Произведение «Топот» (страница 1 из 2)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Рассказ
Автор:
Баллы: 68
Читатели: 1338 +2
Дата:
«Топот» выбрано прозой недели
23.03.2020
Предисловие:
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.
Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.

Д.Мережковский

Топот

Все говорили(сначала шепотом, а затем- бойчее, вслух), что после болезни Сенин стал другим. Не особо изменившись внешне – тот же густой ежик подстриженных волос, те же полупрозрачные в проголубь глаза, вислый нос и впалые щеки – внутренне он словно повернулся в три четверти. Так бывает, когда человек стоит на пороге и, чуть-чуть развернувшись в сторону двери, собирается уходить. Но что-то задерживает его: необходимость ли последнего жеста, слова ли…»Ну, я пошел», - и уже занесена нога через порог, но шаг еще не сделан, и так и застывает на мгновение в задумчивости,-«что-то еще сказать хотел, да забыл». И вот в этом невысказанном слове, несделанном жесте, и пребывал Сенин душевно. Надо сказать, это его серьезно угнетало. Только кажется, что недуги заканчиваются на нас и дальше никуда не распространяются. Отнюдь! Плоть всего лишь тюрьма для недуга, он наполняет ее, разъедает ржавчиной, и вот уже стены тюрьмы становятся хрупкими, тебе уже велико или мало собственное тело, как одежда не по размеру. Недуг вырывается наружу, торжествуя, отравляет все вокруг. Отношения с людьми, окружающим миром, привычки, порой даже принципы -  все трещит по швам, отражаясь в жестоком оскале болезни.

Сенин и сам не заметил, как его стали раздражать здоровые, энергичные люди – ритм его собственной жизни безнадежно отставал от их - бодрого, заведенного как музыкальная шкатулка на одну мелодию «Кто хочет, тот добьется, кто весел – тот смеется, кто ищет, тот всегда найдет! Та-та-та-там!!!!». Боже мой, он не хотел ничего добиваться, да и чего еще добиваться ему, профессору романской филологии, заведующему кафедрой в университете, написавшему уйму научных трудов и выпестовавшему  не один десяток специалистов?! Почет, регалии, слава, крепкая семья, надежный тыл, или, как там говорили в недавнем прошлом – ячейка общества – все вроде есть, ничем не обделен. 

Он просто хотел жить: вдыхать как счастье осенний воздух, пропитанный запахом отцветающих дубков и квашеной капусты; видеть, как сосед Ларионыч настаивает в гараже свою знаменитую облепиховку – крепчайшую светло-желтую водку с терпким ароматом ягод; слушать, как шелестят в оконное стекло опавшие листья клена – видно им тоже было холодно, и они деликатно постукивали в окно покрасневшими пальцами; наблюдать изо дня в день как степенно и даже величаво природа готовилась к зиме. Бледнее становились краски неба и воды в реке, мрачнее одежды прохожих на улицах – независимо от пола сплошь черные, серые, синие куртки, иногда разбавленные яркими пятнами шарфов. Зато отдыхал глаз на роскоши осенних рынков – от обилия сочных красных, оранжевых, желтых, темно-зеленых, коричневых красок становилось тепло на душе.

Семья  Сенина состояла из семи человек – он сам, жена, дочь, сын, невестка и две внучки. Если быть точным – то восемь. Еще кот Барон - серьезный зверюга в семь килограммов веса и не признающий за хозяина никого, кроме Сенина. Порой ему казалось, что Барон – единственный, способный даже не понять, а предчувствовать его. Предчувствие больше и пронзительнее, чем понимание, и просто чувство. Сенин только начинал ощущать беспокойное состояние – предвестник холодной боли в сердце и коленях, как Барон, словно ниоткуда возникал на мягких лапах, щурил умные зеленоватые глаза и осторожно вспрыгивал на колени. Потом прижимался лобастой головой к левой стороне груди и начинал тихо тарахтеть. Боль не отступала – ей надо было довершить свой виток, но становилась глуше. Сенин клал под язык таблетку и, усмехаясь, шептал про себя давно любимые строки:

Любовник пламенный и тот, кому был ведом

Лишь зов познания, украсить любят дом

Под осень дней,  большим и ласковым котом,

И зябким как они, и тоже домоседом.(1)


