Андрей Кузечкин. Роман «Не стану взрослой». Танцы на грани

Пока поколение «кидалтов» наслаждается благами современной культуры, ориентированной на вечно молодых или вечно молодящихся яппи (хипстеров, хикимори и т.п.), психологи, социологи и писатели строят прогнозы о том, что ждет весь этот хваленый креативный класс, когда кто-то воспользуется ситуацией. А может, все не так глобально, как мне хотелось бы думать…

Андрей Кузечкин, автор романа «Не стану взрослой» (это заглавие эмо-песни как узнает потом читатель, впрочем, в авторском переводе на английский «Young 4 Ever» явно намекает на хит 90-х группы «Alphaville»), тоже предпочитает «большие теории». Инфантилизм - это какой-то неизлечимый вирус, о котором все знают, но забывают, не лечатся и умирают молодыми. Конечно, суицид, и всем самоубийцам 21, возраст совершеннолетия во многих современных культурах. Взрослая жизнь не привлекает, потому что, судя по взрослым персонажам, включенным в окружение юных героев – там одна тупая бессмысленная беспросветность: алкоголь, неустроенность, злоба, нищета. Уж лучше выкинуться из окна, пока ты полон сил и влюблен, но уже достаточно разочарован в обществе и полностью неуверен в способности найти хоть какое-то применение своим скрытым талантам.

Инфантилизм в романе так многолик, что вполне дотягивает до «явления русской жизни» - причем вирус этот поражает не только подростков и молодых, но и продолжает разрушать взрослый организм. Ни одного вменяемого взрослого в книге мы не встретим. Персонажей много, все они живые (ой нет, некоторые покончили с собой), узнаваемые, страдающие и живущие по своей инфантильной логике. Прекрасные диалоги, в духе Слаповского. Отличный сюжет, достойный экранизации… в духе, например, Гай-Германики. Особого упоминания заслуживает главный герой, геймер, Безумный Макс, правду о котором – возраст, прошлое, детские комплексы - читатель узнает постепенно, и в этом особая прелесть стиля Андрея Кузечкина. Основные сюжетные линии мы видим глазами Максима, с попыткой смотреть на происходящее объективно, но не отстраненно. Максим старше других героев, ему, как и автору (ко времени выхода книги), 28 лет. И подобно писателю, выдумавшему всех персонажей, Максим исследует мир незнакомого городка и даже проводит расследование смерти одной из «форевер-янгов».

Идеология «новой секты» представлена так убедительно, что я даже попробовала найти в сети упомянутый сайт, где самоубийцы выкладывают предсмертные ролики-обращения. Нежелание взрослеть, играть по чужим правилам и примерять на себя ценности мира, обреченного на пустоту – естественно. Поэтому поступки «форевер-янгов» - к которым можно причислить всех персонажей романа, в том числе и скептика-Максима – представляются при всей несуразности, комичности и глупости симптоматичными. Вот это будущее уже настало. Даже если нет никакого сайта юных самоубийц, трагедии вокруг 21-летия, спроса на «Питера Пена» и прочее. Но автор показал, конечно, не противопоставление романтической юности и унылого мира взрослых, а пустоту, которая проникает в существование, независимо от возраста. Потому что в качестве альтернативы «системе» предлагаются компьютерные игры, легкий алкоголь, легкие наркотики, и секс, которого в книге достаточно, но ни к чему конструктивному он привести не может и только усиливает чувство одиночества. А финал у книги неоднозначный, каким и должен быть финал.

Если учесть, что в литературе и искусстве вообще танец вокруг смерти и секса – гвоздь эстетической программы, то Андрей Кузечкин, на мой взгляд, танцует хорошо, современно и многообещающе (если так можно сказать о танце)…

Литература: рецензии - Виктория Сушко