Крещение соседей Руси

Южные славяне, ввиду непосредственной близости к Византии, претерпели крещение даже раньше своих восточных соседей.
Болгария крестилась в 866 году, во время правления царя Бориса. Крещение было принято по принуждению Византии, войска которой вторглись на истощенные голодом и землетрясением земли болгар, потерпевших незадолго до этого военное поражение.
Процесс христианизации начался с правящей верхушки. Во время его вспыхнул мятеж знати, принадлежавшей к древним протоболгарским родам. Царь Борис уничтожил тридцать две семьи мятежников. Противящихся крещению продавали в рабство согласно «Ответам на вопросы болгар», авторство коих приписывается Папе Николаю I (в указанном трактате приказывается за исполнение языческих обрядов считать общину с имуществом собственностью церкви, а их господина – продавать в рабство).
После крещения Болгарии против царя Бориса восстали десять наместников из различных областей страны (ученые полагают, что недовольных было в два раза больше). Новоокрещенный монарх жестоко поддавил восстание.
В 893 году Борис вернулся из монастыря и сверг своего сына – Владимира Хоросате за то, что тот пытался восстановить язычество. Несчастный за свою верность богам был ослеплен и брошен в тюрьму.
Ряд исследователей считает, что именно крещение Болгарии могло стать примером, склонившим русского князя Владимира в пользу православия.
Активная фаза крещения западных славян длилась более двухсот лет (с 930 по 1168 год). И здесь методы крестителей также не отличались гуманностью.
В Моравии, Чехии, Польше и у балтов насаждением монотеизма занимались немецкие представители католической церкви.
В 930-х годах чешский князь Вацлав уничтожил капище Святовита и построил на его месте собор (ныне собор св. Вита в Праге).
В 965 году по всей Польше прокатилась волна погромов: сокрушались языческие кумирни.
В X веке король восточных франков Генрих I Птицелов взял город гломачей (полабские славяне), перебил в нем взрослое население, а детей и подростков продал в рабство.
В начале XI века в Польше поднялось языческое восстание под предводительством Маслава; крещеные польские князья, при поддержке русского правителя Ярослава Мудрого, перебили восставших.
В 1066 году епископ Бурхард Гальбергштадский разорил Ретру – религиозный центр западных славян, а в 1124 – 1127 годах епископ Оттон Бамбергский окончательно уничтожил священный город. Теперь религиозным центром стала Аркона70 – город на острове Руян (Рюген); но этому оплоту язычества не удалось просуществовать после вышеуказанного события хоть сколь длительное время.
В 1127 ггоду Оттон Бамбергский уничтожил святилище Триглава в Штеттине (Шецине).
В 1128 году тот же епископ разрушил храм в Вольгасте.
Руян был разорен в 1136 году (королем Дании Эриком), а его святыни – Аркона, Гарц и пр. окончательно были уничтожены в 1168 г. (Вольдемаром – также королем Дании). В 1308 г. остров раскалывает землетрясение и часть его уходит под воду.
В Браниборе (Бранденбурге) между 1150 и 1157 годами был уничтожен (возможно, Альбрехтом Медведем) трехглавый идол.
В XII веке Матвей Краковский пишет «отцу крестоносцев» Бернарду Клервосскому, что «рутены» [ они же руги-руяне-русь – балтийские славяне – прим. Лифантьева С. С. ] не признают ни латинской, ни греческой веры, а придерживаются арианской ереси [как было сказано ранее, арианство было очень близко к привычному языческому восприятию бога – прим. Лифантьева С. С.]. В ответ на это послание Бернард призвал к уничтожению славян и русских под предлогом их нежелания принять «истинную» веру. И к XIII-XIV векам балто-славянские княжества Ранское, Мекленбургское и Бранденбургское пали под натиском крестоносцев, и прибалтийский этнос прекратил свое существование. О принадлежности этих земель славянам говорят теперь только названия городов Шверин (Зверин), Росток и др.
Но обратимся к летописцам и историкам.
Длугош в своей «Истории Польши» подтверждает, что седьмого марта 965 года по всей польской земле были уничтожены священные изображения язычников. Мацей Меховский в «Польских хрониках» сообщает, что видел трех идолов, «на части разбитых». В «провинциальном статусе» содержится запрет на «пляски и песни, в которых призываются имена идолов…». Пшибыслав Диаментовский в «Славяно-сарматской хронике» пишет о том, что идола Живе Мечислав (Мешко I, князь Польши) приказал бросить в «ближайшие воды Вислы». Эббон, описывая «Житие Оттона, епископа Бамбергского», прославлял уничтожение им языческих идолов и хвалил Германа (слугу Оттона) за то, что тот обманом пробрался к укрытому от гибели идолу Триглава, осквернил его и украл посвященное богу седло. Гербард в том же «Житие…» рассказывает: «…было также здесь изваяние тройное (…), именовавшееся Триглав; завладев им [Оттон] одни лишь соединенные головы, уничтожив тело, забрал с собой в качестве трофея…»; там же есть строки: «[Юлианцам] велю, чтобы, помня об этой смуте, ни самого Юлия, ни копье Юлия, ни статуи идолов или изображения никоим образом не почитались». Саксон Грамматик так описывает погром на Руяне: «<…> завершив его [изображения Руевита] уничтожение, отряд спутников [епископа Абсалона] рьяно двинулся к изваянию Поревита, которое почиталось в ближайшем храме <…>. Срубив его, вошли в храм Поренута <…>. Ее [статую] с помощью служителей [епископ] поверг ударами секир». В «Саге о Книтлингах» говорится: «[Датский король Вольдемар в Коренице] приказал сокрушить трех идолов, которые именовались Рунвит, Турупит и Пурувит».
