Современники Гиппиус отмечали, что поэтесса на самом деле создает вокруг себя миф о своей колкости и безразличности, некой холодности и высокомерности. По природе своей, будучи человеком открытым, сопереживающим другим, отзывчивым, Гиппиус не с каждым проявляла себя такой. Ее «двуличность» подчеркивали многие критики и писатели того времени. Андрей Белый в своих воспоминаниях делился, что общение с Гиппиус - это «как вспых сена в засуху», «как брос афоризмов в каминные угли», писал о том, что «она - оса в человеческий рост... ком вспученных красных волос»; в то же время, как отмечает поэт, он в «безответственных разговорах с ней отдыхал».
Гиппиус старалась показывать себя высокомерной и безразличной не только в жизни, но и в своих стихотворениях. Вот, что она писала о своем созданном образе:
В своей бессовестной и жалкой низости,
Она как пыль сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.
Она шершавая, она колючая,
Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.
О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа — она глуха.
Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная — моя душа!
Лист положен сверху вялый,
Переплёт корзинки туг.
Я принёс подарок алый
Для души твоей, мой друг.
Тёмно-ярки и пушисты,
Все они — одна к одной.
Спят, как дети, чисты, чисты,
В колыбели под листвой.
Томь полудня вздохом мглистым
Их, лаская, обвила.
Дымом лёгким и огнистым
Заалели их тела.
Погляди ж в мою корзинку,
Угостить себя позволь...
Любит вещую малинку
Человеческая боль.
Сердце плачет? Кушай, кушай,
Сердце — ворог, сердце — зверь.
Никогда его не слушай,
Никогда ему не верь.
Обрати, душой покорной,
Трепет в тихость, пламень в лёд...
От малинки наговорной
Всё забудешь, всё пройдет.
Кушай, кушай... Всюду бренность,
Радость — с горем сплетена...
Кушай... В ягодах забвенность,
Мара, сон и тишина...