Стали известны имена региональных победителей Всероссийского творческого конкурса «Пробуждая сердца» памяти Василия Ланового.

Вы летите, журавли, потише!

Над ущельем взрывы грохотали,
Разрывая смерчами песок.
А в Москве чеканили медали,
Отправляя валом на Восток.

В руки получали и посмертно
Или на подушку, коль нет рук,
Клала медсестричка милосердно,
Говорила: «Заслужил, мой друг!»

Ну, а друг от боли и печали
Плакал тем, осталось что от глаз.
Слёзы из пустых глазниц стекали,
Оставляя струйки красных трасс.

А в окне на небе тёмно-синем
Журавли, курлыча в вышине,
Словно души мальчиков, в Россию
Возвращались дружно по весне.

И подняв чуть голову повыше,
Простонал: «Без рук, без ног, без глаз...
Вы летите, журавли, потише!
Подождите, догоню я вас...»

На небе нам легко...

А помнишь, друг, как полыхал блокпост
Огромным ярко-сказочным тюльпаном.
Патронов нет. Мы встали в полный рост
С десантными ножами на душманов.

Они ползли, как тараканы с гор,
И радостно, по-своему, кричали.
Судьба свой написала приговор,
Отправив нас за речку для начала.

Одиннадцать трёхсотых на руках,
Двухсотых мы пока что не считали.
И у Христа вновь выиграл Аллах.
Ну, а в Москве чеканили медали.

Нам раненых вдвоём не унести –
Сдаваться в плен? Так лучше уж на небо!
Там говорят тепло и Бог простит,
Хотя никто ни разу там и не был.

Они бежали, голову сломя.
Почуяв очень скорую победу.
А замполит, с последней из гранат,
Лежал без ног, мечтал, что к дочке едет.

-Ребята, ну, прощайте – это жизнь!
Чем в плен, так лучше вместе в гости к Богу.
Подпустим их поближе. Ну, держись,
Глядишь и нашим подмогнём немного.

Ну, вот и всё, и вынута чека,
Штук сорок мы с собою прихватили.
На небе нам легко, издалека
Мы смотрим на зарытые могилы.

Ну, что ж помянем, нынче ставит Бог,
Себя и всех кто воевал когда-то.
И в феврале прекрасный есть предлог –
Вы поднимите тост, за нас, ребята!

Нам осталась лишь память

Нам осталась лишь память
Об афганской войне.
Фото рядом с друзьями -
Нет их - грустно вдвойне.

И мне снится, что снова
Я за речкой в горах.
И уже не поможет
Ни Христос, ни аллах.

Грузом двести загрузят
В чёрный быстрый тюльпан...
За героев Союза
Поднимаю стакан!

Ты прости меня мама
И зажги две свечи.
И молитву над нами
В тишине прошепчи.

И мне снится, что снова
Я за речкой в горах.
И уже не поможет
Ни Христос, ни аллах.



Люблю Россию больше жизни

Вдохнула я любовь к отчизне
В момент рожденья, с первым вздохом,
И хорошо мне или плохо,
Любить её смогу до тризны.

Любить, пока дышу и мыслю,
А после смерти, ей в награду,
В родную землю мирно лягу,
Чтоб прорасти росточком чистым.

Люблю я триколор российский,
Свободы, чести озаренье
И чистоты благословенной
Во всех её великих смыслах.

Люблю я русскую частушку
И гимн торжественно звучащий,
И русский говор настоящий,
Российским жителям присущий.

Люблю я запах жирной пашни,
Когда зерно туда ложится,
Люблю я песню дикой птицы
Среди лесов богатых наших.

Люблю опят, груздочков россыпь
И земляники в туес алость.
Люблю рожденья, свадьбы радость…
И смерти уважаю осыпь.

Я умиляюсь лесом тёмным,
Средь  лета, в солнечном светенье,
Сиренью в голубом цветенье
И мая ароматом томным.

Я снегом белым восхищаюсь,
Метелью, вьюгой, новым годом,
Весёлым праведным народом
Живущим в мире всем на зависть.

