Александр Пушкин о цензуре

Тягу к прекрасному нужно прививать ещё со школьной скамьи.

Пушкин мог говорить о цензуре культуры в целом, а не о политической или идеологической.
Сейчас-то у нас правит бал откровенное безкультурие. Какой-то шабаш примитивной пошлятины.
А идеология, которая и даёт содержание любой культуре, и политические, национальные аспекты искусства, без которых искусство становится всеядным, не имеющим принадлежности к народу и государству, попали в опалу.
Навязываются противоестественные любому народу идеалы самобичевания.
Европейцы должны на колени перед африканцами вставать, россияне — бичевать себя за пьянство и нежелание трудиться.
Как человек может болеть за национальную команду, если в ней большая часть спортсменов совершенно другой расы?
И тут же поделили русскую нацию на русских, украинских и белорусских?
Причём наши собратья по перу уверяют, что менталитет у нас разный.
Так-то менталитет разный и у представителей одной национальности, это природа психики человека, вне зависимости от нации и места проживания.
Получается, что у них на Западе всё люди равные во всех отношениях.
А у нас всё разные. Почитайте, что эти западные пропагандисты пишут о русской нации, что русские друг на друга непохожи.
А европейцы похожи друг на друга, даже если один из них африканец, а другой араб! .

Считать, что в государстве нет цензуры - утопия. Именно цензура и насаждает сегодня всё это безобразие в культуре и языке. 

Тут бы следовало присовокупить что Пушкин восхваляет цензуру в письме,где незадолго до своей смерти,сетует на хроническое отсутствие денег и долги и завершает это тем,что благодаря цензуре его перестали наконец обкрадывать книгоиздатели.Вот истинный мотив принятия поэтом сей меры.А совсем не приступ верноподданичества.

Являются ли "Лолита" или "Лето в пионерском галстуке" низкопробной литературой?

Нравственность 
Правила, определяющие поведение; духовные и душевные качества, необходимые человеку в обществе, а также выполнение этих правил, поведение.
  
  Александр Сергеевич был высоконравственным человеком, имея духовное и душевное качество.

" Когда в объятия мои

Поэзия выше нравственности — или по крайней мере совсем иное дело. - А.С. Пушкин

Скрытый текст

Показать скрытое

Спрятать скрытое

(Из статьи Довлатова «Блеск и нищета русской литературы»)

А вот литература в России всегда была очень популярна и пользовалась огромным уважением. Писателя в России всегда воспринимали как пророка, приписывали ему титанические возможности и ждали от него общественных деяний самого крупного, государственного масштаба. Роль и поприще писателя всегда считались в России очень почетными, и потому сказать о себе: «Я – писатель» всегда считалось в России крайне неприличным, все равно как сказать о себе: «Я – красавец», «Я – сексуальный гигант» или «Я – хороший человек». Отношение к писателям в России напоминает отношение американцев к кинозвездам или спортивным чемпионам…

В силу всего этого литература постепенно присваивала себе функции, вовсе для нее не характерные. Подобно религии, она несла в себе огромный нравственный заряд и, подобно философии, брала на себя интеллектуальную трактовку окружающего мира. Из явления чисто эстетического, сугубо художественного литература превращалась в учебник жизни, или, если говорить образно, литература из сокровища превращалась в инструкцию по добыче золота.

Этому немало способствовала русская литературная критика, основы которой закладывали такие выдающиеся общественные деятели, как Белинский, Чернышевский и Добролюбов. Критика предъявляла к литературе требования, менее всего связанные с ее эстетическими качествами и касающиеся главным образом ее общественно-политических тенденций. От русской литературы ожидали заботы о народном благе, призывов к просвещению и не в последнюю очередь – захватывающей и убедительной нравственной проповеди.

Таким образом, история подлинной русской литературы была историей борьбы за сохранение ее эстетических прав, за свободное развитие ее в рамках собственных эстетических законов, ею самою установленных.

В этом смысле чрезвычайно показательна фигура Александра Сергеевича Пушкина, величайшего русского поэта и прозаика, олицетворяющего собой все лучшее и наиболее полноценное в русской литературе. Сейчас в Советском Союзе личность и творчество Пушкина канонизированы абсолютно, его именем названы сотни гуманитарных учреждений, его сочинения тщательнейшим образом изучаются в школах и университетах … его изображения, порой безнадежно далекие от оригинала, попадаются в общественных банях, на стадионах, в детских садах и зубоврачебных клиниках. Творчество Пушкина объявлено священным … но так было далеко не всегда. Современники обвиняли Пушкина в легкомыслии и пустословии, сочиняли на него язвительные пародии, требовали и ждали от него произведений более четкого общественно-политического звучания. Я хочу в этой связи привести здесь одну выразительную цитату из переписки Пушкина с его близким другом князем Вяземским. Вяземский в своем письме к Пушкину говорит:

«Задача каждого писателя есть согревать любовью к добродетели и возбуждать ненавистью к пороку…»

На что Пушкин уверенно и резко отвечает:

«Вовсе нет. Поэзия выше нравственности. Или во всяком случае – совсем иное дело».

В этом заявлении Пушкина особенно важна последняя часть. Судить о том, что выше, поэзия или нравственность, так же трудно, как выяснить, кто сильнее – слон или кит, и трудно именно потому, что это совершенно разные вещи.

Предъявлять Пушкину нравственные, идеологические претензии было бы так же глупо, как упрекать в аморализме ястреба или волка, как подвергать моральному осуждению вьюгу, ливень или жар пустыни, потому что Пушкин творил, если можно так выразиться, в режиме природы, сочувствовал ходу жизни в целом, был способен выразить любую точку зрения, и его личные общественно-политические взгляды в данном случае совершенно несущественны. Герои Пушкина редко предаются абстрактным рассуждениям, и если даже это происходит, то предметом рассуждения чаще всего оказывается художественное творчество, чему примером может служить «маленькая трагедия» Пушкина – «Моцарт и Сальери».

Пушкин был не художником по преимуществу и тем более не художником по роду занятий, а исключительно и только художником по своему физиологическому строению, если можно так выразиться, его сознание было органом художественного творчества, и все, к чему он прикасался, становилось литературой, начиная с его частной жизни, совершившейся в рамках блистательного литературного сюжета, украшенного многочисленными деталями и подробностями, с острым трагическим эпизодом в финале.

Можно сказать, что творчество Пушкина было победой чистого эстетизма над общественно-политическими тенденциями проповедничества и морализаторства в литературе…

Без такого дополнения мнение Пушкина о цензуре будет неполным. 


Слова о цензуре относились, скорее к таким явлениям, как стишонки Баркова и откровенно враждебные поклепы на историю России, на её культуру и т.п.

Цензура пожалуй нужна, но вмеру.