- Денис приезжает!
Не мешкая ни секунды, она понеслась в комнату, где Иван Ильич сидел за письменным столом и что-то писал в толстой тетради.
- Отец, ты слышишь? – у Людмилы Аркадьевны от волнения перехватило дыхание, - Денис возвращается!
Иван Ильич медленно повернул в сторону жены голову, и, не откладывая ручку в сторону, покачал головой:
- Ну, ты даёшь! Кричать-то так зачем? Ведь не землятресение же случилось. И не метеорит свалился на нас сверху!
- Да… Какой такой метеорит? – растерялась Людмила Аркадьевна, и, не выпуская телеграмму из рук, повторила:
– Денис приезжает! Ты хоть слышишь, о чём я тебе говорю?
- Ну, Денис. Ну, приезжает, - откинулся на спинку стула муж, - это же не повод для криков.
- Ой, какой же ты всё-таки! – не на шутку рассердилась Людмила Аркадьевна, – сын родной из армии возвращается, а ты сидишь, как бревно, и ничего тебе не надо.
- Люся, дорогая! Послушай меня внимательно, – взвешивая каждое слово, сказал Иван Ильич и аккуратно положил ручку на исписанный тетрадный лист, - знаешь, на кого ты сейчас похожа?
- На кого? – в голосе жены прозвучало то ли недоумение, то ли потихонечку начавшее назревать раздражение …
- На героиню чеховского рассказа «Мальчики», - посмотрел на неё сквозь очки Иван Ильич.
- Да-да, - он опять взял ручку и почесал за ухом её кончиком, - там вот так же одна истеричная дама вопила: «Володенька приехали!» Ты сейчас так на неё смахиваешь. Нам здесь только собаки по кличке Милорд не хватает!
Иван Ильич снова повернулся к столу и продолжил что-то писать в своей тетради, словно Людмилы Аркадьевны вообще не существовало.
- Сухарь, бесчувственный сухарь. Вот, все вы учителя такие! – в сердцах вымолвила супруга. – Надо же! Даже Чехова приплёл для убедительности!
- Тьфу, - досадливо поморщившись, продолжила она, - нет бы, вскочить, обрадоваться, а он…
Пока Иван Ильич соображал, что ответить разбушевавшейся, как он считал, на пустом месте жене - она уже закрыла дверь в его комнату.
- Ну, точно, пса по имени Милорд здесь не хватает, - сказал он уже сам себе, - а так – чисто чеховская картинка. Даже и не скажешь, что его рассказу уже почти сто пятьдесят лет…
***
- Антон! – спустя какое-то время кричала в трубку Людмила Аркадьевна, - ты меня слышишь, Антоша?
Видимо, связь в том месте, куда уже битых полчаса пыталась дозвониться всё ещё не пришедшая в себя от радости Людмила Аркадьевна, оставляла желать лучшего, потому что она постоянно обрывалась, заставляя женщину вновь и вновь нажимать на кнопки телефона и вновь кричать с надеждой в голосе:
- Антон, сыночек, меня хорошо слышно?
Ей очень хотелось, чтобы Дениса, который отбывал из части через два дня, кто-нибудь встретил в Москве.
Ах, если бы она могла поехать сама! Да если бы это было возможно, она непременно бы именно так и поступила. Но не проходящие в последнее время боли в спине, заставившие Людмилу Аркадьевну капитально «сесть» на таблетки и уколы, перечёркивали эту возможность, не давая ни малейшего шанса на исполнение желания любвеобильной мамы.
Иван же Ильич ни в какую Москву ни за что бы не поехал, в этом прожившая с ним в браке двадцать семь лет Людмила Аркадьевна была уверена заранее. Оставался один выход: попросить старшего сына встретить в Москве её младшенького.
