирень по палисадникам. Тоскливо мне стало на душе.
Переночевала я ночку в гостинице в номере, где оказалась одна, а утром пошла на автовокзал. Автобусы заводские, как оказалось, уже уехали и увезли утренние смены. А рейсовые туда не ходят. Такси в посёлке никогда, как мне сказали, не бывало.
Выйди на большое шоссе, мне сказали, может, на попутке доберёшься. А что мне оставалось? Я и пошла потихоньку по дороге, ведущей из посёлка.
Шла примерно с полчаса и наконец-то вышла на шоссе. Машины не останавливались, как я ни махала и ни кричала. Что делать? И тут едет бортовой «Урал». Не возьмёт, думаю, меня… А он притормозил. Из кабины парень высунулся:
- Куда идёшь, красавица? - кричит.
Я с трудом вскарабкалась в высокую кабину.
– На завод строительный мне надо или на комбинат, - отвечаю. - На работу хочу устроиться.
- До комбината двенадцать километров. А до завода стройматериалов – три. Мне ехать в сторону завода. Могу подвезти, если хорошо себя будешь вести.
Я посмотрела на парня. Ничего особенного. Среднего роста, в клетчатой рубашке и кепке. Черноглазый. Из-под кепки волосы вьются. А если приглядеться, то ничего собой, весёлый на вид и разговорчивый.
- Давай, - говорит, - будем знакомиться. Меня Сашкой зовут, а тебя?
- Вера, - говорю, а сама отодвигаюсь к дверке.
- Ты не бойся меня, - улыбнулся он. – Я красивых девчонок не обижаю.
- А чего мне тебя бояться? Я себя в обиду не дам.
Вот и едем мы. Вдалеке у самого горизонта среди рыжей степи две трубы высокие дымят, около них большущие серые корпуса видны.
- Это никелевый комбинат, там вредное производство. Не советую, - сказал Саша.
На перекрёстке повернули налево и въехали в тоннель под высокой насыпью железной дороги. Поднялись на горку. На правой стороне дороги высились заводские корпуса, котельная с высокой трубой. И подъёмные краны. Я такие раньше только в кино видела. Саша подвёз меня к двухэтажному зданию конторы, высадил и крикнул на прощание из кабины:
- Я тебя обязательно найду, Вера!
Зашла я в двери, покрутила головой. Справа, прямо у входа кабинет с табличкой «Инженер по технике безопасности и охране труда». Дверь была приоткрыта. Я заглянула в помещение. За столом сидел и курил невысокий человек средних лет довольно плотного телосложения в сером костюме. Стол был совершенно чистый. Даже у нашего директора совхоза, который почти не бывал в своём кабинете, на столе всегда лежали какие-то бумажки.
- Вам чем-нибудь помочь, девушка? – очень вежливо спросил он.
- Да вот, на работу хочу к вам устроиться. Если подойду, конечно. Я вчера только приехала из совхоза.
- А документы какие-нибудь у вас с собой есть?
- Вот, пожалуйста, паспорт и трудовая книжка.
- Покажите, пожалуйста.
Пролистал он паспорт, открыл трудовую книжку и заржал, как лошадь. Я даже испугалась. Чего может быть смешного в трудовой книжке? Мужчина долго не мог успокоиться. Вынул из кармана носовой платок, вытер покрасневшее лицо и слёзы на глазах и спрашивает:
- У вас в трудовой написано, что вы работали овчаркой. Это не ошибка?
- Нет, - говорю, - не ошибка. Мужчина, который работает с овцами – это овчар, а женщина, соответственно, значит, овчарка. И что Вы нашли в этом смешного?
Он опять захохотал и долго не мог остановиться.
- Ну, нет такой профессии в справочнике! В вашем совхозе в отделе кадров работает или дура набитая, или баба безграмотная, вы уж меня извините.
- Никакая Нинка не дура! – обиделась я. - Мы с ней в одном классе учились. Она вообще хорошисткой была. И замуж она удачно вышла, за зоотехника нашего. А у него высшее образование, чтобы вы знали!
- Ну ладно, оставим Нинку в покое. Она, наверное, лучше меня знает. А кроме работы овчаркой что вы ещё умеете делать?
- Нет, - говорю, - больше ничего я делать не умею, но хочу и, наверное, смогу научиться любой работе, какую Вы только предложите.
- Посмотрим, посмотрим, - сказал мужчина.
– Давайте будем знакомиться, Вероника Николаевна. Звать меня Павел Васильевич. Я, как вы уже поняли, работаю инженером по технике безопасности и охране труда этого завода. Сейчас мы с вами пройдём к нашему главному инженеру, пока он не уехал, и подумаем вместе с ним, что с вами делать. А пока расскажите немного о себе. Образование у вас среднее. Это хорошо. Судя по паспорту, вы незамужняя, но я всё равно должен вас спросить: не беременны ли вы, извините меня за этот вопрос.
