После ночи всегда наступает рассвет. Глава 17 ( часть 1,2 )

-1-
Серафима ловко подсунула ухват под противень с рыбным пирогом и достала его из печи. Через мгновение он оказался на лавке, а место царя стола горнило заняли ватрушки. Она осторожно переложила рыбник на разделочную доску, смазала его растопленным сливочным маслом и накрыла чистой хлопчатобумажной тряпицей. Поставив перед собой пустой трёхлитровый чугунок, Сима вернулась к печи, где на подтопке в кастрюле томился бульон с головами, рыбными костями и плавниками, и снова стала растирать ладонью тянущую поясницу.

- Скажи, мой милый сын, ты однозначно решил придти в этот мир сегодня? Если я тебя правильно поняла, дай знать.
Малыш в животе Серафимы сначала замер, но потом осторожно заворочался и толкнул её.
- Ты хочешь поболтать со мной?
Ребёнок энергично зашевелился.

- У меня к тебе просьба: давай дождём папу. Он скоро приедет с работы. Если ты родишься раньше, то папочка будет огорчён. Давай мы поступим так: неспеша-неторопясь сварим вкусный рыбный суп, допечём ватрушки и булочки с корицей, накроем ужин и пойдём встречать папу. Ты же хочешь сделать ему приятное?

Серафима взяла кастрюлю и процедила бульон через сито прямо в чугунок.
- У нас получится отличная уха. А косточки мы сложим в миску для Баюна. Завтра ты увидишь дедушку Матвея. Он обязательно прибежит навестить нас. Он очень хороший наш дедушка Матвей. И папа хороший. Он очень-очень нас любит, ты же знаешь. И бабушка Валя тоже хорошая, и тоже нас любит. Весь мир любит нас. Мир прекрасен. Он тебе понравится.

Серафима достала готовые ватрушки, пошевелила кочергой тлеющие угли и сунула в печь будущие сладкие булочки.
- Вот так, - удовлетворённо проговорила она. – Вечером после ужина нам необходимо погулять и проводить закат солнца. А завтра солнышко ты увидишь сам. Оно красивое – наше солнце. Без него мне бывает грустно, а когда оно светит – весело. А ещё ты очень скоро узнаешь, что такое чистая вода, и как поют птички. Вернее, ты и так их уже слышал много раз, но, когда родишься, их веселые трели будут звучать для тебя звонче. Совсем скоро ты познакомишься с ветром-шалуном и ароматом трав и цветов. У тебя, наконец-то, появится возможность погладить Баюна и Шнырю. Они будут тебе верными друзьями и товарищами по играм. Много чудес ожидает тебя, и ими ты не перестанешь удивляться никогда! Честное слово!

За разговорами с сыном Серафима заправила уху, сложила готовую выпечку на специальные деревянные тарелки и накрыла её чистым полотенцем. Вымыв и прибрав посуду, она села в небольшое удобное кресло отдохнуть. Малыш не шевелился. Вероятно, он спал. Будущая мама с нежностью погладила свой большой живот и тихо запела.

                                                           _
Глеб нервничал: с утра всё валилось из рук. Прощаясь перед дорогой, он с трудом оторвался от жены.
- Может, всё-таки в город тебя отвезти? Нам обоим спокойнее будет.
- Езжай и не волнуйся. Пока я на поместье со мной ничего дурного не случится. Скоро дедушка придёт присматривать за мной. Всё будет хорошо.
- Ты мобильник не выключай. Я звонить тебе буду. И ты звони, если что…
- Глебушка, я люблю тебя.
Молодой мужчина покрепче обнял жену, чувствуя, как сильно пинается в её лоне малыш.
- Тебе больно?
- Иногда. Наш сын совсем большой стал. Ему там тесно.
- Симушка, любовь моя, ты как-нибудь дождись меня…

                                                     _
Он планировал вернуться в Чернуху через три-четыре часа, но дела бизнеса внесли свои коррективы, и только ближе к вечеру у Глеба появилась возможность доехать к Григорию Витальевичу и вернуться с ним домой.
Доктор был оживлён:
- В красивое время вы рожать придумали! Солнце, тепло! Что ещё надо? У Серафимы организм молодой, здоровый, к ней за все девять месяцев мне, как врачу, и придраться было невозможно! Наливалась, словно яблочко!