Семья – какое странное слово… Семь я – семь раз отраженный я. «Я» - растворенный в близких и родных людях Полная гармония. Бред… Возможно ли это? В доме должно быть уютно и радостно. Дом должен манить к себе, а Сенину все чаще хотелось убежать, прихватив с собой лишь Барона. Но бежать было некуда, вожделенная свобода заключалась для него на девяти с половиной квадратных метрах – кабинете в стометровой квартире и  иллюстрации к детской книжке. Эта книжка была одной из немногих, оставшихся у Сенина с детства, и чудом пощаженная его внучками. Он любил иногда рассматривать картинку, где был изображен беззаботно шагающий по дороге мальчик с котомкой за плечами. Детям нужны четкие, яркие краски, поэтому мальчик на картинке все так же шагал по зеленой дороге в бесконечную синюю даль, и сердце Сенина рвалось в тоске и зависти. Он был маленьким, затем молодым, зрелым, здоровым, стал пожилым, больным, покореженным жизнью, а мальчик по-прежнему свободен и весел, и солнце по-прежнему озаряет его дорогу.

До болезни Сенин не видел семью. Она существовала, он был рад ей, как гаранту чего-то незыблемого, правильного и цельного – в жизни все должно идти своим чередом и иметь крепкие основы. Семья и была основой, словно воздух, который необходим, но о котором вспоминаешь лишь когда ощущаешь его нехватку.

И сейчас, вынужденный по болезни больше находиться дома, он с удивлением обнаружил, что семья научилась жить без него. Нет, безусловно, за него тревожились, волновались, но как только отступила угроза жизни, и напряжение спало, то все вернулись к обыденному ритму. И в нем ему, Сенину, не было места, словно и не он был хозяином этих 100 метров в элитном доме с видом на набережную и небольшой, но уютной дачи, заросшей диким жасмином.

День его начинался… разнокалиберным топотом. Сквозь сон (спать ему теперь надо было много, что тоже вызывало досаду. Нелегко, будучи деятельным и энергичным человеком, резко сбавлять обороты!) он слышал, как вначале мимо кабинета, где он спал, пробегала жена. Трак-так-так-так-так! Трук-тук-тук-тук-тук-тук! И топот ее был похож на бег постаревшей Золушки, при условии, что Золушка до конца дней своих так и осталась бы на кухне. Жена всегда была чем-то взволнована, продольная складка не исчезала с ее лба, ей всегда было некогда, она всегда была занята: приготовлением обедов(чем замысловатее, тем лучше), насморками внучек, сердечными делами дочери, разработкой краткого курса домоводства для нерадивой невестки («Ну, ничего не умеет, откуда только руки растут!»), посадкой цветов на даче, посещением салонов красоты, магазинов. И все это делалось с тем же серьезным выражением лица. Сенин дорого бы отдал, чтобы выяснить, какие такие глобальные проблемы и мировая скорбь терзают его благоверную, что даже улыбку, простую шутку она считает чем-то крамольным и легкомысленным.

«Улыбайтесь, господа, улыбайтесь. Серьезное лицо – это еще не признак ума», - как-то провозгласил за общим столом Сенин известную фразу из известного фильма и тут же осекся. На него устремились два недоумевающих голубых глаза постаревшей Золушки. Не глаза, а глубокие маленькие колодцы, - они мгновенно наполнились влагой. «Бог мой, а постарела-то как! – вздохнул Сенин про себя. – И салоны не помогают.»  Ему стало жаль жену. Спокойная старость – это, пожалуй, все, на что она может рассчитывать. Не стоит требовать от нее многого. Сенин усмехнулся, вспоминая, как однажды, во время кризиса болезни, он спросил ее, не страшно ли ей будет, если он умрет? Спросил просто так, больше в шутку, чтобы отвлечь ее и отвлечься самому, и вздрогнул как от толчка: «Да, Бог даст, не умрешь», - буднично ответила жена, и опять продолжила разговор о повышении цен, об учебе дочери, о работе сына, о нерадивости невестки.  Его поразило тогда - жене и впрямь, будто безразлично – умрет он или нет. Или она просто не допускала этой мысли?  В ее сознании, где все было наделено важным, мрачным смыслом, и даже улыбка казалась чем-то крамольным, она все же ни на секунду не вычеркивала его из живых, и за это Сенин был ей благодарен.

