Вот уже второй раз подряд мы с девчонками собирались и продолжали дело нашего «ателье». Сегодня приходила и Нина, мы работали впятером. Успели довольно много – почти закончили работу с двумя платьями. Теперь нужно было организовать первую примерку, но это всё уже не так сложно… Основная работа уже почти сделана, и это не может не радовать.
Надо было видеть сегодня глаза Нины… Она просто светилась от счастья, что смогла встретиться с нами. Мещерякова расспрашивала нас об всём, о чём вообще можно спросить, выслушивала всех с огромным интересом и радостно улыбалась, получая ответы на свои вопросы. Кроме того, она активно предлагала нам идеи по отделке платьев… В общем, занимаясь подготовкой всё к тому же балу, мы болтали без умолку. Даже жалко было отпускать девчонок домой – так хорошо было…
Но, тем не менее, часы пробили шесть часов вечера, и все мои подруги разбрелись по домам. Мы остались вдвоём с бабушкой (родители уехали в гости к нашим знакомым – отмечать чей-то юбилей). Пока мы приводили в порядок наши рабочие места, тоже разговорились.
– Хорошие подружки у тебя, – «оценила» бабуля.
– Ага, – кивнула я. – А я ведь только недавно это поняла, представляешь?
– А разве ты недавно с ними общаешься? Они же твои одноклассницы.
– Общаюсь-то давно, но вот так сблизилась первый раз… Они другие, не такие, какими мне казались!
– Так часто бывает, – улыбнулась бабушка. – Даже слишком часто, пожалуй. Иногда начинаешь верить врагу, а иногда не хочешь слушать друга… Когда разочаровываешься, когда, наоборот, меняешь мнение в лучшую сторону… Главное – найти человека, в котором всегда будешь уверена, лучшего друга или подругу. Поверь мне, это главное.
Конечно, кому же, как не бабушке, знать, что важнее всего в жизни? Она ведь намного старше меня, опытнее, мудрее… Мне почему-то так тепло стало от её слов о лучшем друге. Я сразу о Мишке подумала, ведь я никогда в нём не сомневалась. Он все эти неполные шестнадцать лет был одним и тем же Михайло Потапычем в моих глазах, никак не заставлял меня посмотреть на него по-другому… И это здорово. Если своих одноклассников я была рада видеть «в новом свете», то его всегда хотела считать всё тем же надежным и добрым другом…
– Я уже нашла, – неуверенно ответила я бабушке.
– И поэтому покраснела? – хитро прищурилась она.
– Что? Нет… – я испуганно схватилась за свои щёки – с чего бы это мне покраснеть?
– Понятно, – бабуля многозначительно улыбнулась и быстро перевела тему разговора. – А что же с вашей девочкой… Нина, кажется. Что с ней случилось?
– Упала, на лестнице поскользнулась. Ногу сломала…
– Ужас какой! – всплеснула руками бабушка. – Ей тяжело, наверное, она же активная у вас такая…
– Да, тяжело… И нам тяжело без неё, обычно Нина праздниками занимается, а тут всё на нас свалилось. Я даже не знала, что всё так сложно и одновременно интересно…
– Нет худа без добра, – засмеялась бабуля. – Теперь помогать ей будешь.
– Да я и так помогала! Музыка всегда на мне, но по сравнению со всей работой это мелочь…
– Не делай вид, что не поняла, – бабушка подмигнула мне.
Я улыбнулась: этот человек читает меня, как книгу, от неё ничего не скроешь, хотя я и не особо пыталась это делать.
– Бабуль, – вдруг вспомнила я. – А помнишь, у тебя когда-то были шторы? Бронзовые такие…
– Помню, они вон до сих пор в сундуке у меня лежат. А что?
– А ты не могла бы их поближе к балу привезти? Мы хотели в классе на один день повесить.
– Да хоть сейчас поехали, – оживилась бабушка. – Заберём сразу, чтобы потом не забыть.
– Прямо сейчас? – я совсем не ожидала такой реакции.
Я, конечно, не сомневалась в том, что бабуля разрешит мне взять шторы, но такая её активность очень удивила.
