Произведение «13. БАКЛАЖАННАЯ ТЕЛЯТИНА» (страница 1 из 8)
Тип: Произведение
Раздел: Для детей
Тематика: Без раздела
Сборник: ТАМБОВСКИЕ ПИЛИГРИМЫ
Автор:
Оценка редколлегии: 9
Баллы: 8
Читатели: 2680 +2
Дата:
Произведение «БАКЛАЖАННАЯ  ТЕЛЯТИНА» участник на «Конкурс «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу еще сказать?»»
08.03.2018
«14 мая, день Еремея ПЕРВАЯ РОСА»

13. БАКЛАЖАННАЯ ТЕЛЯТИНА

 
Светлой ПАМЯТИ
Раисе Ивановне Шигиной
Посвящается!


             Б А К Л А Ж А Н Н А Я   Т Е Л Я Т И Н А.
                                                                      (Сибирская бывальщина)
..... Поезд «Новосибирск-Лебяжье» долго не подавали. Намаявшиеся за день пассажиры попритихли, рассевшись вдоль перрона на своих узлах и чемоданах. Время от времени, тоскующие по общению сельчане заискивающе справлялись у хранящих гробовое молчание носильщиков:
        - Дак, на какой, братуха, подадуть «Девятьсот-веселый»?
   
Оставшиеся без дела, угрюмые мужики при фирменных нагрудных бляхах с каким-то изысканным пренебрежением осматривали из-под лобья пёструю, неимущую толпу провинциалов, выказывая явное не-уважение к «плацкартным» клиентам.
   
Нетерпение толпы чувствовалось в непрерывном поглядывании сельчан на огромное вокзальное табло «Прибытие», натужном плаче детей, нервном поведении непрерывно чядящих тяжелым самосадным дымом старичков. Со стороны ресторана густо тянуло запахом сдобных пирогов и кислой капусты...  

        - Василий! - орёт что есть мочи в сторону вокзала пожилой дядька. - Чё там? Узнал?
         - А хрен их поймет! Чё тут кто знает? - как эхо отвечал ему моло-дой человек, расплачивающийся с лотошницей…

       Толпа жила в едином ритме, одновременно сопя, пыхтя, шаркая о перрон объемистыми узлами, перетаскивая их к месту предполагаемого прибытия нужного вагона. Шум шагов, незлобное переругивание земляков  слились в неповторимую по звучанию дорожную какофонию, оживляемую время от времени резким железным тарахтением багажных тележек, да тяжелым, похожим на дальние раскаты грома, уханием буферными сцепами поездов и электричек...  
     
Мои размышления прервал резкий звук, упавшего рядом со мной, новенького цинкового ведра. Вслед за грохотом, как из-под земли, воз-ник мужчина, основательно нагруженный узлами, сумками и пакетами. Был он среднего роста, широкоплеч. Под развевающимся на сквозняке зеленым плащом, поверх ярко-красного пиджака небрежно наброшено голубое кашне с каким-то замысловатым рисунком. Свою долю аляповатости в этот сногшибательный ансамбль вносили желто-красный платок, вложенный в верхний кармашек пиджака, да модная, в два цвета, застегнутая на все пуговицы черно-красная рубаха. Ее тесноватый ворот плотно облегал мускулистую шею крепыша, отчего тот, как заводной болванчик, беспокойно крутил головою. Из-под козырька, нахлобучен-ной на лоб фуражки, на меня смотрели живые, хитрющие глаза.  
- Во, блин, подфартило! - радостно обратился невесть к кому модник, сбрасывая прямо на бетон свои многочисленные ноши. -  Чуть не кукукнулся! Пёхом пришлось бы грести!  Ну, и погода ... - прохрипел он, стараясь расстегнуть тесный ворот рубахи. - Фу-у! Говорил  же  Алёхе, что  мала будет. Не-е-т! И слышать не хо-тел!... Во, дети пошли! … В кого только?…