«До-дак-до-дак, до-дак-дак-дак» - солидно простучали тапочки сына. Он первым выходил из своей супружеской спальни: на работу надо было идти рано. Сенин улыбнулся любяще. Хороший парень, умница, два института окончил, трудяга, а самое главное – правильный. С таким надежно. И собой не дурен, и в обществе умеет себя держать, не скучный, а друзья его до сих пор молодоженом зовут. Влюблен до сих пор в Ирину, жену свою, и это после девяти лет брака. При этом не особо и подкаблучник. Словом, не муж, а подарок к 8-му марта, недаром теща на него надышаться не может, а вот жена…

Сенин почувствовал легкий, но пока приятный холодок в сердце, повернулся на другой бок. Барон, спавший в ногах, вскинулся:

- Хорошо все. Спи, - пробормотал мужчина. – Кот с полминуты изучал его пытливым взглядом, потом опустил мохнатые веки.

Сын был жаден до учебы. Он учился всегда: если не читал, то что-то мастерил, выжигал, выпиливал, сажал, растил, ухаживал за зверями и птицами, играл на пианино. В 11 лет расплакался, когда мать не разрешила ему взять с собою на курорт «Илиаду" и "Одиссею». Огромный, иллюстрированный том весил примерно с четверть пуда и занял бы половину чемодана. Сенин с трудом отговорил его от этой затеи, пообещав, что подробно перескажет ему сюжеты гомеровских поэм. Тогда он впервые почувствовал в сыне неуемную страсть к моменту – если что владело им в какую-то секунду, он должен был достигнуть своей цели во что бы то не стало. Затем, страсть могла угаснуть, но сын оставался благодарен своему увлечению.  Этим Сенин гордился в сыне, и этого же страшился. Он мог увлечься пустыми приманками, достигнуть желаемого, но из внутреннего благородства не оставить его потом. Чувствовала в нем эту черту и мать, и нередко слезливо жаловалась мужу, прося воздействовать на сына. Но Сенин, распознав в том редкостное благородство и упорство, угадал  и запредельную ранимость души и молил судьбу, чтобы была благосклонной к сыну. Сенин не был набожен, но сын, первенец, был его слабостью, затаенной тревогой – и он просил высшие силы сохранить его от слишком больших потрясений и переживаний.

«Цкурт-цкурт-цкурт»- простучали каблучки невестки Ирины. Сенин внутренне подобрался и тут же одернул самого себя: «Вольно,  товарищ ефрейтор! (из армии он возвратился в чине ефрейтора) -  вы не на плацу, а в собственной постели! А это не сапоги генерала, а туфли вашей невестки!» И все же перед Ириной он испытывал странное сложное чувство – уважения, смешанного со страхом. Впервые этот страх он почувствовал, увидев глаза своей будущей невестки, а тогда еще девушки сына. Они были необычного желтого цвета, то есть настолько светло-карие, что на свету казались совершенно желтыми, тигриными. Ирина была прекрасно воспитана, безукоризненно и скромно одета, (правда, Сенин догадывался, что эта нарочитая скромность стоит больших денег – отец девушки занимал какой-то крупный пост), знала несколько языков. Кроме того, она была стройна, красива, от ее облика веяло какой-то особой чистотой, но в то же время и холодом. Сенин даже сейчас поежился под теплым одеялом. Ирина напоминал ему ведущую некогда