- Нет, Павел Васильевич, не беременная я, честное слово.
- Это очень хорошо. А жить где собираетесь? Может, родственники в городе есть?
- Никого у меня нет. Одна я на этом свете, считайте, что сирота, и жить мне негде. Уехала я из совхоза и не хочу туда возвращаться. Ничего там хорошего для молодой девушки нет и никогда не будет. Дом я заколотила, нехай его хоть горит!
Пришли мы в кабинет к главному инженеру. Это был высокий крепкий мужчина в чёрном костюме и серой водолазке лет примерно сорока. Сидел он за огромным столом, заваленном бумагами и чертежами, и громко кричал на кого-то в телефонную трубку, употребляя при этом очень крепкие выражения, какие я и в овчарне нашей не слыхала. Увидев нас, он немного сбавил тон и кивнул: садитесь, мол, не стесняйтесь. Павел Васильевич сел, а я осталась стоять. Главный инженер ещё долго ругался, стучал кулаком по столу, посылал того, с кем говорил, куда подальше, грозил страшными карами, лишением премии и, наконец, чуть не выгнал невидимого собеседника с работы. Я стояла ни жива ни мертва. Куда я попала? Нет, наш директор, хоть и крутой мужик, но по сравнению с этим дяденькой просто добрый доктор Айболит. Мне захотелось вернуться домой в свой родной совхоз, к своим овечкам. Я даже стала пятиться к двери, но Павел Васильевич остановил: ты куда это собралась? Подожди…
Главный инженер наконец-то накричался, положил трубку и как-то по-доброму посмотрел на меня.
- С чем пришли, милая девушка?
- Виктор Николаевич! - сказал мой спутник. – Девушка приехала из дальнего совхоза искать счастья в нашем городе. Надо бы ей помочь с работой и жильём.
- Вообще-то, как ты знаешь, особых проблем с кадрами у нас пока нет. Спецы нам, конечно, всегда нужны, а вот для деревенских девчонок мест пока нет. Её же учить надо. Неизвестно, будет ли толк.
- Какое у вас образование, кем работали в совхозе? – обратился главный инженер ко мне.
Павел Васильевич не выдержал и расхохотался: – Ой, я не могу…
- Ты чего смеешься?
- Я же сказал: не могу. Она работала овчаркой!
- Кем-кем???
- Овчаркой. В трудовой так написано.
- Ну-ка, покажи. И, правда, овчаркой!
И они вдвоём стали хохотать, как ненормальные, вот же придурки! Все еще давясь от смеха, Виктор Николаевич сказал:
- Нам нужна крановщица на башенный кран. Мы вас обучим, пройдете практику, примем у вас экзамены и будете трудиться. Зарплата по 4-му разряду с премией где-то 170- 200 рублей. Согласны?
Боже мой… 200 рублей… Это
Я предвижу, что всё то, что будет здесь написано, скорее всего, можно будет назвать не рецензией, а лично моим отношением к этому рассказу и к моему восприятию того, что я впервые прочитала уже почти два года назад. Хотя, рецензенту не возбраняется вложить в оценку свое личное отношение.
Это произведение было самым первым, которое я прочитала на тогда практически не известном мне сайте. Всё время, пока читала, была уверена, что рассказ написан от женского лица. Уж очень хорошо были переданы чувства, выражены состояния, которые могут быть присущи именно женщине.
И, помнится, очень удивилась, когда узнала, что авторство данного рассказа принадлежит мужчине. Первая мысль, которая на тот момент появилась, была примерно такой: «Как же хорошо надо разбираться в женской психологии и в женских эмоциях! Насколько хорошо этот автор знает и как он тонко чувствует, как именно может повести себя женщина в той или мной ситуации, предвидеть, как она будет мыслить и о чём…»
Сейчас я могу добавить только то, что это уже, на мой взгляд, является большим плюсом автора, поскольку женская психология очень сильно отличается от мужской. Вторым плюсом явилось то, что уже прочитанный рассказ постоянно возвращал к себе, заставляя задуматься над его содержанием.
На первый взгляд, сюжетная линия кажется очень простой. В рассказе показана самая обычная жизнь. Кажется, что таких людей, как Вероника, на свете много. Но, если посмотреть с другой стороны, не каждый умеет воспринимать жизнь такой, какая она есть. Вероника совершенно не требовательна к жизни, она умеет радоваться малому: степи, которая весной покрывается дикими тюльпанами, печенью, которым угостила ей начальница отдела кадров… Попался хороший водитель, который довёз до города – вроде бы мелочь, но у Вероники опять поднимается настроение. И день ей кажется совсем необычным только потому, что окружали её, как ей показалось, очень добрые и отзывчивые люди.