Люблю блеск молний, грома песню,
Дождь проливной, ручьи. А ночью
Зарниц краснеющую сочность
Во тьме беззвёздной поднебесья.

Люблю зари вечерней сладость,
А поутру рассвета леность
И волн морских у брега пенность,
И дюн песчаную усталость.

Я Родину люблю безмерно!
Люблю, когда на сердце радость,
И в горе я люблю, и в старость,
И на защиту встану первой!

Люблю родителей и дочек
И сыном я горжусь, конечно,
Зимой и летом, утром вешним
Осенним днём… Весь год! И точка!

В секунды каждое мгновенье
Горжусь российским я талантом,
Поэтом русским, музыкантом,
Профессором её степенным.

Люблю я Лермонтова строки,
Есенина с российской лаской.
Люблю я пушкинские сказки,
Стихов пронзительные токи.

Люблю я Пришвина, Толстого,
Бажовские Урала сказы.
И восхищаюсь с каждым разом
Тургеневским великим словом.

Люблю иконы свя,тых старцев
И золотые пики храмов,
Где на крестах, с рассветом ранним,
Лучи от солнышка искрятся.

Люблю души раздолье русской,
Коль радость, горе – вечно пьянка,
От печки с выходом «Цыганка»,
И все рубашки слишком узки.

И рвётся на груди рубаха,
Когда душе полёта треба,
Призывно руки тянет небо:
«Лети, родной! Не ведай страха!»

Люблю кваску хлебнуть с устатку
И написать стишок на русском
На листике, на белом, узком
В свою заветную тетрадку.

Да и себя люблю я сильно
И днём, и тихой скромной ночью,
Да потому что, между прочим,
Я тоже капелька России!

И от рожденья и до тризны
Молю богов: «Пусть время хватит,
Чтоб распахнув души объятья,
Любить Россию больше жизни!»



Монолог погибшего солдата

Улетают журавли, улетают,
Словно серая стена в небе стая.
Как туманом в облаках растворятся.
Так не хочется туда нынче, братцы!

То не птицы улетают, а души.
Не курлычут, плачут тихо, послушай.
После боя к Богу в рай улетают
Журавлиною, большой, серой стаей.

Полетят они, смотри, возле дома!
Мимо мамы, мимо папы, знакомых.
Не курлыкнут, лишь крылами помашут:
Вы запомните беду эту нашу!

Мы не просто так летим, мы – до Бога,
Светлой, праведной своею дорогой.
Вы за нас чуть-чуть всплакните на тризне.
Мы погибли не за так – за Отчизну!

Так не хочется лететь к Богу, братцы!
Мне ж ещё всего годков девятнадцать!
Но судьбу не изменить, не исправить,
И посмертно нас уже будут славить…

С поля боя души воинов в стае
Серым пеплом, как туман, улетают.
Не курлыкнут, не споют, не заплачут,
С мамой встретятся в раю, не иначе…

Может Родина когда и помянет.
Чёрной ленточкой обвяжется знамя.
Помашите, братцы, медленной стае!
Нынче я от вас друзья улетаю…

Моё любимое солнце

«Пожарь мне картошки, Натка,
С лучком, чесночком и салом».
Вернулся домой Азатка,
Война, видать, задолбала.

«Так гречка сухая в пайке
Со сгухою надоела,
Котлет бы ещё, хозяйка,
И борщика, между делом».

Отмылся от злобной гари,
От пороха, крови, смерти,
И лыбится, и медалью
Пред носом моим он вертит.

Я столик уже накрыла:
Картошка, котлетки, водка
И борщик : «Вот, кушай милый», -
Смотрю с умиленьем кротко.

«Ну, что мне, Азат, расскажешь,
Поди, новостей немало?»
«Нет нового капли даже,
Войну же ты, Нат, видала…»

Наелся и щурится сыто,
В глазах нет искринок колких.
А я, вроде чуть сердито,
Спрошу: «Ты домой надолго?»

Он ласково улыбнётся:
«С неделю, наверно, буду…»
Моё любимое солнце,
Родное шальное чудо.