Глеб только молчал и озабоченно улыбался.
- Главное, не кутайте ребёнка первые несколько дней, чтобы не нарушить температурный режим. Иначе замучаетесь с простудными заболеваниями. Это не значит, что его нужно морозить или закалять на сквозняке…
- Я понял.
- Отлично. Далее. Не спешите делать малышу прививки.
- Почему? Прививки укрепляют здоровье. Это всем известно.
- Это ещё спорный вопрос. О полезности препарата можно судить тогда, когда знаешь его состав, об ингредиентах не всегда знают даже медсестры.

Взгляд Глеба стал угрюмым. Григорий Витальевич поспешил добавить:
- Ты сейчас не грузись этой проблемой. На сегодняшний день главное для тебя – принять роды.
Глеб издали заметил прогуливающуюся по холму поместья жену. Закутавшись в тёплую шаль, она что-то рассматривала в траве и, услышав шум подъезжающей машины, повернула голову в её сторону.

Молодой мужчина, припарковав автомобиль, поспешил ей навстречу.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Только утомляюсь быстрей.
- Ничего не болит?
- Нет. Правда поясницу тянет, а так – всё хорошо! – Серафима прижалась к мужу и, волнуясь, добавила. – Глебушка, малыш мне шепнул, что хочет родиться сегодня и увидеть этот удивительный мир.
- Он – молодчина!

Из дома вышел Матвей Маркелович и поздоровался с доктором. Посмотрев на воркующих супругов, они сели на лавочку.
- Сегодня родит, – Григорий Витальевич кивнул в сторону Серафимы. – Живот опустился. Какое у неё настроение?
- Боевое. Не чета моему.
- А что так?
- Переживаю за неё. Места себе не нахожу.
- Ты один? Где твоя сторожевая свора? – доктору хотелось отвлечь старика от лишних волнений.

- Баюн как всегда со мной. Баюн! – Матвей позвал кота.
Тот неторопливо вышел из сеней и беззвучно мяукнул.
- Совсем седым стал, - заметил гость.
- Так ведь и возраст у него приличный, хоть и хорохорится и выправку держит.
- А Шныря где?
- Дома оставил. Он, дуралей, на радостях Серафиму уронить сможет. А не дай Бог она покалечится? Мне же перед Глебом ответ держать!

Будущие родители подошли к беседующим. Глеб бережно обнимал жену и заботливо поправил шаль на её плечах.
Григорий Витальевич встал:
- Серафима, если желаешь, я осмотрю тебя.
Женщина согласилась и шагнула в избу. Оставшись одни, Матвей и Глеб сидели молча, думая о предстоящем событии.

- Григорий Витальевич пусть пока у тебя поживёт, – всматриваясь вдаль, тихо сказал молодой хозяин. – Если проблемы возникнут – сразу позвоню.
Дед кивнул и заметил:
- Серафимушка спокойнее нас обоих. Сегодня до обеда прихожу её проведать, а она на коленочках ползает и пол моет. Улыбается, глазки счастьем светятся.
- А воду кто носил? – нахмурился Глеб.

- Сама и таскала по полведра. Я её журить начал, а она в ответ только смеётся. Ты не ругайся. Это внученька всё тебе угодить желает. Знаешь ли, что тебя на ужин ждёт?
- Что?
- Рыбник да уха знатная.
- Она неисправима! Каждый день коленца выкидывает! Вчера за сморчками в лес поутру бегала, чтоб жарёху приготовить, а после обеда небольшую грядку сделала, как Макарова учила, да картофель посадила! Отшлепал бы её, да рука не поднимается!
- Вот-вот. Я тоже на неё строжусь, а она, хитрюшка, обнимет, поластится, и все сердитки неизвестно куда деваются.
- Верёвки она из нас вьёт, Маркелыч, – вздохнул Глеб и улыбнулся. – Любим мы её.

                                                          _
В комнате было темно и тихо. Глебу не спалось. Он обнимал Серафиму и прислушивался к её ровному дыханию. Доктор сказал, что роды начнутся скоро, через несколько часов. Как всё закончится? Пройдёт ли всё гладко? В раздумьях Глеб незаметно для себя уснул.

