– Ну и дыру вы нашли… – пробурчал Андрей, когда навигатор ласковым женским голосом сообщил, что до цели осталось пятьсот метров – А дикая природа-то где?
Назвать городишко Валкенбург дырой, было, конечно, преувеличением. В Голландии вообще нет «дыр» в русском понимании этого слова. В этом смысле они очень похожи с Австрией. Чистенькие улицы, коттеджи оригинальной архитектуры, органично вписанные в ландшафт. Даже деревьям там делают такие причудливые «прически», что напряжение от длинной дороги исчезает мгновенно, как только взору путешественника открывается эта провинциальная благодать.
Вот только дикой природой в Валкенбурге и не пахло. Обычный маленький городок, вылизанный до блеска. Можно неделю ходить по его улицам, и на ботинках не осядет ни грамма пыли. Всё дело в пылесосах. Каждый час по улице проезжает огромный грузовик-пылесос. Листья с газонов за тротуаром всасывает гибкая труба, которую несет рабочий, идущий рядом с грузовиком. Вся пыль и опавшие листья без следа исчезают в урчащем чреве машины. Потом проходит поливочная машина, а когда улица высохнет, снова появляется пылесос.
На въезде в кемпинг стояло аккуратное здание ресепшена, немного напоминавшее швейцарское шале, с парковкой на десяток автомобилей. Поставив машину на паркинг у входа, друзья подошли к стойке администратора.
– Здравствуйте, мы бронировали большой трейлер – сказал Андрей и назвал номер брони.
– Да, конечно, – с приветливой улыбкой подтвердила девушка – вам нужно заплатить четыреста евро.
– Что? – удивился Андрей – Но ведь на сайте было указано всего двести за две ночи.
– Простите, но на сайте указана цена без уборки, постельного белья и полотенец. К тому же, в неё не входят налоги. А всё вместе получается как раз четыреста, – девушка смотрела на него невинными голубыми глазами.
– Во дают! – возмутился Женька – Чистое разводилово.
Но спорить они не стали. Ехать в какое-то другое место было лениво. Друзья уже настроились на отдых. Оплатив счет, они сели в свою машину и поехали к трейлеру, находившемуся полукилометре от администрации.
Трейлер представлял из себя приличного размера вагончик с двускатной крышей. «Аппартаменты» состояли из гостиной площадью метров пятнадцать, двух небольших спален, маленькой кухни и санузла. Внешне напоминавшее финский домик на садовом участке, это сооружение можно было перевозить с места на место. На газоне перед трейлером присутствовал простенький круглый столик дачного типа с тремя складными стульями. Трейлеры выстроились в длинные ряды с зазорами, позволявшими поставить машину между соседними вагончиками.
– И за это они берут двести евро в сутки? – недовольно проворчал Женька. – Лучше бы мы и вправду в Вальдек поехали.
Андрей рассмеялся:
– Так это же за троих. А в Вальдеке мы бы по двести за каждого заплатили. Чур, моя спальня рядом с гостиной. Ладно, бросайте вещи, и пошли природу искать.
Природу они не нашли. За забором кемпинга жидкими посадками зеленела небольшая рощица, и всё. Отчаявшись найти живописный уголок, друзья отправились обратно к зданию администрации в поисках социальной активности. Но и с этим дела в кемпинге обстояли неважно. Вялая социальная жизнь тлела только в баре у бассейна, где счастливые обитатели трейлеров потягивали голландское пиво и пытались хоть чуть-чуть загореть в лучах солнца, периодически прятавшегося за тучами.
– И ради этого мы проехали сто километров от Дюссельдорфа? – возмутился Женька – Да лучше бы эти четыреста евро там пропили.
– Мдааа, – разочарованно протянул Володя – а ведь кому-то нравится… Наверное, я в этой жизни не всё понимаю. Андрюха, у тебя есть светлые мысли?
Андрей достал телефон и включил навигатор.
– Ребята, отсюда до Маастрихта всего тридцать километров. Предлагаю поехать туда и погулять по городу. Все равно погода портится.
– Поехали, там и пообедаем. Лучше пить то же самое пиво на берегу Мааса, чем сидеть у этой лужи, – поддержал Женька.
Через полчаса они уже въехали в подземный паркинг в центре города, затем прошлись от площади Врейтхоф по узким торговым улочкам до площади Маркт, посмотрели базилику и ратушу, пофотографировали друг друга на набережной. Через пару часов Андрей решил, что для первого раза впечатлений достаточно, пора бы и перекусить. К тому же, дождик усиливался.
– Не знаю, как вы, джентльмены, а я к приему пищи и пива готов.
– Голосую за, – отозвался Володя, – куда пойдем?
Они нашли летний ресторанчик в старом городе и уселись под одним из зонтиков, стоявших в центре небольшой площади. Столики стояли почти вплотную друг к другу, так что официантам приходилось буквально протискиваться между ними, чтобы подойти к клиентам. Официант принял заказ и через минуту принес каждому по кружке темного бархатного пива. Стейк нужно было минут пятнадцать подождать.
– Простите, вы из России? – неожиданно раздался женский голос откуда-то из-за спины у Андрея.
Он обернулся и увидел за соседним столиком женщину приятной наружности, лет сорока пяти, явно кавказской внешности. По-русски она говорила почти без акцента.
– Да, – ответил Володя – а вы тоже?
– Нет, я из Грузии, но уже десять лет живу в Голландии. Знаете, иногда так хочется поговорить по-русски…
– Ну так пересаживайтесь к нам и поговорим по-русски. – предложил Женька, широкая молдавская душа.
Женщина улыбнулась и пересела за их столик.
– Здравствуйте, меня зовут Илида.
– Или да или нет? – не понял Володя.
