Кровь ангела. Глава 10. " Гроза приближается"(18+)

Время близилось к рассвету, когда Самаэль бесшумно поднялся по ступеням крыльца дома старосты. Большая полная луна скупо освещала его бледное лицо, на котором ясно читалось раздражение вперемешку со страхом. Даже не постучав, Старший ангел прошёл в прихожую и поднялся на второй этаж.

— Ну что? — когда он вошёл в комнату, Афаэл поднял голову, оторвав взгляд от цепочки, лежащей перед ним на столе. — Вы нашли его, Самаэль?

— Нет, Господин, — Старший покачал головой, виновато переступая с ноги на ногу. — Рамистар словно под землю провалился. Мы всё обыскали.

— Там решётка водостока рядом. Смотрели под ней?

— Конечно. Только, если камень туда угодил, нам его уже не найти. Возможно, смыло течением.

— Плохо, — староста нахмурился. — Было бы спокойней, если бы мы закопали Рамистар. Впрочем, даже если его кто-то обнаружит, всё равно не сможет взять. Святая кровь убьёт любого, кому не предназначено быть в раю. А, насколько мне известно, таких «счастливчиков» сейчас на Земле нет. Даже человеческие дети давно уже не ангелочки, Самаэль. Люди так развращены, что в Аду скоро не останется места.

— Нам продолжать поиски, Афаэл?

— Да. До рассвета есть время, поэтому осмотрите там всё ещё раз.

— Хорошо. Я могу идти?

Староста не ответил. Просто кивнул, возвращаясь к цепочке.

Он взял её со стола и, задумчиво повертев в руках, небрежно швырнул обратно. После чего расстегнул рукав рубашки и, пододвинув ближе хрустальный бокал, поднёс к нему запястье левой руки. Потом замер, прикрыв глаза.

Мгновение — и за его спиной развернулись две пары величественных крыльев, неоновыми молниями сверкающих в полутьме. Они были огромными, тяжёлыми, угольно-чёрными и едва помещались в окружающем пространстве комнаты.

Одновременно с тем, как Афаэл распустил крылья, ногти на его руках вытянулись, заострились и стали напоминать железные когти зверя. Держа запястье над бокалом, староста когтем проткнул кожу на нём, и в хрусталь закапала тёмно-бордовая, почти чёрная жидкость. Подождав, пока кровь растечётся по дну, староста взял бокал и крепко сжал его в ладони.

— Sanguinem de tenebris angelus accipere! — Глухо произнёс он. — Fiat vas mali in hoc mundo! * (*Кровь Тёмного ангела в себя прими. Стань сосудом Зла в этом Мире).

Хрустальные стенки бокала лопнули и, свернувшись подобно бумажному листу, исчезли в кулаке Афаэла.

Выждав несколько секунд, он разжал пальцы. Теперь на его ладони лежал чёрный круглый камень. Внимательно осмотрев получившийся Рамистар, староста повернулся к окну и, распахнув его, вытянул руку, подставляя камень под лучи лунного света.

— Fieri reflexio lunae lumen! * — прошипел он.
(*Стань отражением лунного света).

Глянцевая эбонитовая поверхность замерцала, постепенно одеваясь туманными бликами. Свет, подобно облаку лазурного шёлка, отделился от ночного светила и упал на камень, окрашивая его в молочно-голубые тона. Очень скоро Рамистар Падшего приобрел подходящий цвет и стал ничем не отличим от того, что раньше был в медальоне Натаниэль. Удовлетворённо ухмыльнувшись, староста закрыл окно и сложил крылья. Потом вернулся к столу и, взяв с него цепочку, аккуратно вставил новый Рамистар в серебряную лапу птицы…

***


Машина резко остановилась, взвизгнув тормозами. Марта крепче прижала к себе детей, испуганно оглядывая заросший сад, серый фасад двухэтажного дома и темнеющий в вечерних сумерках лес, обступающий высокий железный забор со всех сторон.

— Куда вы меня привезли? — хрипло спросила она, потерев ладонью пересохшие губы.