Кажется, Веронику ничто не может «выбить из седла». Не может хотя бы потому, что она принимает (не воспринимает, а именно принимает!) жизнь такой, какая она есть. С её положительными и отрицательными сторонами, с радостями и горестями, мелкими и большими.
С другой стороны, Вероника проявляет себя, как человек со стойким характером. Отец пропал без вести, мама умерла... Кто-то бы после таких потрясений «сдал бы позиции». Но девушка решает изменить судьбу, потому что видит, что в совхозе перспектив для жизни осталось совсем мало.
Приехав в город, она учится на крановщицу. Профессия является хорошо оплачиваемой, но очень тяжёлой. Позже, когда случится пожар, она полезет на свой объятый пламенем кран, чтобы вытащить из кабины забытые там письма и фотографии. Далеко не каждый человек решится на такое.
Когда из жизни уходит её любимый, Вероника изо всех сил старается держать себя в руках, не расслабляться, не поддаваться горю, хотя в жизни у неё в общем-то кроме него, никого не осталось.
Короткая жизнь оказалась полной трудностей и лишений...
Но, не жалуясь, никого не обвиняя, Вероника говорит, обращаясь к невидимому слушателю: «Вот и вся моя история. Как сумела, так и рассказала. Невесело вышло, но я в этом не виновата. Судьба, видно, у меня такая…»
Судьба… Не всех наша жизнь ограждает от неурядиц. Кому-то их достаётся меньше, кому-то – ворох. Веронике их досталось столько, что хватило бы, наверное, не на одну жизнь. А она, несмотря ни на что, хочет эту жизнь опять начать с начала: уехать в Сибирь, чтобы быть ближе к тому месту, где не стало её жениха. И снова главная героиня воспринимает жизнь такой, какая она есть: ни стонов, ни жалоб.
Достаточно длинный рассказ читается на одном дыхании. Сюжет прост, но автору удаётся удерживать внимание читателя на протяжении всего повествования. С одной стороны потому, что в рассказе описывается много событий, с другой – потому что образ Вероники так и притягивает к себе.
Думаю, что у всех, кто прочитал эту историю, она надолго осталась в памяти. Хотя бы потому, что над ней постоянно приходится задумываться, словно главные герои вновь проходят перед глазами. И в первую очередь, это, конечно, относится к Веронике.
Читаешь - и правда, словно это тебе девушка по имени Вероника рассказывает о своей жизни... Несмотря на то, что рассказ длинный, читается очень легко, наверное потому, что написан очень лёгким языком. Язык-то лёгкий, а содержание тяжёлое. Я когда читала, то думала, что иногда так и бывает в жизни - как с детства неприятности разные навалятся, так их потом и не разгребёшь. Всю жизнь человека преследуют. Как Вы свой рассказ закончили: "Судьба такая..."
Да... Жизнь героини сложная. Не просто без поддержки, одной. Но она молодец - не ноет, не жалуется, просто живёт. Скажите, Юрий, с чего вдруг (или не вдруг) такая тема про бедную девушку? И повествование ведётся от имени героини. Мужчине, вроде, про мальчишек должно быть понятнее, да и проблем у ребят не меньше.
Здравствуйте, Татьяна! Однажды мне вздумалось заняться мистификацией. Придумал я ник olyapka (оляпка - это водяной воробей) и сел за сочинение истории про девушку родом из советских времен. Думал, что напишу рассказик на одну-две странички и опубликую от имени "оляпки", но не тут-то было. История неожиданно захватила меня самого, и рассказик превратился в маленькую повесть. И вот... Зашла девушка "оляпка" на один из литературных сайтов, где я давно тусовался... - Здрасьте-здрасьте, можно я тут у вас в уголочке посижу, а заодно и своё "произведение" опубликую?
Публиковал я его маленькими отрывками с продолжением и до того заинтриговал публику, что она требовала и требовала продолжения. Все так озаботились судьбой героини, что завязалась оживленная дискуссия. Комментов было не счесть. А в конце все потребовали продолжить историю про Веронику, считая что автор и есть эта девушка из степного села. Что там с ней было дальше-то?
Но я выдержал паузу и ...раскололся. Сначала никто не поверил, а потом разочарованию не было предела. Зря я сам себя разоблачил. До сих пор жалею...