– Ну да, – невозмутимо ответила бабушка. – Автобусы ходят ещё. Двадцать минут – и будем на месте. А потом вместе вернёмся. Сегодня же. У тебя все уроки сделаны?
– Все…
– Тогда собирайся и «слетаем». Туда-обратно – и всё.
Я покорно отправилась в комнату, чтобы переодеться и собрать минимальный набор вещей (телефон и ключи). Почему-то мне захотелось достать из шкатулки то самое колечко с кленовым листом и надеть его.
Я совершенно забыла, что бабушка могла спросить, откуда оно. Меня это уже не волновало. В конце концов, у нас с ней очень доверительные от-ношения, и она всё поймёт, даже если я не отвечу на какой-то её вопрос. Она точно не догадается, что это кольцо появилось «из воздуха» (точнее, из настоящего кленового листа, но уж очень странным путём… Так что, «из воздуха» – это для меня синоним слова «магия»). Я надела своё «осеннее» украшение и, запахивая пальто, вышла в прихожую.
– Всё? Готова? – спросила бабушка, застёгивая сапоги. Пойдём!
Мы побрели на автобусную остановку. На улице уже успело стемнеть, зажглись фонари. На тротуарах можно было увидеть гуляющих – молодые пары или компании друзей. Все эти картины напоминали мне немые сцены из кино или спектакля. А всё из-за фонарей… Особенные они были какие-то, без них всё бы не так смотрелось, совсем не так. Я шла, разглядывая их, как маленькая. Бабушка даже спросила меня, зачем я так активно верчу головой.
Вскоре мы дошли до остановки. Нужный нам автобус подъехал почти сразу. Заняв свои места, мы как-то сразу замолчали и внимательно принялись глядеть в окна.
Наверное, любовь к этому занятию у меня от бабушки. Я стала замечать, что мне безумно нравится смотреть в окно автомобиля или автобуса и молчать. Молчать и думать о чём-то, глядя на разные домики, широкие поля и редкие, но всё же красивые леса…
Ощущения при этом были совсем не такие, как во время разглядывания видов из окна обычного дома или квартиры. Здесь присутствовало что-то, что очень привлекает и успокаивает меня. То ли это какая-то «не угнетающая» монотонность, то ли размеренность и непредсказуемость (мы ведь никогда не знаем, что встретится нам на пути через пару сотен метров)… Это непонятное, странное и пленительное очарование дороги…
Через какое-то время мы вышли и направились к двухэтажному дому, где находилась квартира моей бабушки. Мы поднялись, зажгли свет и сразу же приступили к поискам.
Сундук, о котором говорила бабуля, стоял в гостиной, накрытый ажурной салфеткой и заставленный разными мелочами. «Расчистив» его крышку, мы открыли бабушкину «сокровищницу». Чего там только не было! И различная ткань, и скатерти, и какая-то старая одежда… И только на дне мы обнаружили те самые, так любимые мной шторы из органзы бронзового цвета.
– Вот они, – довольно улыбнулась бабушка, доставая шторы.
Органза красиво переливалась, от этого в комнате как будто становилось светлее. Вообще шторы напоминали мне реку. Да-да, реку, рябящую розовыми волнами. Это было необыкновенно… Я даже не знаю, чего особенного было в этих шторах, но мне они казались чем-то волшебным («бронзовая река» – явление не из привычных)…
– Сейчас посмотрим, не нужно ли их постирать, – бабушка принялась раскладывать шторы на столе. – Помоги мне.
Я послушно начала придерживать шторы, а бабушка тем временем внимательно изучала их, стараясь заметить все пятнышки, потёртости и, возможно, даже дырки.
– И почему мы их тогда не повесили? – вдруг задумчиво произнесла она. – Красивые шторы-то…
– А куда вы хотели их повесить? – поинтересовалась я.
– Сюда, вроде бы, в гостиную. Дед их тогда привёз, показал мне. Он весь от счастья светился, что нашёл такую красоту.
– А ты?
– А я к чему-то придралась, – усмехнулась бабуля. – Вот не помню, что же мне в них не понравилось…
– Может быть, цвет очень ярким или даже тёмным показался? – предположила я.