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
     18:51 30.10.2018 (1)
1
Я думаю, многие, кто читал ваш великолепный рассказ, внутренне замирал от похожести ощущений и чувствований. Вот и я не избежала этой магии. Как же точно о том, что меньше хочется говорить, больше смотреть и чувствовать, вбирать, запоминать и сладко тосковать из-за того, что где-то уже не за горами сквозит момент, когда всего этого уже не будет. Больной человек уходит в себя. ему тяжело в окружении здоровых. нет. он из не винит, шестым чувством понимает, что сам он против желания есть укор им. И лишь сноха, эта женщина сына, загадочная, собранная, волевая, лишь она нашла верный тон: не уговаривала, не уверяла фальшиво-бодрым тоном, что всё образуется. Нет. Она просто встала рядом в пролом и поведением, отношением к болезни свёкра дала понять, что выздоровление - это работа: нудная, тяжёлая, нервная, но которую отложить нельзя. Нужно собрать силы и методично, шажками, преодолевать  путь из болезни в жизнь.  Мне понравилось, что герой в мудрости никого не осуждает, всех любит, к слабостям родных снисходителен и принимает своё теперешнее положение  с толикой здорового юмора.  Парад шорохов и шарканий превратился в парад характеров, привычек, убеждений и предпочтений. Семейная художественная галерея, объединённая общей темой.
Великолерный рассказ, повторяю ещё раз!
     22:07 30.10.2018 (1)
1
Анна, дорогая, меня так растрогал Ваш комментарий. Спасибо Вам от всего сердца. Такой глубокий, прочувствованный.
В том-то и дело, что мне всегда были интересны сложные характеры. В них есть какая-то тайна,они привлекательны по сути своей.
А вот душой отдыхаешь - с простыми. 
Помню слова Белинского о Пушкине (педагог в институте часто их повторяла) - Разум и лелеющая душу гуманность - вот, что определяет творчество Пушкина.
Разум и лелеющая душу гуманность - это два источника, которыми жива наша душа. Надо, чтоб кто-то направлял, организовывал, подстегивал - сам не можешь, Бог в помощь тебе такого человека, который вытянет, выстоит и тебя поднимет.
Но надо еще, чтобы кто-то жалел, нежил, холил, не сюсюкал - нет, сюсюканье - это почти всегда на грани истерического восторга, а именно лелеял, берег, исцелял душу.
Поэтому Бог в помощь всем нам строгого дядьку и ласковую няньку. Первые не дадут превратиться в Обломова, а вторые - в Штольца.
И еще... Как вишенка на торте. Пошли нам, Бог, еще третьего. Такого  человека рядом, чтобы предчувствовал наше состояние, нашу надобность в строгости или в ласке.
Невестка вытащила свекра из болезни, вытащила, благодаря собственным упорству и воле. Если бы ей при такой воле еще немного мягкости. Но, идеала не бывает...
Когда думала о портрете Ирины, мне почему-то все время представлялась богиня Афина из фильма Кончаловского об Одиссее. Кажется, ее играла Изабелла Росселини. Помню, меня поразило в фильме, что богиню-воительницу, которую всегда изображали величественной, суровой, в доспехах, играла хрупкая, узкоплечая нежная женщина. Я вначале подумала, что это Афродита. И оченьбыла удивлена, что Афина.
А потом подумала, что это великолепная режиссерская находка. Афина воительница, но прежде всго женщина. И сила ее и оружие - в хрупкости. Но хрупкость эта - собранный в кулачок воля и ровная спина, царственная осанка.
Эти черты и взяла как ориентир, когда писала об Ирине.
