Есть артисты, которые запоминаются РОЛЯМИ. Крючков, Меркурьев, Раневская, Пельтцер, Чирков, Папанов, Миронов, Шукшин, Мордюкова… Гораздо меньше артистов ОДНОЙ РОЛИ. Думаю, что их вполне справедливо сравнить с ИСКРОЙ, но не такой, которая вспыхнула – и погасла (уж таковых-то артистов и было, и есть полным-полно), а ИСКРОЙ, которая тут же превратилась в негасимую ЗВЕЗДУ. И вот таковых, действительно «искро-звёздных» – считанные единицы.
Янина Жеймо (фильм о ней был на днях показан на телеканале «Культура» что собственно, и заставило меня сесть за этот материал). Наша советская Золушка. Фильм был снят в 1947 году, то есть более семидесяти лет назад (для кинематографа с его бешеным бестолковым темпом это огромный срок), а как был киношедевром (и не только в категории детских фильмов), таковым и остался. Чудо? Конечно. Да, там блистали Раневская, Гарин, Меркурьев, но все вертелось-то вокруг маленькой, хрупкой, какой-то по-взрослому детской (или наоборот, по-детски взрослой) Золушки, которую блистательно не просто сыграла, а именно что прожила мало кому тогда известная девочка (хотя что я говорю: какая девочка, если Жеймо в то время было 37 лет!), циркачка, то ли белоруска, то ли полячка, со странными, каким-то совершенно неземными именем и фамилией.
Она, несмотря на то, что снялась более чем в двадцати кинофильмах (мне запомнилась только одна её «незолушкина» роль – в «Двух Бойцах»), навсегда и практически для всех осталась именно прелестной милой Золушкой. Жизнь её не особенно-то и баловала: родилась в Волковыске (это под Гродно) 29 мая 1909 года в семье цирковых артистов, и уже с трехлетнего возраста начала выступать в цирке наездницей, гимнасткой, балериной и музыкальным эксцентриком. В кино начала сниматься с 1925 года (и у каких режиссёров – Козинцев, Тауберг!) и закончила в 45-илетнем возрасте названными мною «Двумя бойцами».
Это что касается творчества. А личная жизнь по аналогии с Золушкой тоже оказалась не сладким подарком, причём, в отличие от сказки, без особо счастливого конца: пережила начало и самую жуть ленинградской блокады, а когда , наконец, вырвалась из того ада и приехала в Ташкент, то узнала, что муж, режиссёр Иосиф Хейфец, получив известие, что Янина погибла, уже успел подобрать ей замену. После «бойцов» практически не снималась, много лет жила в Польше, с третьим мужем, а умерла в декабре 87-го в Москве.
Артисты и артистки с амплуа «травести» лично у меня всегда вызывали очень сложные чувства, и прежде всего чувство жалости, их и г р у ш е ч н о с т и, какой-то фарфорово-хрупкой с т а т у э т о ч н о с т и , особенно когда они перерастают свой возраст и становятся сначала просто взрослыми, а потом пожилыми людьми. С Жеймо тоже было так – и не так. Недаром кинокритики писали, что «проморгали русскую Джульетту Мазину.». Такое признание дорого стОит. При своей «игрушечности» в ней была прежде всего ж и в н о с т ь, именно что искренняя человечность, е с т е с т в е н н о с т ь и н е п о с р е д с т в е н н о с т ь человеческих чувств. То есть, то, чего так остро не хватает многим сегодняшним киноартистам…