Зачем это было нужно – она и сама не могла дать себе отчёта. Ведь Денис преспокойно доехал бы до дома и сам. Но почему-то укрепилась в её голове странная мысль, что возвращающегося с места службы Дениса, её дорогого и милого Денисика, надо непременно встретить в шумной Москве, где толчея и гомон не смолкают даже ночью. А уж дальше… Дальше, она примет его уже дома, как полагается. Наварит, нажарит, напечёт всего того, что он любит. А заодно и со старшим сыном увидится. Тот, правда, живёт недалеко, в соседнем посёлке, но приезжает к ним редко. А тут такая возможность представится…
И, представляя себе радостную встречу, Людмила Аркадьевна, с удвоенной силой начала нажимать на кнопки телефона, и её вопросы, касательно слышимости, опять прорезали расстояние, на котором находился её старший сын Антон.
***
… Поезд отошёл от платформы ровно в половине первого ночи.
- Эх, Антон… - думал Денис, лёжа на своей верхней полке, как же мне много надо рассказать тебе. Ни о чём-то ты не знаешь, братишка. Ни о чём.
Он открыл глаза, потом снова закрыл их, словно будучи прикрытыми ресницами, они помогали сосредоточиться на той теме разговора, которая неотступно продолжала крутиться в голове у только что демобилизованного из армии Дениса.
- Как же мне тебе обо всём рассказать? – мысленно спрашивал он брата, отгоняя от себя сон.
- Как же рассказать… - продолжали вертеться в его голове мысли. – О том, что Ольгу твою я люблю уже давно. И что она ко мне в часть тайком от тебя приезжала. И что чувства наши давно уже не поцелуями измеряются, а зашли далеко-далеко.
И что она меня любит. Понимаешь, совсем даже не тебя, а меня. Сама мне об этом сколько раз говорила. И я её люблю, ой, как же я люблю её… Знал бы ты только!
Одна беда, - продолжал мысленно обращаться Денис к брату, – не поймёшь ты меня. Так и будешь думать, что отбил я у тебя девушку твою. А я и не отбивал даже. Она сама первая мне письма в часть присылать начала. Адрес-то, видимо, с конверта, который ты нечаянно где-то бросил, и списала.
А я ответил. Просто так ответил. Даже не думал, что из этой переписки что-то получится. Так, писал сначала от того, что неудобно было не ответить. Потом интерес какой-то появился. А потом…
Да если бы я знал, что такая любовь меня ждёт! Предположить даже не мог. Хотя… если бы и знал, то написал бы ещё быстрее.
Как я потом её ответов ждал. Как ждал!
А она, наверное, целуя тебя, думала обо мне, ненаглядная моя…
От этих мыслей сердце у Дениса забилось так, словно та, которую он любил большего всего на свете, находилась где-то рядом.
Чтобы утихомирить сердцебиение, он тихонько перевернулся на другой бок.
Полежав так несколько минут, парень приоткрыл глаза и посмотрел на противоположную полку.
Брат лежал, накрывшись одеялом с головой, и, казалось, даже похрапывал.
- Спишь… - подумал Денис, - спишь себе спокойно и ни о чём не знаешь. Ну, спи, спи. Не зря говорят, что утро вечера мудренее. Может, завтра что и придумаю…
- А, может, и не придумаю, - задремывая, подумал он. – Но Ольгу, так и знай, ни за что назад не отдам.
«Да и не вернётся она к тебе», - улыбнулся от этой мысли, окончательно проваливаясь в сон.
- Эх, Денис, - в то же самое время думал Антон, - лежишь ты себе там и ни о чём не догадываешься.
Он специально укрылся с головой, словно боялся, что его мысли сами собой выскочат наружу и каким-то неведомым образом перенесутся к младшему брату.
- Знал бы ты, что я тут без тебя пережил, - продолжал размышлять Антон.
- Как у мамы внезапно спина заболела. Как никто никак не мог понять, что её так сильно ни с того, ни в сего скручивать начало. Как я в поликлинику её несколько раз на машине возил. Как диагноз услышал…
Антон едва не всхлипнул под своим, едва покрывавшем его ноги, коротким дорожным одеялом.
- Эх, браток-браток, не знаешь ты ещё ничего, - не отступали от Антона тяжёлые мысли, - как теперь эту ситуацию разруливать - даже не знаю. Деньги нужны. Много денег, чтобы маму на лечение в Германию отправить. Вот только, где столько взять?
