Жил в нашем старинном русскоязычном селе Нижнее Утконосово один фельдшер и фамилия у него была как у великого русского писателя, то есть Голубков. Не каждый в России знаком с творчеством этого знаменитого прозаика и поэта, но ведь ни один писатель и поэт не застрахован от вековечного невежества и лености народной.
Славился этот фельдшер тем, что умел бесплатно и без боли удалять волосы на лице с помощью электрической бритвы «Агидель». Народу нет чтобы на работу по утрам торопиться, так он к фельдшеру валом валит за операцией по удалению волос. Сидят люди, волосы удаляют, языками треплются. А работа стоит тем временем. Да и ладно, она же не волк. Голубков проводил операции, пока бритва не сломалась.
А в остальном фельдшер был довольно странный тип. Ну вот, к примеру, приходит к нему молоденькая барышня-свинарка. Очень красивая, между прочим. И не дура. Даже главная зоотехничка с высшим образованием рядом не валялась. Чего эта свинарка до сих пор в город замуж не выскочила – непонятно никому.
– Ах, доктор, – горько плачет она, – я пальчик в свинарнике воротами прищемила!
– Будем удалять! – тут же говорит фельдшер Голубков, даже не посмотрев внимательно на палец.
– П-п-пальчик? – побледнев от ужаса и горя, спрашивает барышня.
– Всю руку по плечо! – твердо отвечает фельдшер Голубков. - Ампутируем во избежание сильнейшей гангрены.
Понятное дело, что барышня – хлоп! – и в глубокий обморок. А Голубков ну давай её откачивать!
И вот однажды фельдшеру Голубкову пришла в голову довольно странная научная мысль:
А не пойти ли на кладбище, где похоронен его однофамилец, и, выкопав гроб, посмотреть, что же осталось от великого русского писателя Голубкова? Может, какой-нибудь сувенир в гробу лежит.
Задумано – сделано…
Взял фельдшер лопату, топорик и фонарь и пошел тёмной ночью на кладбище. Пришел на погост, огляделся по сторонам, посветил фонариком в кусты – не подсматривает ли кто – и вырыл гроб.
Открыл полусгнившую крышку...
А там – н-и-к-о-г-о! Буквально ни души во гробу. Ни тела, ни даже косточек от скелета, ни даже пуговок от погребального костюма. Пусто, как в вакууме. Фельдшер тщательно обследовал все уголки домовины и ничего не нашёл.
Очень интересно, размышляет фельдшер Голубков, куда это великий писатель подевался.
А потом ему в голову пришла ещё более интересная мысль: дай-ка я лягу на место знаменитого однофамильца, чтоб почувствовать, как это – в могиле лежать.
Лег он в гроб, поудобней устроился, крышку задвинул. Лежит, вспоминает барышню из свинарника, удивляется превратностям судьбы. Ещё пару часов назад он дома с аппетитом покушал борща с пампушками, принял на грудь двести граммов полуразведённого медицинского спирта…
А тут как раз шарашился через кладбище пьяный мужик. Глядь – могилка сиротливая, незакопанная, гроб в ней. И тишина… Непорядок, думает мужик. Напились, видно, родственники с горя, да и забыли могилку-то зарыть. Взял мужик фельдшерову лопату и закопал могилу с пьяных глаз. Да так шустро, что фельдшер и выскочить из гроба не успел.
Постучал Голубков в крышку гроба, покричал, пока голос не потерял, да и уснул без сил, заживо погребенный…
А в это самое время к полустанку Нижнее Утконосово подошёл поезд Москва – Борзя, и из одного из вагонов выгрузилось несколько граждан интеллигентного вида, вооружённых лопатами, верёвками и фонариком. Это были учёные из Российской Академии Наук, которых направили в экспедицию с целью выкопать гроб с телом великого поэта и писателя Александра Сергеевича Голубкова для удовлетворения научного интереса.
О своём приезде в Н. Утконосово учёные решили никому не сообщать, потому что бумажек разрешительных на эксгумацию знаменитого тела у них не было.
Как добрались столичные учёные до кладбища, история умалчивает, но всё-таки добрались, с большим трудом нашли в темноте памятник гению и откопали гроб. В темноте они и не заметили, что могилка-то вроде совсем свежая.
Обвязали учёные гроб верёвками, замотали в брезент и поволокли на полустанок. А тут и встречный поезд Борзя – Москва подоспел. Затащили гроб в тамбур, дали взятку проводнице и поехали в Москву…
Привезли учёные гроб в Академию Наук и осторожненько открыли…
А в гробу том фельдшер Голубков десятые сны видит и почему-то улыбается. Видать, барышню-свинарку во сне вдругорядь из обморока вытаскивает.
Стоят научные светила кружком вокруг гроба и сильно удивляются:
– Ни хрена себе, – говорят, – как великолепно тело сохранилось!
И тут заходит главный научный руководитель проекта по эксгумации гениального человека академик пяти академий наук профессор Глутоматов.