— Выходи! — не ответив, водитель открыл дверцу машины и, ухватив женщину за рукав куртки, потянул наружу. Марта замотала головой и попробовала упираться, но в этот момент один из двух свёртков в её руках зашевелился и раздался недовольный плач ребёнка. Мужчина посмотрел на свёрток, потом усмехнулся и многозначительно кивнул на него женщине. — По-моему, в твоём положении лучше не спорить, — ровным голосом заметил он, вновь потянув её за рукав. — Давай, вылезай!

Осторожно, чтобы не уронить близнецов, Марта вылезла из машины и огляделась. Вокруг не было ни души. В доме, у которого они остановились, были тёмные окна, забранные решётками, и массивная железная дверь. Несколько кривых яблонь росли в дальнем углу сада, а нескошенный бурьян доходил почти до самого пояса. От ворот к дому вела прямая, широкая тропинка, выложенная из когда-то белого, но сейчас уже позеленевшего камня.

— Идём! — незнакомец кивнул ей в сторону крыльца и первым зашагал к дому.

Марта помедлила, но, подумав о детях, обречённо последовала за ним. Она не помнила, как оказалась в этой машине. Помнила только, что, покормив близнецов, уложила их спать и приоткрыла балконную дверь, чтобы пустить в комнату поток тёплого свежего ветра. Потом увидела какую-то странную тень, маячившую за светлыми шторами окна, и вышла на балкон, чтобы посмотреть. Дальше воспоминаний не было.

Очнулась молодая женщина уже в машине, оттого что яркий солнечный свет бил прямо в лицо. Обе малышки крепко спали рядом, завёрнутые в лёгкие одеяла. Сколько они уже были в пути, определить точно Марта не могла. Когда она укладывала близнецов, был поздний вечер, а сейчас светило солнце. Точнее, оно уже садилось, медленно опускаясь за горизонт. Очень странно, что малышки всё это время не плакали, ведь, конечно же, были голодны. Или плакали, но она не слышала?

Сердце встревожено забилось в груди, и женщина кинулась осматривать детей, даже забыв на время о том, что всех их похитили. К немалому облегчению, с девочками всё было в порядке. Потревоженные её порывистыми движениями малышки заворочались в своих одеялах, но потом успокоились и снова уснули. Только после этого Марта смогла сосредоточиться на настоящем.

В первую очередь она принялась разглядывать водителя, пытаясь понять, видела она его раньше или нет. Оказалось, нет. Тёмно-русые волосы: не короткие, не длинные, доходящие до основания шеи. Такого же цвета брови и ресницы. Серые глаза и чуть заметная ямочка на подбородке. Прямой неширокий нос и красивый профиль. Во взгляде, с которым время от времени встречалась Марта в зеркале заднего вида, никаких эмоций. Только холод и задумчивая сосредоточенность.

На её вопросы мужчина тоже не отвечал. В первый раз она услышала его голос, когда они уже подъехали к этому дому.

В тёмном холле было холодно и сыро. В воздухе пахло пылью и плесенью. Дом был явно необитаем и довольно долго стоял без хозяев.

Не зажигая света, незнакомец провёл женщину по полутёмному коридору и распахнул дверь одной из комнат. Марта вошла. Как ни странно, комната выглядела достаточно обжитой, хотя и было заметно, что в ней некоторое время никто не жил. Женщина увидела шкаф, кровать и даже детский пеленальный столик в углу. Там же стояла и широкая детская кроватка, занавешенная чем-то вроде тюля. В комнате была ещё одна дверь, и она, как убедилась Марта, когда незнакомец её распахнул, вела в ванную комнату, совмещённую с туалетом. Незнакомец так же молча указал ей на холодильник, полный продуктов, и на небольшую плитку, чтобы можно было приготовить еду.

— Может, всё же поговорите со мной? — набравшись храбрости, спросила женщина, стараясь, чтобы её голос звучал ровно на фоне тех жутких чувств, что охватывали её сейчас. — Для чего мы здесь? Что вы хотите? Если денег, то на многое не рассчитывайте. Я не работаю, а мой муж зарабатывает, как все. Богатых родственников у нас нет, и мы уже выплачиваем один кредит за квартиру, поэтому другой нам не дадут.