- А работать надо долго, - не покидали мысли головы Антона, - даже если ты сразу на работу устроишься, - так пока наработаешь хотя бы опыт, это же сколько времени пройдёт?
- А если квартиру продать, - рассуждал Антон дальше, незримо обращаясь к Денису, - придётся обратно к родителям переезжать. А если я женюсь на Ольге – всем вместе нам будет, мягко говоря, тесновато…
Так, продолжая вести свой тайный разговор с младшим братом, Антон никак не мог заснуть. Переворачиваться же на другой бок он всё-таки не хотел, хотя уже отлежал руку, в которой уже давно ощущал неприятные покалывающие боли.
***
Третьим человеком, который то просыпался, то вновь засыпал этой ночью, была Ольга.
Она была беременна, поэтому то и дело вставала и выходила в кухню то водички хлебнуть, то постоянно наваливающуюся тошноту чем-нибудь заесть…
- Ты что всё не спишь, Олюшка? – спрашивал её сквозь сон отец, которому утром надо было рано вставать, - уж не заболела ли чем?
- Да не, пап, спи спокойно, я больше не буду ходить, - в который раз пообещала Ольга и, пройдя в свою комнату, улеглась на кровать.
Жизнь, которая уже теплилась глубоко внутри неё, была зачата не с Денисом, к которому она ездила украдкой от Антона, и не от самого Антона (вот ещё: нужен ей этот зануда, который в последнее время то ходит мрачнее тучи, то вдруг начинает болтать всякую ерунду, типа «откуда у людей разные страшные болезни возникают»). Да и охладела она к Антону, если честно.
- А братец у него – ничего, симпатичненький, - вспоминала Ольга свои поездки, о которых кроме них двоих никто не знал, - одна беда: молодой ещё слишком. Ребёнок просто. Куда с таким жить да детей заводить? Ему самому ещё расти да расти, даром, что в армии служит.
- Вот Петька… - мечтательно вытянулась она на кровати.
Петька был бывшим одноклассником Ольги, в которого она была влюблена ещё со школы. Тайно влюблена, об этом и не знал никто. И он, оказывается, с ума сходил от её роскошных волнистых волос. А когда видел, как она небрежно откидывала их, отвечая у доски, продолжал сидеть за партой, словно захмелевший. Но подойти и признаться боялся. И вот – на тебе! – завязался у них роман, спустя несколько лет, когда оба уже закончили школу.
Петька, правда, ещё не знал, что у Ольги от него ребёнок будет. Она решила сказать ему об этом в ближайшие выходные. То, что обрадуется – не сомневалась. «Да и как могло быть иначе? – задавала себе вопрос Ольга, - если всё у них по любви да обоюдному согласию вышло?
- Денису вот только что говорить? - не прекращала думать будущая мама, - подумает ведь ещё, что от него ребёночек-то у меня. Доказывай ему потом, что это вовсе не от него. А втюхался он, видно, в меня неслабо…
Тошнота меж тем отступила, дав Ольгиному организму передышку.
- Поговорить надо с ним будет, - подумала Ольга, засыпая, - только как-то аккуратно. А то не ровен час сделает ещё что с собой. Дурачок ведь он ещё совсем. Молодой и глупенький дурачок…
***
Они сидели за столом вчетвером: пьяный не столько от вина, сколько от радости, что он наконец-то дома, Денис. Напряжённо всё о чём-то думающий Антон. И родители. Антон не сводил глаз с мамы, которая, как ему показалось, хоть и была рада возвращению Дениса, чувствовала себя усталой, отчего и выглядела несколько изможденной.
Разговор с братом он решил отложить до следующего дня.
Денис же сидел, подперев голову кулаком, и счастливо улыбался.
- Жалко, что Ольгу я не могу вот так сразу увидеть, - думал он, поглядывая на брата. – Ничего, улучу момент – и сразу полечу к ней, голубке моей ненаглядной.
Шум, раздавшийся за входной дверью, прервал мысли все четверых. В комнату без приглашения быстрым шагом как-то неестественно