    Наконец, он глубоко вздохнул, освободив свою шею из заточения.
- Закурить не найдешь, братуха? - выпалил мученник. - А огоньку? - вопросительно взглянул на меня бодрячок, разминая мою «Бе-ломорину».
- А губы, случайно, не нужны? - в тон общительному незнакомцу съязвил я.
- Не-е-е. - стрельнул он своими сощуренными глазками в мою сторону. - Шустряга, однако, ты, паря!              
     Мужчина с наслаждением затянулся беломорным дымом, блаженно закатив глаза.
- В шестом едешь, что ли? Слушай, чё-то лицо мне твое знакомо? Где я тебя мог видеть? Ты, случайно, не из Мельничихи? - тарах-тел без умолку крепыш, пуская носом густой папиросный дым.  
- Нет. - буркнул я.  
- Ничё-ё-ё! И не таких раскалывал! Сейчас и с тобой разберусь. Память-то на лица у меня отличная. До какой станции-то бьёшь-ся?
- До Тарска....
          Собеседник закашлялся.
- Ё моё! Дак и я оттудова!
- Мне не совсем в Тарск. - попробовал я отвязаться от надоедливого собеседника. - Еще полсотню верст на юг.
- И куда? Если не секрет, конечно. - прищурив один глаз и хитро ощериваясь, поинтересовался человек.
- Вы, наверняка не знаете. Мне в Рогожку. Родственники у меня там. - для пущей важности соврал я.  

      Бодрячок глухо, по-поросячьи взвизгнул, вдогонку издал рыкающий звук, широко раскрыл руки, и, не выпуская изо рта папиросу, горячо обнял меня за шею. От неожиданности я чуть было не свалился вместе с ним на бетонный перрон.
- Земе-е-ля! Ядрена мать!… Как же я сразу не сообразил! - дохнул   крепким винным перегаром бодрячок.

      Наконец, выпустив меня из своих цепких объятий, он продолжил изучение черт  моего лица.
- Пого-о-о-дь, братан! По-мол-чи... По-моему, ты зыкинский. Ну, подавиться мне нигролом! То-о-чно! Нашего участкового род-ственник. Верно? - и не дождавшись моего ответа, крепыш за-строчил как заведенный. - Маманя-то моя, царство ей небесное, ему троюродной сеструхой приходилась. Выходит, мы с тобой одних кровей. А?

       Чтобы не разочаровывать этого не в меру общительного человека, я кивком как бы подтвердил свою причастность к роду Зыкиных.
     
... С добрейшим Василием Петровичем мы были знакомы не менее десятка лет. В хлебосольном зыкинском доме гостям всегда были рады.
Мне вспомнился уютный пятистенок на краю села, небольшой яб-лоневый садик - гордость Василия Петровича. И нескончаемые истории рогожского детектива.
Удивляли его острый, аналитический ум и природный дар философа. О мужестве и рассудительности честного рогожского участкового по району давненько ходили красивые легенды...
      Пока мы устанавливали степень родства, подали поезд. Его обшар-панный вид наводил тоску. Успокаивало лишь то, что этот «Ноев ковчег» мы покинем через какие-нибудь восемь-девять часов пути.    

      Хотя рядом никого не было, «родственник» проявил чудеса расторопности. Взвалив на себя узлы и сумки, он кинулся к вагонным дверям:  
      - Хватай ведро, земеля. - рыкнул он через плечо и, отпихнув только что сошедшую на перрон проводницу, кряхтя, боком взобрался в тамбур.
      - Граждани-и-ин! Предъявите билетик! - сурово произнесла женщина в форме.
     - Ну, ты даешь, Иринка! Не признала, что ли?
     - Ой, Василий Иванович! Извините. Действительно не признала.  Богатым будете. Какой вы наря-я-я-дный сегодня! Алешу вашего недавно видела. Ва-а-жный такой стал!...
         
Я стоял на перроне с «дипломатом» и цинковым ведром, протягивая проводнице свой билет, но она на меня не обращала внимания.
- Может и меня впустите?
- Спешить некуда, гражданин. До Инской вас только двое в вагоне будет. - сухо обронила она.
- Катю-ю-ха! Не груби моему родичу! - шутя рыкнул на девушку мой попутчик.  - А ты, не робей, братуха! Как кличут-то тебя? Со-всем память дырявая стала.
- Евгением.
- Входите. Входите пожалуйста. - любезно посторонилась проводница.

