ТРИ ПРИЗНАКА НАУКИ (new)

Настоящая наука идентифицируется по трем признакам: индифферентности к идеологии, наличию базовой аксиоматики и принципиальной возможности опровержения. В противном случае мы имеем дело либо со «служанкой» идеологии, либо с каноническим учением, либо с научной беллетристикой. Речь идет не о формальных рассуждениях в духе Поппера или Геделя, а о том, что:
- если у науки нет базовой аксиоматики, то у нее нет надежного фундамента и она строится на песке;
- если науку или некоторые ее положения нельзя опровергнуть в принципе, то это канон, в который можно только уверовать;
- если наука выписывает зигзаги по указке из обкома, пляшет под дудку партийного идеолога и вихляется вместе с линией партии, то это не наука, а вылитая «простипома».
Несомненно, что дисциплины и предметы, у которых нет аксиоматики, которые принципиально нельзя опровергнуть и которые зависят от идеологии, имеют право на существование и даже могут преподаваться в вузах. Но их не следует называть научными, а лиц, развивающих эти предметы, нужно причислять к ученым с большой осторожностью.

По поводу одного распространенного заблуждения. Карл Маркс в беседе с Лафаргом как-то отметил, что каждая наука достигает совершенства постольку, поскольку ей удается пользоваться математикой. Как видим, Маркс не причислял математику к признакам науки, но наши околонаучные деятели стали трактовать его слова так: наука только тогда становится наукой, когда в нее проникает математика. Крайне вредное заблуждение, следование которому привело к тому, что во многих гуманитарных диссертациях стали появляться (к месту и не к месту) математические разделы в основном статистической направленности. Причем сами диссертанты эти разделы, как правило, не пишут, а заказывают за деньги математикам. В результате гуманитарии не математизировались, но бизнес проник в их науку.

Обратите внимание на то, что в указанных выше признаках науки отсутствует традиционное положение о связи науки с практикой, которое в марксистско-ленинской трактовке выглядит так: наука только тогда становится настоящей наукой, когда она отвечает чаяниям трудового народа. Этот лжепризнак следует назвать политиканским. Он был выдвинут на потребу дня теми партийными деятелями, которые вертелись около науки и кормились из средств, выделяемых на науку. Его категорически запрещено рассматривать в качестве признака того вида деятельности, который следует причислять к науке, поскольку, следуя ему, неминуемо придем к печально известной лысенковщине.  

Если  уж мы коснулись вопроса о связи науки и практики, то отметим, что эти категории связаны между собой чрезвычайно изощренным образом. Чем дальше наука от практики, тем лучше им обоим, но прожить друг без друга они не могут: без практики наука — бесплодна, а практика без науки — слепа.