– Илида.—еще раз улыбнулась женщина – Это грузинское имя. Но русские часто меня переспрашивали так же, как вы сейчас. Я привыкла.
– Ну и как вы оказались в этой благословенной стране? – спросил Андрей – Вышли замуж за голландца?
– Я беженка. Приехала с дочерью по туристической визе и попросила политического убежища. Как ни странно, нам его дали. Сначала сидели на нищенском социальном пособии, но теперь ничего, жить можно. Я работаю менеджером по продажам, дочка учится в университете и подрабатывает официанткой. А сегодня я, наверное, как и вы, приехала в Маастрихт погулять. Я живу в Роте, у нас по выходным скучно.
– Где-где живете? – невольно улыбнувшись, переспросил Андрей.
– В Роте. Маленький городок Рот, полчаса езды отсюда на автобусе. Дочка сегодня работает, она забрала нашу машину, а я села на автобус и приехала сюда. А вы где остановились?
– В кемпинге, в Валкенбурге. Но там тоска зеленая, вот тоже приехали погулять.
– На автобусе? Валкенбург это совсем рядом с Ротом, можем обратно вместе поехать.
– Нет, мы на машине. Если это так близко, то можем и вас подвезти.
Женщина на минуту задумалась, но потом вежливо отказалась.
– Спасибо, но мне еще нужно зайти к подруге, она здесь живет. А знаете что? Приезжайте завтра ко мне в гости. Я вас угощу голландскими королевскими креветками и грузинским шашлыком.
– Завтра? – Женька как-то странно посмотрел на Илиду – Завтра у моей дочери день рождения… Надо бы отметить, двадцать пять лет как-никак.
– Вот и отлично, – сказала Илида, – у меня и отметим. Вы знаете, что отказаться придти в гости к грузину это смертельная обида?
– Хорошо, – ответил за Женьку Андрей, – только вы не грузин, а грузинка, поэтому есть нюансы.
– И какие же? – удивилась Илида.
– Мясо, креветок и вино покупаем мы. Креветок жарите вы, а шашлык Володя. В этом деле он любому грузину фору даст.
– Насчет форы сомневаюсь, – рассмеялась Илида, – но ваша идея мне нравится. Приезжайте часам к двум, я вам покажу, где всё это лучше купить.
С этими словами она достала из сумочки блокнот, вырвала листок и написала на нём адрес и телефон.
– Позвоните мне завтра утром. У вас наверняка есть навигатор, но подъезд к дому с другой улицы, я объясню. А сейчас извините, мне нужно идти. Приятно было поболтать.
***
Илида ушла, а у Андрея звякнул телефон, сообщая о новой смс-ке. «Смотри почту» -писала Люба.
В суете последних дней он как-то вообще забыл о её существовании. Да и на литсайте практически не появлялся. Писать времени не было, а ввязываться в перепалки с различными неадекватами не хотелось. По опыту, Андрей знал, что эти склоки могли не прекращаться неделями и носили циклический характер. А иногда удержаться от желания вставить еще одну шпильку оппоненту было очень сложно.
Особенно раздражал его некий профессор. Доктор технических наук Барсуков гордо публиковал сухие заметки об очередной конференции, куда его приглашали участником или даже докладчиком, не понимая, что ошибся дверью. Мастерством литератора профессор не отличался, так же как и знанием орфографии и грамматики русского языка. Зато отличался гипертрофированным самомнением. Когда Андрей читал его корявые панегирики самому себе, он не переставал удивляться, как доктор наук может быть таким безнадежно тупым. Несколько раз он пытался объяснить профессору, что публике на литературном сайте абсолютно наплевать на регалии и заслуги в других областях. Можешь хвастаться до посинения, но уважения тебе это не добавит. Скорее, наоборот.
Здесь только один критерий – нравится то, что ты пишешь, или не нравится. Но доказывать тому, кому не нравится, что ты самый гениальный автор, это не только верх идиотизма, но еще и самое верное средство от хорошего сна. В ответ начитаешься такого, что и бочка корвалола не поможет. К тому же, профессор не упускал случая лягнуть свою страну, открыто преклоняясь перед Америкой и Европой. Иногда он производил впечатление собачки, лижущей хозяйский сапог.
Андрей много раз бывал в штатах, а Европу изъездил вдоль и поперек. И часто, гуляя по улицам Парижа, Барселоны или Франкфурта, он с горечью думал, что в России так будут жить очень и очень не скоро. Тысячи раз он сталкивался с несовершенством российских законов, как и многие, был недоволен политикой правительства, но… ему бы и в голову не пришло радоваться неудачам своей страны и тыкать в них носом своих читателей. А тем более, извращать и перевирать факты.
Если бы Андрей не видел этого человека в реале, то он мог бы подумать, что страницу создали и ведут «смысловики» из Лэнгли*. Обычно, задача таких специалистов найти что-то неудачное в реалиях страны-противника и «разогнать волну». Или извратить вполне нормальные события.
Но на встрече в реале перед ним предстал хоть и косноязычный, но все же русский человек, чем-то напоминавший гоголевского Собакевича. Выше среднего роста, с чахлым «кустиком укропа» на голове, с жировым кольцом на животе, похожим на пояс шахида, когда он надевал свой потертый и помятый пиджак. Врожденный дефект прикуса на круглой физиономии с поросячьми глазками благости картине не добавлял. Четко формулировать свои мысли профессор не умел ни в письменной, ни в устной речи. Может быть, в этом и крылся секрет того, что практически все научные публикации и основные литературные произведения были написаны в соавторстве. И он явно производил впечатление человека, неудовлетворенного своей жизнью.
«Да черт с ним, – мысленно отмахнулся Андрей, – не к ночи будь помянут. Надо посмотреть, что там Люба написала».
Люба