— Меня не интересуют твои деньги, — без всякого выражения отозвался мужчина, доставая из шкафа несколько одеял и швыряя их на кровать. — Ты будешь кормилицей для новорождённой девочки, которую тебе принесут.

— Кормилицей? — это было последнее, что Марта ожидала услышать. — Но у меня… молока не так много, а дети…

— В первую очередь, ты будешь кормить Софию, иначе твоим близнецам молоко вообще не понадобится, — мужчина посмотрел ей в глаза, и от его ледяного взгляда у Марты упало сердце. — Поняла меня?

— Да, — она кивнула, всё ещё не в силах прийти в себя. — И… надолго мы здесь?

— Там видно будет, — отрезал незнакомец, покидая комнату. Женщина услышала, как щёлкнул замок и лязгнула массивная железная задвижка.

Марта уложила близнецов на кровать, и устало растёрла затёкшие руки. Потом развернула детей. Обе девочки были похожи между собой, как две капли воды. Им неделю назад исполнилось по три месяца. Сейчас они крепко спали, даже не подозревая о том, что похитивший их мужчина — не кто иной, как ангел Жертвы — Тадиэль, а значит, они доживают последние дни своей маленькой жизни…

***


Темнота непроницаемым покрывалом окутывала всё вокруг. Натаниэль, не разбирая дороги, бежала через бесконечное поле, к чёрному лесу, плотной стеной поднимающемуся где-то у горизонта. Беспрестанно оглядываясь, девушка спотыкалась о длинные высохшие корни травы и, падая, вскакивала вновь, чтобы продолжить бег. Сил почти не оставалось. Она задыхалась, на бегу пытаясь разорвать узкий воротник старой кофты. За спиной слышался топот, чьё-то злобное пыхтение и шорох огромных крыльев, со свистом рассекающих воздух. В темноте то тут, то там мёртвым светом вспыхивали глаза с узкими змеиными зрачками. Они окружали Натаниэль со всех сторон, неумолимо приближаясь и отрезая ей путь к лесу.

Крылья захлопали прямо над головой, и в следующую секунду Натаниэль ощутила, как когти огромной птицы вцепились в её грудь и принялись рвать тонкую кофту вместе с кожей и мышцами. Девушка закричала, отчаянно отбиваясь и зовя на помощь. Её крик утонул в оглушительном карканье, шипении и вое. Рана на груди превратилась в кровавое месиво, когда Натаниэль, наконец, удалось оторвать от себя крылатого монстра. Когти вцепились в волосы и потянули назад, но девушка упрямо продолжала бежать к лесу. Она знала: там ей помогут. Там её спасут. Нужно только добежать, и всё кончится.

До леса оставалось совсем немного, и у самой опушки уже различалась одинокая фигура человека, к которому так спешила Ната. Человек не видел её и не слышал, как она кричит. Он стоял к ней спиной, разглядывая золотой диск солнца, просыпающегося за горизонтом. Ната протянула к нему руки и, спотыкаясь, глотая слёзы, прошептала: «Андрес». Она хотела, чтобы он обернулся. Больше всего на свете хотела увидеть сейчас его лицо. Верила, что образ любимого непременно разгонит остатки тьмы и защитит от непрекращающегося кошмара.

И он услышал. Повернулся и, улыбнувшись, протянул руки навстречу. Его лицо ярко освещали солнечные лучи, мешая рассмотреть черты. Девушка преодолела последний шаг и упала в его объятия. Изо всех сил прижалась к груди, потом подняла голову, чтобы наконец увидеть того, кого встречала во сне все эти годы, но чей образ ускользал от неё вновь и вновь.

Черты Андреса были до боли знакомыми, но Ната никак не могла вспомнить, кому они принадлежали. Тёмно-каштановая чёлка падала на лоб её «принца», чуть прикрывая серо-синие «грозовые» глаза. Он улыбался, но во взгляде сквозили безысходность и боль.

***


Натаниэль очнулась так резко, словно вынырнула на поверхность из-под толщи воды. Открыв глаза и всё ещё не понимая, где находится, она в