  ... Внутри вагон оказался не в пример своему внешнему виду. Чистые занавески на окнах, ковровая дорожка, заправленные белоснежными простынями постели.  Стойкий «вагонный дух» был в меру сдобрен смесью угарного газа из топки титана, да туалетными фантазиями.

- Заходи, родня!
       В середине коридора, уже без пакетов, стоял мой неугомонный по-путчик.
- Да у меня по билету место в первом купе. - пробовал защититься я от настойчивого опекуна.  
- А мы, братуха, едем не по билету, а по-блату.  Вон, цельный ва-гон, ядрена вошь, нам с тобой мой Алешка отвалил! Заходи-и-и! Не стесняйся. Вместе-то веселей и щи лаптем хлебать!  Катю-ю-ха! Сообрази-ка нам стаканЫ! Душа горит за железную дорогу! - заорал он в сторону служебного купе. - Я не пойму. Чё ты такой квёлый? Обидел кто или детство тяжёлое было? Так ты не грусти. В старости точно полегчает!
   
Гремя ведром, маневрируя как рулем тощим «дипломатом», я втиснулся в купе.
          - Тебе по ходу поезда, или как?
          - Можно «или как». - парировал я. - Можно - наоборот.
- О! Ты, я вижу, парень не простой. Шибко ершист! Палец-то в рот не клади. По самый локоть разбортуешь! Ну, чё? Давай знакомиться. Да, ты, присаживайся. Плащишко-то на крюк, а сам к столу, мой друг. - скаламбурил, довольный собою сосед.  - Только ведерко-то поста-а-вь. Сдалась тебе эта железяка. У меня внучок такой же: как токо чё понравится, не отымешь!...
Если не ошибаюсь, тебя Евгением кличут? А меня попростому - Василий, Васька-водолазька.  Бодровы мы. Я как-нибудь тебе историю про мою кликуху расскажу. Обхохочешься!
- Бодровы, говорите? - принял я дружелюбный тон. - Как же. С Матрёной Николаевной был хорошо знаком. Мудрая женщина...
- Не говори! Как схоронили, будто себя в землю зарыл. Если бы тогда в районную больницу свёз, жива бы осталась! То-о-ч-но! Эх, вечная моя вина, брат!  
      Лицо Василия впервые за все время стало грустным.
- Да садись, ты, наконец-то! Сымай свой лапсердак да присоеди-няйся к пролетариям.
     
Помешкав малость, он нагнулся и, сосредоточенно кряхтя и что-то приговаривая, принялся доставать из-под сиденья свертки со снедью, банку говяжьей тушенки с большой красной коровьей головой на эти-кетке.
- Эту-то зачем она сунула? - разговаривал он сам с собой - Раньше-то в деревне это был высший деликатес! Цивилиза-ция! Да ещё колбаса чайная! Помнишь, Евгений? По рубль двадцать… Вот чем городской житель от нашего брата отличается. Вам, понимаешь, все в банке подавай: масло, сало, мясо. Скоро воздух начнут консервировать. Пробежался я тут по торговым палаткам - в глазах рябит: банки, банки...
   
Он извлек из заднего кармана своих модных брюк складной нож, зачем-то подул на него, открыл лезвие. Со знанием дела вонзил его в стальную крышку и легким движение вскрыл банку.
- Вроде, запашистая. Не то, что забугорная. Та больше скотным двором отдает. Упаковка-то, слышь, загляденье, а на вкус... - покривил он свои губы - Кобель не ест. Наша - другое дело.
   
Воспользовавшись паузой, я, наконец-то, смог снять плащ и присесть к столу.
- Ну, что, мил человек? Пол-дела мы с тобой сделали. Пора за вторую половину приниматься: закреплять дружбу. Вишь скоко еды сеструха сгоношила. На бригаду механизаторов хватит! Беспокойная душа!...
- Есть в кого. - с иронией вставил я, но он не обратил внимания на мою шпильку.
- Курица, картошка, пирожки с грибами... Не пойму куда она пузырь затюрила? Ну, Верка! Точно не положила! Вечно она с фокусами.... Ой! Мы туточки!