Спасибо Вам, Анна, еще раз!!! Огромное!
     22:44 30.10.2018 (1)
1
Ах, как замечательно про Афину! Да, не в росте и дородности сила женщины.  Воля и характер - они проявятся сквозь телесную хрупкость, утончённость и кажущуюся беззащитность. И в нужный момент такая женщинапревратится в Афину - воительницу и повелительницу. Восхищена характером Ирины. Признаюсь, совершенно на неё не похожа. Мне ближе дочь героя. Но Ирина - великолепна. Какая сила воли, какая внутренняя самодисциплина, какое уважение к личному пространству других. Ни лишнего жеста, ни праздного слова. Хотя, мне кажется,
жить рядом с такими людьми нелегко. Не зря герой вздрагивает и сравнивает себя с солдатом, который вытягивается в струнку при виде командира. Это ж нужно соответствовать рядом  с такими. Утомительно быть не собой. И поэтому я тоже люблю тех, кто попроще. А первых уважаю, но к их территории не приближаюсь.)))
И вам спасибо за чудеснейший комментарий.
     08:36 31.10.2018
Спасибо Вам, дорогая Анна!
Вот на дочь героя похожа моя собственная дочь. Правда, тонкому продуманному макияжу и прическе она уделяет много времени. А одежда - вечные штаны, какие-то свитера, кофты и берцы. Влезет в них и чешет на учебу!
А, мне, ну, ей-Богу, иной раз стыдно признаться, но брюки ношу только зимой на работу. Дома вообще не могу носить брюки, только платья или лучше юбки с блузкой, а, начиная с апреля вообще перехожу только на юбки и платья. И не потому, что брюки мне не нравятся, или не идут - все вроде бы смотрится неплохо, но вот, не привыкла.
Бабушка моя, светлая ей память, не выходила из дома без каблуков, легкого макияжа и непременно - маникюра. Привычке своей не изменила даже после смерти дочери - моей мамы. Говорила - внешний вид, это не бравада, это уважение к окружающим.
     11:52 30.10.2018 (1)
1
Удивительно...удивительно то, что в такой большой, вроде бы дружной семье так одиноко больному Сенину...
И как ему помогает  кот. Добротой, теплом, молчанием рядом с мужчиной, тихим мурчанием...
 Думаю, так и было...и только кот будет скучать по хозяину..
Юра прав- роскошный текст.
     11:58 30.10.2018 (1)
1
Спасибо, Танечка!!! Умница, право, ну, умница!!!
Ты озвучила законспирированное слово в этом рассказе - доброта.
Даже не любовь, ведь по своему Сенина любили все. Всем он был дорог.
А доброта, осторожная вкрадчивая мягкость. А это  дать очень трудно, если нет в душе изначально. Невестка была ему близка по духу, стегала нравственным хлыстом, заставляла выкарабкиваться из болезни. Честь и хвала ей за это.
Но мягкость, осторожность, вкрадчивость, дар предчувствия он нашел только в коте. Восьмом члене семье - не человеке...
     12:03 30.10.2018 (1)
1
Да, это чувствуется в тексте.. А невестка.. знаешь, она просто хорошая женщина Не более. Правда, я могу и ошибаться, но она все же  живет с отстраненностью от семьи. Просто жалеет хорошего человека- своего  свекра. И это понятно.
Спасибо тебе и удачи  в публикации!
     12:09 30.10.2018 (1)
1
Да, все герои- такие как есть. Каждый из них существует в своей обойме.
Спасибо, родная. Публикация - это периодических подборок в литературный журнал при СП Азербайджана, в котором я сотрудничаю
     12:10 30.10.2018 (1)
1
Не сомневаюсь, что твоему материалу в редакции всегда рады!
     08:19 31.10.2018
1
Спасибо, родная. Вроде, пока балуют, жаловаться не на что!