Конечно, и здесь не обошлось без легенд о божьем вмешательстве. В Польше, например, рассказывают, будто языческий король Попель, по наущению жены, убил своих добрых родственников, за что был загрызен мышами, а его преемник был более человеколюбивым и ввел христианство. Еще одна христианская ложь о «крещении малой кровью».
Так были крещены славянские народы.
Все упоминания о языческих обрядах этих земель, относящиеся ко времени позже XIII века (как, например, ритуальная пахота, которой лично занимался русский царь Иван IV Грозный в ХVI веке), уже нельзя считать свидетельствами удержания прежней веры, поскольку тогда в сознании людей указанные традиции и мероприятия уже никак не ассоциировались с религией предков.
Лев Прозоров указывает, что канун X века отмечен в христианских государствах массовой истерией: в тысячелетие от рождества Назаретянина ожидали Армагеддона и Страшного суда – явлений, знаменующих конец света, что привело к всеобщим попыткам обелить себя перед Господом Богом; а грань между погибелью и спасением, как указывал вышеупомянутый исследователь, для христиан той эпохи лежала не в человеческой душе, а на вполне материальной границе между христианскими и языческими народами. Как итог, последовали массовые крестительские кампании в земли соседей-политеистов. С другой стороны, язычники Северной Европы, воспитанные на мифе о Рагнареке – последней битве между Светлыми и Темными силами, толковали христианские символы вполне однозначно: церковь, называвшая себя кораблем, а своих служителей - умершими для мира, виделась им Нагльфаром – адским кораблем бесчестных мертвецов, а сам Иисус, сравнивавший себя с медным змеем Моисея и распятый на кресте, ассоциировался одновременно со змеем Ермунгандом (врагом светлого громовержца Тора) и лживым асом Локи, который за свои преступления был навечно связан в пещерах. Естественно, получалось, что одни хотели спасти свои души, а другие считали первых миссионерами Темных сил Рагнарека.
В результате по норвежским фиордам – земле воинственных викингов – крест прошелся столь же кроваво и успешно.
Ярл Олав Трюггвасон, состоявший на службе у русского князя Владимира I, во время своего плавания в Восточное море, встретил христианина-отшельника, который дважды предсказал ему будущее. Поскольку предсказания сбылись, викинг решил, что Бог могущественнее Одина. Он крестился, крестил спутников, «обучился вере» и, взяв с собой священников, вернулся в Норвегию. Считалось, что на родине Олава его лучшие оппоненты во время диспутов поражались хрипотой, удушьем и заиканием, поэтому споры о вере заканчивались в пользу ярла-христианина. Но основные конфликты были еще впереди.
В один прекрасный день большая рать новоиспеченных норвежских христиан во главе с известным уже конунгом заявилась в Традхейм. Язычники-бонды (земледельцы) прибыли на тинг (собрание) во всеоружии и потребовали, чтобы Олав не лез к ним со своей верой. Сам Олав, видя, что бонды превышают числом его дружину, пошел на хитрость. Он предложил сравнить обычаи религий на капище в Младшей Эддарине. Бонды согласились, и тинг разошелся мирно.
В середине лета в указанном месте собрались все вожди и знатные люди. Олав устроил им обильный пир. А наутро, отслужив мессу, конунг разбудил всех звуками рога и сообщил, что принесет в жертву двенадцать наиболее знатных из числа его гостей. У бондов оказалось меньше людей, чем в дружине Олава, и они запросили пощады. Олав крестил их, взял клятвы следовать «правой вере» и оставил у себя в заложниках их родственников.
После этого дружина крестителей явилась на капище, как и было условлено. Там Олав потребовал от присутствующих прнятия христианства. Однако бонды, возглавляемые Железным Скегги, воспротивились этому. Олав же заявил, что желает пойти на капище и посмотреть жертвоприношение. «Осмотр» закончился погромом кумирни и убийством Скегги. После этого конунг поставил условие: или бой, или крещение. Но бонды, потеряв предводителя, не нашли сил бороться и согласились принять христианство71.
Существует языческая легенда, согласно которой, во время крещения Норвегии в гости к Олаву явился неузнанным сам Один. «Отец воинов» долго рассказывал заслушавшемуся конунгу о делах старины, а после – ушел, оставив поварам куски очень хорошего мяса. Однако Олав, узнав, наконец, пришельца, приказал вылить варево…
«Христианской милости» не избежали даже маленькие разрозненные стойбища саамов – еще одних соседей славян. В XVIII веке, в процессе борьбы с язычеством, миссионеры-христиане уничтожили большую часть шаманских барабанов – центральных предметов в саамской культуре и религии.