К юбилею неавтора «Фабулы»

         Сегодня День рождения Виктора Пелевина.
         Ему исполнилось пятьдесят лет.
         Предполагаю – а в эту интеллектуальную ситуацию относительно упомянутого лица вынуждены попадать почти все, кому данный автор небезразличен, – что Виктор Пелевин не слишком большой поклонник тихой охоты на представителей Basidiomycota и столь же неактивный адепт ужения рыб (хотя некоторые косвенные данные свидетельствуют в пользу гипотезы о возможном его знакомстве с бессмертным трудом сэра Исаака Уолтона), и, вероятно, именно по этой причине его полувековой юбилей не привлёк особого внимания фабулян.
         Кроме того, Виктор Пелевин, в отличие от недавно ушедшего Бориса Стругацкого (светлая ему память!) ещё, к счастью, жив.
         Получит ли Пелевин когда-нибудь нобелевскую премию или нет; останется ли он для нашего времени такой же знаковой фигурой, какой для своей эпохи были братья Стругацкие, или будет поглощён чьим-то более возмущающим сиянием – всё равно для себя я решил: книги Виктора Пелевина я никогда со своей книжной полки не уберу, и в связке макулатуры они не окажутся.
         Во-первых, они приятны.
         Полиграфическим исполнением.
         Очень изящен, например, «ЭКСМОвский» том  «Т», выпущенный в две тысячи девятом году.
         Во-вторых, как почти всегда оказывается, и внутренность у этих книг весьма любопытна.

         Немного личного.
         С исследованием противоречивых отношений мифического героя гражданской войны (по преданию имевшей место на территории, ныне расчленённой на гравитационно отталкивающиеся и стремящиеся стать всё более отдельными места) и той безобъектной плотности, которая символизирует собой полное отсутствие не только мифов, но также и самой идеи о них, я, не будучи поклонником чтения электронных версий текстов, тем не менее познакомился именно так – минуя печатную книгу. Увы!
         Печальный вздох лёгкого сожаления оправдывается однако тем, что первым для меня бумажным изданием Пелевина (кстати говоря, подаренным мне, а не приобретённым самостоятельно) стал  «ДПП(нн)», укрепивший меня в убеждении, что автор и этого сочинения, а равно и предшествующих, не менее призрачен, чем блеск ловко смоделированного им Светящегося Существа.
         Впрочем, я отвлёкся… Хотя, вообще-то, я же предупредил.

         Не менее загадочный, чем корейская идея чучхе, которая по всей вероятности берёт своё начало в метафизике сложно выразимого понятия ჩურჩხელა, переливающийся всеми восемью (sic!) цветами радуги Пе Ле Вин оставляет за собой право быть белым квадратом для тех, кто согласен изменить условия существования в своей индивидуальной нарисованной темнице, и «вооружась словами, идти в поход за истиной».

         С юбилеем!