Гость      18:29 30.10.2018 (1)
Комментарий удален
     08:17 31.10.2018
Спасибо, дорогая! Чехов - один из моих любимых писателей.
     15:57 30.10.2018 (1)
1
Интересный персонаж Ваш главный герой. Бодлер, романо-германская филология, кот учёный...
Только название "Топот" меня смутило. Оно уж очень громкое. тяжёлое. Звук шагов - это интересная находка. её можно расширить до звуков проходящей и уходящей жизни, превратить в сквозную метафору... Ой, я как всегда со своей привычкой додумывать и мысленно дописывать прочитанное...
Рассказ хорошо читается, каждый образ индивидуален и узнаваем, вот уж действительно, семь разных я. 
Спасибо за удовольствие читать ваши рассказы, Ляман.
     18:18 30.10.2018 (1)
Спасибо Вам огромное, Александра. Мне дорого Ваше мнение, очень.
О названии я думала долго. Были варианты "Сенин и его семья", "Рассказ с тремя диалогами", "Закат одного сердца" и др.
От Заката отказалась сразу же. Идентичное название у цвейговской новеллы.
Сенин и его семья - вроде бы неплохо, но как-то буднично мне показалось.
Рассказ с тремя диалогами - понравилось больше, интригует, но потом насчитала больше диалогов.
Почему остановилась на Топоте, хоть и не совсем по душе мне это название?..
Тяжесть слова я чувствую. Колебалась между Топотом и Шагами... Шаги, несмотря на шипящую и глухую согласную оставляют у меня ощущение чего-то легкого, воздушного и как бы это сказать - разрозненного что ли... Возможно, мгновенно провожу аналогию со сказкой Каверина "Легкие шаги". Почему-то в сознании моем крепко утвердилось: шаги - легкие, но поступь - тяжелая, степенная.
А в слове Топот меня окончательно прельстило ощущение целостного явления, как беспрерывного, но мерного  шума. Если сравнить с музыкой - то наверно только Болеро Равеля.  Одни шаги сменяются другими, но вместе они создают ощущение непрерывности. Как и сама жизнь.
И еще... Что-то загадочное есть для меня в палиндромах. Мне они напоминают непрестанно снующий челнок - туда-сюда, некий перпетуум мобиле, который может остановиться только по прекращении жизни. Словно сердце, постоянно перегоняющее кровь по одним и тем же путям. Как-то так... Что-то в этом слове, несмотря на его глухость и громоздкость, уловилось мне вечное, беспрерывное.
     19:22 30.10.2018 (1)
1
Вот о полиндроме мне мысль в голову не пришла... Это надо обдумать. 
Вообще, писательская кухня - это ещё то закулисье. Лучше не лезть, чтобы не заблудиться. 
Читающий всё равно через призму своего восприятия прочтёт совсем или не совсем другой рассказ.
Удачи, Ляман!!!
     21:44 30.10.2018
Спасибо, спасибо Вам огромное! Да, Вы правы - каждый, несомненно увидит в прочитанном что-то свое.
Взаимно, с пожеланиями удачи, и искренней симпатии!
     12:16 30.10.2018 (1)
1
"Как тяжко жить среди людей и притворяться не погибшим..." Почему-то эта строчка выплыла из памяти.
Очень тонко описали одиночество больного человека даже в благополучной семье.
До конца не поймёт никто, не побывав в его шкуре. Разве что кот со своей сверхчувствительностью и ещё чем-то
мистическим. А вроде и любят...
Спасибо за наслаждение читать Вашу прозу, Ляман. Смакую каждую фразу.
     18:36 30.10.2018
Галиночка, спасибо Вам от всей души.
Да в то-то и дело, что и семья, и любят, правда, любят. Но человеку, наверно все же этого недостаточно. 
Ему всегда, а особенно с годами хочется- единомышленника. Такого, чтобы был с ним на одной волне. Причем, не в какой-то одной части, как невестка - да она отражала какую-то часть души героя, поэтому и была близка ему, а полностью.
Чтобы нежность без сюсюканья, твердость без грубости, любовь как предчувствие.
А, получается, что а одной волне полностью был с ним только... кот.
     12:24 30.10.2018 (1)
2
Когда читала, аж разволновалась.
Как это всё жизненно... 
Когда человек заболевает, вот тут и происходит оценка и переоценка всех и всего.
Хочется знать, что будут делать без него, как будут жить...
На 200% прав Юрий, какая это прелесть читать твои произведения, Ляман!!!
     18:32 30.10.2018
1
Спасибо сердечное, родная Анночка! 
А, что будут делать? Ничего не будут... Будут жить как жили... Самое печальное, что они уже научились жить без него
Ах, Анночка, права была моя бабушка, говоря: изо всех сил надо цепляться за жизнь, быть в обойме. Выбросит на обочину - не догонишь.  
Увы, все больше убеждаюсь, что это правда.
Гость      12:33 30.10.2018 (1)
Комментарий удален
     18:22 30.10.2018
1
Спасибо, дорогая Полиночка!!!
     12:59 30.10.2018 (1)
1
Читать - одно удовольствие. Просто читаешь - и забываешь обо всём.
Семья - это "семь я"? Нет, так не всегда бывает. Вернее, никогда не бывает, потому что все люди разные. И если в одной квартире (или доме) поселятся семь одинаковых "я", жизнь будет неимоверно скучна.
А то, что Сенину с того света помогала выбраться боевая по характеру невестка - ой, как это правильно! Только так, и никак больше! Любовь - это не тогда, когда над больным охают и сюсюкают . Это - прежде всего, заставить человека опять поверить в себя. ТОЛЬКО ЭТО и есть лучшее "лекарство", хотя с виду, может быть, психологически резковатое. Но стОит дать слабину, начать жалеть и плакать - вот уж тут точно всё пойдет наоборот. Так что невестка при всем ее железном характере - молодец!
     18:22 30.10.2018
1
Спасибо, родная! Таких людей я в жизни встречала не раз. И, знаешь, порой, чтобы вытащить человека из путины болезни и жалости к самому себе, нужен именно такой -ля офицер германского генерального штаба. Каждое слово как хлыст напряженной воли но при этом очень спокойно, методично, сдержанно.
Но ... не бывает идеала... Доброты таким людям, мягкости, умения не сюсюкать, а лелеять душу как раз и не хватает.

Спасибо тебе, дорогая.
     11:55 30.10.2018
1
Прочитала и задумалась, жизненно. Остальное в личку.
     11:08 30.10.2018 (1)
Какая всё же это роскошь - читать написанное Вами...
     11:31 30.10.2018
3
Спасибо, друг! Мне ведь все это отдавать в журнал, где четкие требования к объему, форме, языку и проч.
Поэтому быстро писать не получается. Над одним рассказом сижу несколько дней, а потом правлю и правлю...
Реклама