Путевые заметки. Яровое

.
                Мы с семьей  ехали всю ночь и утром были  в поселке, о котором я раньше ничего не знала.  Яровое. Меня встретил юный мальчик, добрый, с большими карими  глазами и длинными ресницами. Он сразу мне понравился. Не было неловкости, когда он подошел ко мне. Встреча с юношей после длинной дороги была освежающей и бодрящей, как стакан колы со льдом.
                Яровое сразу же ударило в лицо палящим солнцем и сильным ветром, все летело: пыль, бумажки, пустые пластиковые бутылки, а этот мальчик был таким основательным и душевным, что я не заметила, как быстро он взял мои сумки, и мы оказались на улице Пушкина. Пушкин! – подумала я  - вот и здесь он, мой любимый поэт, значит,  жить на такой улице будет очень хорошо, и я не ошиблась. Палящее солнце и уютный прохладный дом, со вкусом обставленный, но хранящий традиции русской горницы: много икон, старинных вещей; хозяйка приветливая и трудолюбивая, как я узнала позже, а пока всеми моими действиями руководил этот  молодой человек, он стал «сталкером» в летящем и пыльном потоке горячего воздуха Ярового…
                Первый магазин, который мы посетили – Мария-Ра. Я удивилась, как будто и не уезжала из родного города. Толпы отдыхающих с большими корзинами и большими суммами в кошельке толпились около кассы.  Как же мне выжить неделю, если у меня  всего небольшая сумма, когда некоторые  покупатели только за одно посещение супермаркета выкладывали четыре тысячи за отнюдь некачественную продукцию. Настроение упало, стало понятно, что Яровое – дорогое!
                Усиливался ветер, и усиливалось мое негативное впечатление, мелькнула мысль: зачем я здесь, в этой деревне? Мои дети, дочь с внуком и зятем, остановились в гостинице «Хуторок». Настроение  дочки  тоже было испорчено, она не ожидала увидеть такой  город, совсем не похожий на курортный. Но мы пошли под палящим  солнцем к озеру.   По нему неслись огромные волны, напоминающие мне океан «Солярис» из одноименного фильма: тяжелая волна, мощная и сердитая, накатывала и сбивала с ног, но впечатление не портила, а придавала оптимизм и уверенность.
                Дочку успокоила, а сама переживала противоречивые чувства, так как чем дальше удалялась от озера в пропитанном солью купальнике  под сногсшибательным пыльным  ветром, тем острее росло желание  вернуться скорее домой.  Вот ребенок, подумала я о себе, разве можно так?! Усталость валила с ног, кое-как уснула, а утром уже была на автовокзале, чтобы купить обратный билет.
Автовокзал в Яровом небольшой, а людей много, даже очень много: с чемоданами, дорожными сумками, они стояли около закрытых дверей, создавая огромную очередь. Удивительно, подумалось мне, собираются уезжать, а только сейчас встали за билетами, можно и  заранее побеспокоиться?  Мое любопытство было настолько сильным, что я не сдержалась и начала расспрашивать женщин, почему они «толпятся» в очереди? Оказалось все очень просто: страх не уехать из Ярового, пожалуй, был сильнее усталости   продолжительного пути. Тогда я не поняла, что значит остаться в поселке, не имея денег и обратного билета.
                Мне повезло.  Кто-то сдавал билеты, кто-то покупал; две кассы, но не было привычного для вокзалов   окна справки, и люди стояли в очередь только для того, чтобы спросить о времени прибытия, стоимости билета. Неудобно, непродуманно!
                 Взяв билет, уставшая, но довольная, что уже через день уеду, я вернулась в дом на Пушкина. И, может быть, и была моя судьба через день уехать, если бы ни мои соседи и внук хозяйки, Кирилл, я назвала его «египетским принцем»: красивый профиль, длинные ноги, худощавый, он действительно походил на египтянина с древней фрески.
                Яровое – степной городок, поэтому четко разделен на кварталы.  Дороги прямые,  с выбоинами и немощеные, но машины  носятся  с невероятной скоростью, как  по трассам.  Без машин в Яровом проживать сложно: кварталы, похожие один на другой, надо топать и топать под безжалостным солнцем! Здесь действительно ощущаешь настоящее окружение машин: для них все, для отдыхающих без автомобиля только дорога,  без тротуаров!
                Авто кемпинг, куда меня привезли  томичи-соседи, чтобы поднять мое настроение, стало спасительным и открыло для меня другую сторону Ярового. На берегу озера стояла тишина, людей было на пляже очень мало, а вода в озере прозрачная на любой глубине. Маленькие рачки, живучие и подвижные, мельтешились около меня, когда я зашла в воду. Какая благодать, подумала я, вот наконец-то настоящий отдых и спокойствие!
                 Еще Кирилл мне рассказал, почему озеро получило такое название – Яровое, так как оно находится действительно в огромной яме, окруженной яром. Вечерами мы подолгу с ним разговаривали о жизни, об озере. Кроме яра, на мой взгляд, в названии озера имеет сакральное  значение  мифологема солнца, сказала я Кириллу. Представить озеро без солнца сложно, оно словно притягивает это энергетическое светило, не может без него жить, обновляться: ЯРИЛО, бог древних славян, молодой и красивый! Так и озеро, постоянно молодое и живое благодаря ключевым источникам, бьющим из-под яра. Соединение мертвой соленой воды и живой ключевой делает озеро сказочным и таинственным, лечебным.  Вот почему так много людей стремятся в Яровое, несмотря на постсоветское окружение озера и плохие дороги, не уютность и отсутствие комфорта курортных городов.