Браво, Юрий!)) Быть хорошим мистификатором - дело непростое. Думаю, зря Вы открылись. Могли бы продолжить работу в этом направлении. Что-то мне подсказывает (скажите, если ошибаюсь) -
ведь это Вы под маской инкогнито кусучий комментарий написали на страничке стихотворения Д. Ника "Сердца трёх и Тю"? Признаюсь, гадала, кто бы это мог быть. Но терялась в догадках. после вообще забыла. Теперь вспомнилось. Вы ли?))
Когда первый раз прочла этот рассказ, у меня не было сомнений, что он автобиографичен.
Потом очень удивилась, узнав, что автор - мужчина.)
Наверное, это и называется художественным мастерством?..
Замечательный рассказ, Юрий!
Спервоначалу был именно "Пожар", а потом стала "Овчарка", а потом вдруг снова "Пожар". Вот такие пируэты...
"Ночная жара" была написана много позднее.
Но я радуюсь, когда мои экзерсисы нравятся некоторым читателям.
А прозу, если честно, мне сочинять просто лень...
я помню в ССР-е говорили подобные"глупости"
инженер по работе с молодёжью,техник-смотритель надгробных сооружений..
в то время я думал-шутка такая(мал был)
Очень печальная история. Неужели из самой жизни взята? Изложено до того откровенно и правдиво, что если бы не знал автора, подумал бы, что писала женщина. Для того, чтобы так написать, нужно хорошо знать производство. Лично я, вряд ли смог поднять такую тему (хотя пробовался и в прозе, но, в основном, юмористической - рассказы, сценки, юморески и т. д.) Дочитал до конца, и вдруг почувствовал, что очень не хотелось расставаться с Верой вот так резко, обрывисто. Что стало с нею дальше? Как сложилась у неё судьба? Показалось, что этот рассказ мог бы стать прологом настоящей повести. Вы об этом не задумывались? Как бы то ни было, вы меня впечатлили. Спасибо вам и поклон мой нижайший.
Жму руку, снимаю шляпу.
Спасибо, Ефим! Я ждал вашего комментария. Это было первое, что я написал в прозе, вроде попытки осмыслить конец эпохи "развитого социализма" с точки зрения производственника (я по профессии инженер и когда-то работал на предприятиях стройиндустрии) и заодно описать жизненные перипетии девчонки из забытого богом захолустья. Многое здесь и реального, хотя образ главной героини, конечно, собирательный, но некоторых персонажей я знал лично.
Мне было интересно представить себя на месте этой девушки-крановщицы и рассказать её словами о заводском периоде её жизни. А пожар был на самом деле и обстоятельства возгорания и тушения самые настоящие. Я тогда был совсем молодым, но тоже тушил его. Только всё равно всё сгорело...
О продолжении я не задумывался, хотя меня и уговаривали. Как говорится, "сбил охотку". А писал от имени женского лица мистификации ради. Никто не поверил, когда я "раскололся", что это сочинил мужчина.
Не буду повторяться за всеми,написавшим прекрасные отклики - браво!!! Единственное меня задело, незамеченное другими,так это кран в степи на ракетной точке. По долгу службы в СА я был на строительстве таких точек,и владел полной документацией о всех ракетных точках в нашей степи. Краны ставить запретили в 1978 г. Значит действие рассказа происходит примерно в это время. Прекраснейший рассказ! Всё так в то время и было! А как горит степь и озёра - знаю не понаслышке. Почти каждый год выгорает часть степного покрова и на следующий год степь возрождается с ещё большей силой!
Рассказ потрясающий. Но, главное, что меня зацепило, это душевность людская, того поколения, Умение сострадать и помогать в трудный момент абсолютно незнакомому человеку. Спасибо, прочла на одном дыхании.
Если есть на сайте десятка порядочных авторов, вы входите в их число,тем более в первую половину
Кстати, по почте пришло известие,чтобы я зашла на вашу личку. Где она?
Здравствуйте, Нюра! Спасибо Вам за Ваше мнение. Только мне кажется, что на фабуле очень много порядочных авторов. Вы просто мало кого ещё читали.
На почту я Вам не писал. Это какая-то ошибка. А "личка" - это личная страничка авторов и читателей.
Может быть".Но я свежий глаз"А ваши лабиринты меня унижают и уничтожают.Эмми Звездина
уже три раза по почте вызывает меня на личную страницу,а я один раз нечаянно попала, а теперь
меня вроде в другой лес привезли. Простите за грубоватый тон.
Непонятно про "лабиринты". Здесь всё настолько просто, что удивительно, как вы до сих пор ещё не освоились. Чтобы написать личное сообщение кому-либо, нужно зайти на его личную страничку и кликнуть по кнопке "отправить сообщение" (с левой стороны под фотографией или картинкой) . И всё...