Серафима неожиданно вздрогнула и завозилась.
- Ты чего? – толком не проснувшись, спросил Глеб.
- Подо мной почему-то сыро. Кажется, воды отходят, – недоуменно – испуганно сообщила молодая жена.
- Ты только не волнуйся! – сон сняло, как рукой. – Я сейчас свечу зажгу: яркий свет нам ни к чему. Тебе не холодно? Может, в печь дров подкинуть?
- Не надо, а то слишком жарко будет.

Серафима осторожно встала с кровати и подошла к тумбочке, где лежало всё необходимое для родов, и извлекла оттуда пакет. Глеб, достойно справившись с первым волнением, проверил температуру воды в ведре, стоящем на подтопке в печи.
- Ты как?
- Пока всё тихо, - пожала плечами роженица.
- Серафима, - муж достал из нагрудного кармана пиджака иконку Божьей Матери «Помощница в родах», - это мама послала. Она молится за тебя и за нашего малыша и просила, чтобы ты, если сможешь, прочитала этот акафист.

Молодая женщина босая, в одной ночной сорочке, встав перед образом, приложилась к иконке и взяла в руки акафист. Муж остановился позади неё, с великой верою всматриваясь в лик Богородицы.
Время за чтением пролетело незаметно.
Серафима не обращала внимания на усиливающиеся схватки и потягивания внизу живота.

- Боль сильная? – беспокоился Глеб.
- Достаточно терпимая. Но она очень интересная: сладкая, приятная… - поделилась впечатлениями жена.
- Может, ты приляжешь и отдохнёшь?
- Не хочу. Мне почему-то двигаться надо.
Глеб приобнял Серафиму, и они не торопясь начали ходить по комнате. Схватки учащались.

- Серафимушка, ты не стесняйся меня, покричи, – сопереживал муж. – Дыши глубже, расслабь мышцы лица. Вспомни, что Макаровна говорила: чем меньше напряжено лицо, тем лучше раскрывается шейка матки.
Она ничего не ответила. Слегка оттолкнув его от себя, будущая мама легла на кровать и затихла. Казалось, что она уснула, но через несколько минут Серафима опять встала. Сделав несколько шагов, она закричала и обхватила живот руками.
- Симушка, девочка моя! Что мне сделать для тебя?
Серафима отрицательно помотала головой, вытерла выступившую на лбу испарину и чуть улыбнулась мужу:
- Всё хорошо.

Схватки учащались и усиливались. Молодая женщина громко стонала от нестерпимой боли. Из-за переживаний за жену Глеб терял ощущение времени, он поражался её стойкостью и терпению. Он представить себе не мог какие адовы муки испытывает женщина во время родов! В один момент Глеб хотел звонить Григорию Витальевичу, но Серафима остановила его: «Не надо».
 
                                                            _
- Глебушка, стели простынь на пол и готовь полотенца, – она говорила спокойно и уверенно.
Роженица подошла к печке, и сама проверила температуру воды в эмалированном ведре.
- В самый раз.
Глеба слегка затрясло. Он удивлялся непоколебимости жены. Глядя на её неторопливые, размеренные движения, он начал успокаиваться.

Через несколько минут, чувствуя упорство малыша и начинающиеся потуги, Серафима вскрикнула и, дождав окончания схватки, поудобнее села на корточки, навалившись спиной на диван, но скоро всё прекратилось, и она встала. Схватки продолжали усиливаться и учащаться. Молодая женщина то начинала ходить, склонившись вперёд и обхватив живот руками, то ложилась, тяжело дыша и замирая на время, то снова садилась на корточки.
Наконец, она в очередной раз присела у дивана и попросила:
- Глебушка, положи под меня полотенце и готовься встретить сына.

Серафима ласково улыбнулась мужу.
- У тебя хватает сил улыбаться? – он был потрясён мужеством жены.
- От волнения ты забываешь, что наступает самый волнующий и счастливый момент в нашей жизни. А-а-а!
Крик жены продолжил крик младенца. Глеб успел подставить руки, и мокрое тельце первенца оказалось в его ладонях. Мужчина с большой осторожностью и нежностью положил малыша на чистую мягкую ткань и, поцеловав Серафиму,