– Да нет, вроде бы… Цвет хороший, это я сразу сказала. По-моему, они слишком длинными оказались. Или слишком короткими… Надо потом посмотреть, что с ними не так, и если это не бросается в глаза, повесить.
На некоторое время мы замолчали. Обе сосредоточились на пятнах и в итоге ничего не нашли. Шторы были в прекрасном состоянии – не выцвели, не испачкались, не стали «жертвой» моли. То, что надо, иными словами. Довольно улыбнувшись, бабушка принялась складывать в шторы и упаковывать их в пакет.
– Вот, – сказала она. – Даже стирать не нужно. Удачно получилось… А эти балы так и остались традицией…
– В смысле? – не поняла я. – Ты снова вспомнила про конкурс инсценировки песен?
– Не-ет, – хитро улыбнулась бабуля. – Это я про себя рассказывала. А вот когда твоей маме было шестнадцать, у них в классе тоже бал проходил. Бал-маскарад.
– Ух ты! А какой у мамы был костюм?
– Ты что, какой костюм! – отмахнулась бабушка. – Она тогда долго у нас с отцом платье выпрашивала новое, хотела красиво нарядиться…
– И что? Вы купили?
– Купили, куда деваться. Радости было!
– А какое платье? Красивое?
– Красивое, рыжее такое. Маме очень шло.
– Посмотреть бы на неё, – я закрыла глаза и попыталась представить маму в юности.
– Ну, на неё тебе уже не удастся посмотреть, – улыбнулась бабушка. – А платье я тебе хоть сейчас покажу.
Бабушка не спеша вышла из гостиной и отправилась в комнату, которая когда-то была маминой. Я последовала за ней. Бабуля открыла шкаф и принялась быстро перебирать вешалки, бормоча что-то. Пока она искала то самое платье, я успела узнать от неё, откуда у мамы взялась та или иная вещь. Как рассказывала бабушка, для них в то время покупка дорогой одежды или красивой ткани была событием. Далеко не у всех были такие вещи, как у мамы, и её родители (и мама, конечно же, тоже) страшно гордились этим. Им было приятно видеть улыбку дочери, её радость и осознавать, что им удавалось находить возможность дать ей то, о чём она мечтала и о чём просила.
– Смотри – гордо и с каким-то умилением сказала бабушка, достав из шкафа вешалку с нежно-голубым летящим платьем. – Мама твоя сама сшила. Нравится?
– О-очень! – воскликнула я. – А крой довольно сложный. И ткань «непослушная», да с подкладкой ещё! Это ты её научила?
– Да, – улыбнулась бабушка. – Она была тогда в твоём возрасте. Я показала пару фасонов, с машинкой «подружила». Не думала, что она заинтересуется, а мама себе шить начала.
– Здорово!..
– Здорово-то здорово, – вздохнула бабуля. – Только у твоей мамы зрение плохое было. Тогда это редкостью считалось, глаза у большинства детей здоровые были. А у мамы наследственное, от отца, то есть, от деда твоего. Я её заставляла глаза беречь, а она сядет и шьёт. Говоришь ей: «Кать, погуляй иди!». А она отмахнётся, скажет, что вчера весь день на катке провела и продолжает…
– Но ей же нравилось, – задумалась я. – Мне кажется, хорошо, что вы не запрещали.
– Хорошо и удобно, – подтвердила бабуля. – Не всё ведь можно было купить, что мама хотела, а так она сама шила… О, вот то самое платье!
Бабушка достала вешалку с платьем спокойного оранжевого цвета, фасон «футляр». Эта вещь была довольно простой, но что-то приковывало внимание и не давало отвести взгляд.
– Жень, а тебе не подойдёт? – спросила вдруг бабушка. – Померяешь?
Я убежала в другую комнату. Мне очень понравилось мамино платье. Согласитесь, редко вещи, которые предлагают донашивать за кем-то, по-настоящему нравятся вам. Чаще всего кажется, что они совсем не современные или просто не ваши, не идут вам. А с этим платьем всё было
