Моя няня была простой польской женщиной, волею судеб попавшей из тихого Кракова в шумный и яркий Баку. В ее маленькой чистой комнатке было много интересных вещей: старинные вышивки, плюшевая зеленая скатерть, этажерка с пустыми фарфоровыми пудреницами и фарфоровой же статуэткой балерины, изящно отставившей ножку в сторону. Справа и слева от этой статуэтки стояли два поблекших от времени маленьких портрета. На одном портрете был запечатлен ее умерший в младенчестве сын, на другом - поэт Александр Блок.
Это был не тот портрет, о котором одна из героинь фильма «Весна на Заречной улице» сказала встревоженному герою Рыбникова: «Кто, кто? Хахаль ейный». На этажерке в темной деревянной рамке было лицо немолодого уставшего человека. Глаза его напряженно и грустно смотрели на меня.
Блок – поэт не для маленьких. Естественно, я с большим удовольствием слушала в нянином прочтении пушкинские и некрасовские строки, не говоря уже о сказках Чуковского. Но иногда няня брала в руки гитару и глуховатым голосом напевала, будто рассказывала:
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою
Слова эти моментально завораживали, невидимой нитью привязывая меня к табурету, а няня продолжала томительно:
Так пел ее голос, летящий в купол
И луч дрожал на белом плече
И каждый во мраке стоял и слушал
Как белое платье бьется в луче.
Уже потом в институте, изучая историю серебряного века русской литературы, я добросовестно определяла размеры стихов и типы строф и рифм, пыталась проникнуть в дебри символизма, а в душе продолжало звучать:
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Новую жизнь себе обрели.
На этом месте моя всегда жизнерадостная няня вытирала ладонью покрасневшие глаза и говорила тихо:
- Простые слова, Лямашенька, а ведь сердце плачет от такой красоты.
Ах, няня моя, Елизавета Станиславовна! Ей я обязана впечатлительностью и неистребимым духом любопытства ко всему красивому и завораживающему.
Сегодня читают мало. Время мчится с такой бешеной скоростью, будто кто-то специально убыстряет его ход, чтобы люди не могли опомниться. С экранов телевизоров льются потоки негативной, или намеренно завлекательной информации. Причем, завлекают, почему-то воздействуя больше на низменные человеческие чувства. Стихи Блока услышишь мало, впрочем, как и любые другие стихи. А интересующиеся жизнью поэта, почему-то лучше запоминают то, что он выпивал, что от него уходила жена, что у него в квартире стояли гнутые венские стулья , что тесть его был знаменитым химиком Дмитрием Менделеевым, и что, наконец, он умер от рака мозга в 41 год. То, что при этом он был высокообразованным, прекрасно воспитанным человеком и замечательным поэтом как-то остается в тени. Ну, что же времени, как видно, не изменить, да и человеческую природу тоже.
И голос был сладок, и луч был тонок
И только далеко у царских врат
Причастный тайнам плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
Да, Александр Блок вовсе не был ни падшим ангелом, ни поверженным демоном. Почему-то в предисловиях к сборникам блоковских стихов его нередко награждали этими эпитетами. Александр Блок вовсе не подъезд, и не лестничная площадка, как недавно услышала я такое «определение» поэта от одного из юных представителей нынешнего поколения. Да, в жизни и во взглядах его было много непонятного и противоречивого. Но именно Блок был человеком, разглядевшим на ноже «пылинку дальних стран», и тем самым открывшим невероятные возможности для полета человеческой фантазии. Именно Блок написал изумительную «Незнакомку» и «Снежную маску». И, наконец, именно Блок провозгласил деликатность как высшее милосердие. А милосердие, как известно, наиболее всего заслужено человеком.
Не подходите к ней с расспросами.
Вам все равно, а ей довольно.
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена. Все больно.
Имена поэтов выше их грязного белья, в котором так любят копаться некоторые обыватели, выше их повседневного существования, их быта, подчас, действительно тяжелого и неприглядного. А тем, кому от великих имен нужны лишь сально-жареные факты, Блок давно и насмешливо ответил:
Пускай я умру под забором как пёс,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, -
Я верю: то Бог меня снегом занёс
То вьюга меня целовала!
Блока не стало 7 августа 1921 года. Более полувека спустя, я разглядывала его портрет на няниной этажерке. Потом этот портрет в потемневшей деревянной рамке затерялся. Но почему-то мне казалось, да и теперь кажется, что запечатленному на нем усталому седеющему человеку было бы радостно услышать песню моей няни на свои стихи.
19 Апреля 2024Пасха
26 Апреля 2024Международный день интеллектуальной собственностиМеждународный день памяти жертв радиационных аварий и катастроф
28 Апреля 2024Всемирный день охраны труда
30 Апреля 2024День пожарной охраны
Все праздники
Блок - однозначно, поэт не для маленьких детей, но видимо чем-то отдались в твоей душе его строчки, если ты с таким вниманием слушала свою няню. Все наши восприятия родом из детства. И понимание того, что "милосердие наиболее всего заслужено человеком" - тоже.
Твоя няня, Ляман, большая умница, раз сумела в тебя заложить любовь к "простым словам, от красоты которых плачет сердце". Не каждому дано это объяснить и не каждому дано это понять.
Наверное, поэтому Блока у нас если и читают, то воспринимается он с трудом.
Я помню, как наша школьная учительница, суровая коммунистка, велела нам перелистнуть те страницы в учебнике литературы, где была информация о Блоке (единственном представителе "Серебряного века", о котором разрешили писать в учебниках!). И мы в два раза дольше изучали Маяковского. Потом она то ли поняла свою ошибку, то ли просто решила всё же не отступать от программы, но нам было разрешено прочитать стихотворение "Скифы". Вот и осталось у меня с 16 лет впечатление, что Блок - поэт нелирического плана, резкий и тяжёлый для восприятия.
Эх, мне бы твою статью тогда бы увидеть... Но жизнь, как известно, в сослагательном наклонении не живётся.
Спасибо тебе, Ляман. За такое эссе - просто низкий поклон.