                Солнце пригревало все сильнее и сильнее, я задремала. Моя соседка рассказывала мне о себе, замолчала. Мне было хорошо с этими простыми и доброжелательными людьми: как хорошо, что мы из одного города, из одной культурной среды, что понимаем друг друга с полуслова. Время до обеда пролетело незаметно, когда подъехал Михаил на своем мощном джипе и погрузил нас со Светланой в машину, угостив мороженым. Теперь я не представляла, что могу так рано уехать от этого озера, которое, как живое существо, требовало внимания и разгадки!
                Ночью озеро походило на огромную пропасть, над которой повисли сияющие звезды, они должны были отражаться в глади воды,  как это бывает на море, но бездна озера мертво молчала,  и страшно было подойти к краю и заглянуть, представляя, что заглядываешь в такую тьму, может быть, в глубину своего сознания. Ночью мертвое и живое днем озеро оставило меня в Яровом. Сдав билет на автовокзале, я уже не колебалась, что буду разгадывать странность озера и людей, живущих около него.
                Кирилл, как я его назвала «египетским принцем», казался на первый взгляд   обыкновенным мальчиком, если не считать то, что судьба юноши каким-то таинственным  образом смыкалась с моей судьбой. Он ничего не знал о своем биологическом отце, даже его имени, мама его родила рано и воспитанием Кирилла занималась бабушка, хозяйка дома на улице Пушкина. Так же как и у меня, у Кирилла был отчим, правда я всегда звала своего отчима папой, потому что он воспитывал меня с раннего детства. А Кирилл получал дорогие подарки от отчима и был всегда печальным, может быть только со мной. Веселым за неделю пребывания я его не видела. Странно, подумала я, такой красивый, столько друзей в Контакте и такой одинокий! Одиночество Кирилла ощущалось во всем: во взгляде опущенных глаз, в скупой речи, в том, как он огрызается на заботу своей бабушки.
                 Молодежь убегает из Ярового, делать там нечего, а Кирилл решил остаться, получив специальность водителя автокрана. Принципиальность и серьезность юноши меня зацепила, мне нравилось делиться с ним своими знаниями и испытывать чувство гордости, что у нас в России такие чудесные дети, не знаю, как сложится его судьба, но точно уверенна, что из него вырастет настоящий мужчина.
                День проходил на озере, а вечером мы посещали ресторан, похожий  на  уютный дом  в самом центре Ярового:  обширная веранда, вкусная кухня, доброжелательные  официанты и вечерняя живая музыка. В ресторане собиралась разная публика. Кто-то шел с пляжа и заходил по дороге поужинать, а кто-то был в вечерних нарядах, что еще раз подтверждало странность и необычность этого поселка. Все двигалось, менялось, солистка пела что-то знакомое и западающее в душу, играла ритмичная музыка.  Мы выходили танцевать всей семьей, не считая зятя. У моего внука даже появились  поклонницы, так заразительно он двигался, раскованный и свободный! Это были самые счастливые минуты, и озеро своим огромным пространством входило в наши души и отзывалось ритмами и замысловатыми комбинациями. Но и здесь была другая сторона проживания:  наши артисты, не стесняясь, выбивали деньги с посетителей, говоря фразу «я по вашу душу». Сотни летели, а кошельки пустели.
                Время на Яровом то ускорялось, то замедлялось, ритмично отзываясь движениям волн озера. Мы не заметили,  как подходил к завершению наш отдых. Знаменитые дискотеки на двадцать втором причале проходили без нас, хотя мы однажды попытались попасть на одну из них: опаздывая, мои дети неслись, как скоростные спортивные машины, на этот причал, а я только успевала за ними, пытаясь не потерять их силуэты. Мне наше движение к причалу казалось каким-то мистическим: вспомнилась погоня Бездомным компании Волонда из «Мастера и Маргариты».
                А между тем поселок и его обитатели жили своей простой жизнью, далекой от отдыхающих и в тоже время невидимо с ними связанной. У хозяйки дома на Пушкина шел ремонт, она строила летний домик, и ей помогали соседи. Хорошему человеку всегда помогают и делают работу отлично.   Таким был и Петр, который застилал  пол домика кафелем. Голубые глаза под цвет джинсовой куртки. Аккуратный Петр профессионально и с любовью выкладывал такой же голубой кафель; и я подумала, что его работа получается такой качественной еще и потому, что он замкнул цветовую гамму.  Голубое небо    Ярового,  голубые глаза Петра и кафель, со вкусом подобранный Ириной, так звали хозяйку дома, - все это создавало особенную картину радости и хорошего настроения. Так Яровое стало для меня дорогим, близким, захотелось снова сюда вернуться.
                Хозяйский кот Персик, скромный и умный, спал в моих ногах. Дверь в дом весь день открыта, и к миске Персика повадились приходить другие коты, наглые и породистые, может потому и наглые, что породистые! Персик пасовал перед ними.  Мне это не понравилось: нельзя, Персик, быть таким застенчивым, ты отстаивай свою территорию и еду, бей прямо по «морде» этих наглецов, наставляла я Персика. И к моей великой радости хозяйский кот действительно сразился с бесшерстным котом, он задал ему такого жара, что тот, поджав хвост, убежал, а Персик гордый своей победой, подняв хвост трубой, вразвалочку вернулся в дом!  Так держать, похвалила я Персика, и мы стали друзьями.
                Наглыми могут быть не только коты, но и люди. И опять Яровое не переставало меня удивлять: как здесь могут уживаться такие как Петр, и такие бесцеремонные, как соседка Ирины!? Ссориться с соседями самое неблагодарное дело, на этом и сыграла недоброжелательница:  во время отъезда Ирины соседка, не спросив