    В его руках появилась бутылка водки.
[i]- Вот. Проверенное средство для успокоения. Жена моя - главный медик Рогожки. Фельдшерица. Профессор кислых щей, блин! Она-то


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
     18:10 03.04.2021
Обязательно оставь своё мнение о прочитанном!
Гость      16:39 11.02.2018 (2)
Комментарий удален
     19:30 11.02.2018 (3)
Новосиб на ЗАПАДЕ Сибири...Изучай географию, Ингмар...
     20:07 11.02.2018
Дядя Петя, вы прочли мою "Баклажанную телятину"?
Как вам ЛЮДИ, которых я описал в своём рассказе?
Я родился на о. Сахалин, но более 30 лет прожил в Новосибирске: строил Академгородок, работал в разных институтах. Не буду занимать  ваше внимание. Речь-то не обо мне!
Гость      19:50 11.02.2018 (1)
Комментарий удален
Гость      19:54 11.02.2018 (1)
Комментарий удален
Гость      19:59 11.02.2018 (1)
Комментарий удален
Гость      20:06 11.02.2018 (1)
Комментарий удален
Гость      20:08 11.02.2018 (1)
Комментарий удален
     20:13 11.02.2018 (1)
Ну, а где мне было, жившему тогда  в Норильске в лихие 90-е ,как не в Ярске отрываться в выходные дни?...Слетаешь пивка попьёшь в центре  и обратно из Емельяново в Алыкель...Работать то надо было, Родине на гора выдавать...
     20:15 11.02.2018 (1)
Никель выдавали на-гора? Я, как поняла, вы журналист?
     20:30 11.02.2018 (1)
Ага, платину электризовывал  у Хлопонина для Лебедя и дальнейшего Полторанина...Да , журналист городской газеты, но  ещё и комбинат имевший для пера и на перо... И вроде недавно всё это было...
     20:32 11.02.2018 (1)
Да, Хлопонин теперь по Кавказам или уже где?
     20:37 11.02.2018 (1)
Не знаю...Когда я вопрос ему задал в Норильске на пресс-конференции: " Правда ли что вы левые джинсы в подвале шили в студенческие годы?  Он скромно ответил: " Мы занимались тогда  этим бизнесом на благо сегодняшней России"
     20:40 11.02.2018
Прохоров, по-моему, тоже так благо ковал, варенку делал, или какой другой мульонщик, могу ошибаться.
     19:41 11.02.2018
СПАСИБО, ДЯДЯ ПЕТЯ!!!
Гость      19:29 11.02.2018 (1)
Комментарий удален
     19:51 11.02.2018
А без оскорблений читателей никак?
Тем более, он никаких вам вопросов не задавал.
     19:28 14.11.2017 (1)
1
Замечательное произведение о нашей жизни. Благодарю.Прочитал с большим удовольствием. С  уважением, Дмитрий
     23:07 15.11.2017
День добрый, уважаемый Дмитрий!
Материал ещё сырой.

За неимением времени (заболел) я опубликовал его в надежде, что читатели укажут на мои просчёты и явные ошибки: стилистика; раскрытие темы; качество диалогов и пр.  

К сожалению, НЕ СЛУЧИЛОСЬ!!! Это особая ПЕСНЯ! Читатели мои - странные люди! Их РАВНОДУШИЕ к прочитанному удивляет, обескураживает, делает процесс обмена мнениями - не возможным!!!

ЗАБАВНО! Для кого же я "из кожи лезу", публикуя свои материалы?!  ДЛЯ СЕБЯ??? ... Вы не смогли бы ответить мне на этот вопрос?

Спасибо Вам, Дмитрий, на добром слове. Но хотелось бы услышать лично ВАШЕ КОНСТРУКТИВНОЕ мнение?
Ермаков Эдуард, 15 ноя 2017 г.
Реклама