| «Правосудие - выпускники» |  |
Предисловие: Уотт-Зангвильд-Иоанн Матвеев, двоюродный брат поэтессы Новеллы Матвеевой, тоже писал стихи и вдохновленный Блоковским "На островах", взял псевдоним Иван ЕЛАГИН ...
Его отец, крестным которого был отец Даниила Хармса, футурист Венедикт Март, увезший мальчика в Харбин, на беду решил вернуться в Росссию. Был осужден сначала за потасовку в ресторане на три года и вышел, а когда вегетарианские времена окончились, Венедикта Марта арестовали уже по обвинению в шпионаже в пользу Японии и расстреляли в октябре 1937 года, но Иван, не имея никаких сведений о судьбе отца, числил его живым до лета 1938 года...
Ещё жив человек,
Расстрелявший отца моего
Летом в Киеве, в тридцать восьмом.
Вероятно, на пенсию вышел.
Живёт на покое
И дело привычное бросил.
Ну, а если он умер —
Наверное, жив человек,
Что пред самым расстрелом
Толстой
Проволокою
Закручивал
Руки
Отцу моему
За спиной.
Верно, тоже на пенсию вышел.
А если он умер,
То, наверное, жив человек,
Что пытал на допросах отца.
Этот, верно, на очень хорошую пенсию вышел.
Может быть, конвоир ещё жив,
Что отца выводил на расстрел.
Если б я захотел,
Я на родину мог бы вернуться.
Я слышал,
Что все эти люди
Простили меня.
Послесловие: Справка:
Иван Венедиктович Елагин (1918 — 1987)
При рождении: Уотт-Зангвильд-Иоанн Венедиктович Матвеев
1 декабря 1918 года, Владивосток — 8 февраля 1987, США
Поэт, переводчик. Со второго года жизни рос без матери (жила в психиатрической лечебнице), в 19 лет потерял отца — поэта-футуриста (ему и принадлежала идея дать сыну экзотическое имя), расстрелянного за «шпионаж в пользу Японии». К тому времени жил в Киеве, учился на врача, там же женился на поэтессе Ольге Анстей. Оставался в оккупированном Киеве в годы войны, работал в больнице. При наступлении Красной армии ушел с женой на Запад.
Первая публикация относится к январю 1941, когда в печати появляется его авторизированный перевод с украинского одного из стихотворений М. Рыльского. Первая книга выходит в Мюнхене в 1947. С 1950 жил в США, учился, преподавал (с 1970 — профессор Питтсбургского университета). Стихи и переводы печатались в периодических изданиях и выходили отдельными книгами. Творчество Елагина получило высокую оценку, в том числе и нобелевских лауреатов — И. Бунина, А. Солженицына, И. Бродского.
Двоюродный брат Н. Матвеевой.
«Благословение Великого Муфтия
В первые послевоенные годы у «перемещенных» литераторов, обитавших в беженских лагерях, возникла своеобразная мода — посылать свои произведения в Париж Ивану Бунину, чтобы нобелевский лауреат, пребывающий в статусе безоговорочного авторитета, оценил и, возможно, дал свое напутствие молодому собрату по перу, поддержав тем самым никому пока неизвестного поэта или беллетриста.
Великий Муфтий — как полуиронично-полупочтительно именовали Бунина в литературной среде Русского Зарубежья — никому в добром слове не отказывал. Будучи человеком весьма ядовитым и злопамятным, Бунин готов был без устали костерить за что угодно тех из эмигрантских литераторов, которые принадлежали к одному с ним поколению, но не позволял себе публично поносить «дипишников», пусть даже и откровенных графоманов. Автор «Окаянных дней» хорошо понимал, что это такое — будучи творчески одаренным человеком, суметь выжить в большевистском аду, а затем уцелеть в жуткой мясорубке мировой войны. Поэтому, отвечая на письма «перемещенцев», журил их, что называется, в приватном порядке, никогда не забывая при этом и похвалить — если, конечно, было за что.
Не избежали общего соблазна и Иван Елагин с Ольгой Анстей. В 1948 году они послали Бунину свои первые сборники стихов — елагинские «По дороге оттуда» и «Ты, мое столетие!» и «Дверь в стене» Анстей.
Ответа долго не было, однако ожидание оказалось ненапрасным. В письме, посланном в январе 1949 года из пансионата «Русский дом» в городке Жуан-ле-Пен, где Бунин приходил в себя после тяжелой болезни, говорилось:
Дорогой поэт, Вы очень талантливы, часто радовался, читая Ваши книжечки, Вашей смелости, находчивости, но порой Вы неумеренны и уж слишком нарочиты в этой смелости, что, впрочем, Вы и сами знаете и от чего, надеюсь, Вы скоро избавитесь.
Желаю Вам всего доброго <…>.
Ив. Бунин
Два с половиной месяца спустя получила ответ и Ольга Анстей:
Дорогая Анстей, я <…> совершенно искренне говорю Вам, что Вы меня порадовали, что Вы истинно талантливы и что дай Вам Бог не сбиться с пути, а все развиваться и развиваться — благородно, серьезно (и больше никогда не писать «листье», «воздух невероятен», «В тенетах кислых досад»...). Вы оба — и Вы и Елагин — так резко выделяетесь в несметной толпе так называемых «поэтов» и «поэтесс» парижских и нью-йоркских!
На правах старика целую Вас и жму руку Елагину. Мне прислали его стихи «Европе». Это нечто совершенно редкое по таланту, по блеску, великолепной «ударности»» Иван Бунин.
|
Спасибо.