Присмотрелся к телу и говорит:
– Я Александра Сергеича Голубкова однажды в метро как вас видел, да и по портретам можно судить, что он при жизни лысым ходил, а в гробу он почему-то с шевелюрой лежит. И на парик непохоже… Да и нос у него при жизни был картошкой, а тут гляди какой породистый, прямо-таки греко-римский.
Учёные стали тут же возражать:
– А что вы хотите, Игнат Леопольдович? – закричали они.
– Столько лет тело в сырой земле пролежало. Само собой, кой-какие изменения должны были произойти. Вот они и произошли. Трансформации всякие.
Завопили все, загалдели, заспорили. Про тело мёртвое начисто забыли.
А тут от шума и гама фельдшер Голубков проснулся. Восстал из гроба, на пол соскочил и говорит:
– Я приветствую вас, господа хорошие, и желаю всем вам здравия!
Учёные прям-таки все и очумели.
– Значит, – шепчутся, – поэт наш вовсе и не умер, значит, находился он в летаргическом сне и даже волосами оброс…
Тут научный руководитель академик Глутоматов и говорит вежливым голосом:
– Здравствуйте! Как Ваше самочувствие?
– Нормально, – отвечает фельдшер Голубков.
– Не хотите ли чего с дороги? – интересуются хором учёные.
– Спиртику бы мне сейчас или водочки, да закусить чем-нибудь. Огурчика не найдётся?
Тут же принесли и водочки, и бутербродиков, и пепси-колы.
Выпил фельдшер Голубков, закусил и весело ему стало.
– А теперь бы бабу мне! Хочу бабу и немедля!
А тут откуда ни возьмись один скептик из учёных нашёлся:
– Вы, – спрашивает, – точно Голубков?
– Ещё бы не Голубков, – отвечает Голубков.
– Какой-то вы странный, товарищ Голубков, особенно насчёт бабы, – не унимается скептик.
– А вы что думали? – накинулись на него остальные.
– Столько лет человек без женщины! Вполне понятное желание, тут и удивляться нечему.
Зашикали на него, стали так стыдить, что скептик покраснел как морковка и выбежал из помещения.
А тут и бабу привели…
...Этой бабой оказалась уборщица Академии Наук Галапагосова Марья Валерьевна. Она была женщиной крупногабаритной. Про таких больших женщин обычно говорят: она может эскадрон родить вместе с лошадями и гусарами.
Марья Валерьевна переступила порог и закричала громоподобным голосом:
- Ой, держите меня всем миром! Голубков! Ты же умер!
А фельдшер Голубков смотрит на бабу и глазам своим не верит: неужели это та самая Машенька, с которой он пятнадцать лет тому назад играл в любовь и даже обещал когда-нибудь жениться?
- Как тебе не стыдно, Голубков, уехал в командировку пятнадцать лет назад и не вернулся! Мне передали, что ты попал под грузовой автомобиль, когда переходил дорогу в неположенном месте. А ты опять живой! Теперь-то ты от меня никуда не денешься!
- Маня, - говорит Голубков, - неужели это ты? Эка тебя разнесло!
Светила науки из деликатности потихоньку за дверь вышли.
- Я это, я! Навеки твоя!
- Вот, опять стихами заговорила! – отметил фельдшер Голубков. – Как же, помню: Ты приди ко мне, родной. Будешь жить теперь со мной… Видишь, солнце в небе блещет? Слышишь, как душа трепещет?
- Надо же, помнишь, дорогой, мои самые лучшие строки, посвящённые нашей любви. Пока ты отсутствовал, я целую тетрадь в клеточку исписала, все страницы слезами закапала, а потом пошла в Академию сортиры мыть… Эх, жизнь…
- Эх, - печально подтвердил фельдшер, - странная штука, эта жизнь…
…А в это самое время в Академии срочно собрался учёный совет.
Воодушевлённые успехом гробокопательской операции по извлечению останков знаменитого поэта ХХ века Голубкова, учёные высказались за проведение экспериментальной эксгумации останков гениев русской и мировой литературы. В результате бурной дискуссии, едва не закончившейся грандиозной дракой в научных кругах, победили сторонники эксгумации тела величайшего из великих Александра Сергеевича Пушкина. Толстовцы и блоковцы с позором отступили.
Не прошло и дня, как гроб с телом поэта был доставлен из Пушкинских Гор. Учёные потащили его в другое помещение, потому что комната, где эксгумировали останки Голубкова, была заперта изнутри и оттуда раздавались громоподобные возгласы и сдавленные стоны. На настойчивые стуки в дверь никто не реагировал.
Смутная надежда на то, что может быть и Пушкин не умер от смертоносной раны, а впал в летаргическое беспамятство, тешила эксгуматоров.
Установили они гроб со священными останками гения земли русской на стол и открыли с помощью трясущихся рук.
Заглянули учёные в гроб и прямо обомлели…
