Через каждые сотню метров, и на каждом разветвлении, чтобы не заблудиться на обратном пути, мы рисовали мелом стрелку. В подземелье теряется счет времени, кажется, что оно вообще не движется. Появляются слуховые галлюцинации, кажется что кто-то идёт следом, потом появляется стойкое ощущение на спине чьего-то взгляда, впереди начинают мелькать огоньки и смутные тени, вероятно, неприкаянные души давно умерших людей. Надо иметь стимул и крепкую нервную систему, что не сойти с ума.
С психикой у меня было всё в порядке – в своё время я не один месяц провёл на принудительном «лечении» в советском дурдоме. На мне испытывали все методы «лечения» карательной советской медицины. Наблюдая за той методой лечения, я понял, что все «диагнозы» врачами надуманы. Они могут причинить огромный вред, когда ими пользуются для подавления личных свобод, служа оружием в руках психиатров, нанятых совковой системой в качестве наёмных киллеров.
Какое может быть психическое заболевание, если не существует анализа крови или других биологических анализов, которые могли бы подтвердить присутствие того заболевания? То, что делают психиатры на практике – это уничтожают право каждого пациента на информацию о его «заболевании», карточка с историей заболевания на руки пациенту не выдаётся, «лечат» не понятно от чего, не понятно чем - лишая его свободы. Отравляя пациента сильно действующими препаратами, называя это «лечением», психиатры являются соучастниками преступления.
Лечением в дурдоме, и то с большой натяжкой, можно назвать лечение алкоголизма -белой гарячки (белочки). Этим заболеванием страдали на флоте в основном офицеры. Помню, был у нас на корабле помощник командира такой себе капитан-лейтенант Суханов (Сухой). Редкий шланг и тихий пьяница. Надоел он своими прихватами, экипажу хуже горькой редьки. Когда меня отправили в командировку на ККС «Березина» я, честно говоря, обрадовался. Мы ушли на боевую службу, и я думать забыл о ПМ-9 и тех офицерах пропойцах служащих на том судне. Но человек предполагает, а судьба располагает. Однажды вечером, когда мы стояли в точке под Кипром, к нам подвалила и стала лагом ПМ-24. Каково же было удивление нас годков, когда на ходовом мостике мы увидели каптри Суханова и сморчка каплея замполита. Решение возникло спонтанно - мы, приспустив брюки, начали обсыкать тех шлангов. Очень, знаете ли, удобно – палуба нашей коломбины бы выше ходового мостика пээмки и промахнуться было невозможно. Думаю, что когда на голову сыт двадцать человек – это весьма неприятно. Как те офицерики забегали, как засуетились (с мостика ведь не уйдёшь при швартовке), какие нам только маты не слали и не грозили карами небесными. Помнится, что даже Сухой пожаловались нашему старпому, на что тот резонно заметил, что к морякам надо относиться по-человечески, тогда и обсыкать никто не будут. Я виделся в 90х годах с Сухим и напомнил ему за тот случай. Он предпочел сделать вид, что меня не помнит. А вот я помню и часто рассказываю и описываю этот случай.
Чем хорош зрелый возраст – это тем, что в том возрасте появляется предчувствие, благодаря которому можно избежать многих ошибок. Если бы я не почувствовал опасность, то нас бы уже не было на этом свете, а сидели бы мы сейчас, с ушедшими в мир иной родственниками, и пили чай. Хотя, какой мир лучше тот или этот вопрос спорный. Ученые не просто говорят, а уже доказали, что человек умирает не окончательно, а просто перемещается в другое измерение, где его встречают родственники. Живёт он в собственном доме, в котором, правда, нет крыши, но есть стены и двери, занимается тем же делом, каким занимался в прошлой жизни. Может есть ту же еду, что когда-то любил или вообще не есть. Может иметь столько любовниц, сколько захочет или жить с одной женой. Человека или уже не человека?... в том мире ждёт полное гос обеспечение. Как говорится – за то кто заплатит за банкет, можно будет, не беспокоится. Если там так хорошо, то почему люди бояться смерти и не хотят умирать, стремясь как можно дольше продлить свои земные дни? У меня есть своя версия – потому что там смертельно скучно. Не хватает приключений и адреналина. За тысячу лет жизнь в том доме так надоедает, что хочется волком выть. Когда мне предложили пожить какое-то время на Земле, я долго не раздумывал, а сразу согласился. Только выпросил себе условие, чтобы мне в земной жизни всего пришлось добиваться своим трудом, да чтобы было много приключений. Вот я и добиваюсь этого, да так, что мне этих приключений уже с лихвой хватит на новую тысячу лет.
Но, как говорится – сначала жить, а потом философствовать.
