Дни летят в метельной круговерти...
С первой строчкой стихотворения Эльдара Рязанова согласна полностью. Оно точно отражает мое нынешнее состояние. Со второй не совсем. Дни летят, но не в снежно-белой, кружевной, серебристой, нежнейшей метельной круговерти, а в облачном, дождливом, моросящем, сером, порою ветреном, порою солнечном времени года, именуемом бакинской зимой.
И все-таки, зима. Декабрь. Волшебный месяц, несмотря на серость, морось, жухлые мокрые листья под ногами. Месяц, когда мы все хоть чуть-чуть ждем чуда. Хотя бы самую крошку. Доставая ёлку с антресолей, разворачивая игрушки, украшая дом, закупая продукты к празднику, выдумывая кулинарные изыски, наряжаясь, готовя подарки для близких, мы ждем, надеемся, лелеем мечту о чуде – быть может наступающий год будет лучше, милосерднее, спокойнее, чем уходящий.
Новый год был для меня растворен в аромате польских духов «Быть может», необыкновенно популярных в советское время, аппетитных запахах из кухни, живой елке, крестовину с которой непременно ставили на старое коричневое одеяло, чтобы легче было стряхивать иголки и задорной «Пора-пора-порадуемся на своем веку».
Премьера «Д`Артаньяна и трех мушкетеров» вышла на экраны 25 декабря 1979 года. И как раз под залихватские песни четырех неунывающих друзей я доставала из коробки необыкновенно яркие, сверкающие новые елочные игрушки. Этот хрупкий драгоценный дар привез из ГДР мой молодой дядя. И, вручая коробку любимой племяннице, сам сиял как новогодняя елка. Еще бы! Серебристо-золотистые стеклянные лимоны, яблоки с просвечивающими, сквозь рубиновое стекло семечками, какие-то неведомые райские птицы и бабочки – красота эта слепила, захватывала дух.
Но поздно вечером, когда уже мерцала и переливалась волшебными огнями елка, когда авантюры неистового гасконца и его товарищей остались до следующей серии, по телевизору показывали совсем другой фильм. И как не гнали меня родители спать, я не могла оторвать взгляда от мрачного захватывающего польского фильма «Фараон».
Родители, в конце концов, махнули на меня рукой. «Пусть смотрит, – решил папа, - вторая смена в школе, выспится».
Я мало что понимала тогда в сюжетной коллизии фильма, равно как и в истории Древнего Египта. Но один эпизод врезался мне в память отчетливо.
В фильме подробно демонстрировали приготовление к загробной жизни умершего фараона Рамзеса 12-го. Человек с головой собаки – суровый Анубис – бог бальзамирования, страж загробного мира и проводник в царство мертвых, острым ножом срезал кожу с подошв умершего, чтобы тот отряхнул прах и нечисть Этого мира и вошел в Тот мир обновленным.
И тогда – нет, не подумалось, – но явственно почувствовалось мне, что декабрь, словно тот самый нож Анубиса, срезает грязь и нечисть прошлого года с наших подошв, чтобы мы вошли, обновленные в новый год.
Ощущение это было сильным и точным, неосознанное, оно укрепилось в моей памяти. И сейчас, уже давно осмысленное, мне кажется верным.
Декабрь – предтеча и ступень в новое. Хотелось бы, чтобы под этой ступенью оказалась не пропасть, а дверь в спокойный, радостный и светлый мир.
В преддверии Нового Года хочется думать о милом, славном, тихом и хорошем.
Декабрю посвящено множество стихов. Подыскивая самые трогательные и нежные строки, я поневоле растерялась. Сколько поэтов воспели этот последний месяц зимы. Тут и Тютчев, и Зоргенфрей, и Бенедиктов, и Маршак, и Ахмадулина, и Берестов, и Рыленков и многие другие. О Новом Годе и Рождестве и того больше. Блок, Цветаева, Северянин, Веневитинов, Ломоносов, Державин, Ходасевич, Бродский. Россыпь имен, россыпь веков – и всё одному празднику, одному месяцу-ступени. В ожидании чуда, с надеждой на него.
И все же из целого океана дивной новогодне-рождественской поэзии я остановила бы свой выбор на стихотворении человека, чей поэтический голос был чист и ясен как морозный воздух. И тих, как нежность первого снега.
Человека, словно вошедшего в мир с дыханием зимы, и ушедшим с ним же.
Того, для которого навсегда будет «светлыми звездами нежно украшена/ Тихая зимняя ночь».
Поэта, чье 90-летие мы будем отмечать уже совсем скоро - Николая Рубцова.
Мороз под звёздочками светлыми
По лугу белому, по лесу ли
Идёт, поигрывая ветками,
Снежком поскрипывая весело.
И всё под ёлками похаживает,
И всё за ёлками ухаживает, —
Снежком атласным принаряживает!
И в новогодний путь — проваживает!
А после сам принаряжается,
В мальчишку вдруг преображается
И сам на праздник отправляется:
— Кому невесело гуляется? —
Лесами тёмными и грозными
Бежит вперёд с дарами редкими,
И всё подмигивает звёздами,
И всё поигрывает ветками,
И льдинки отвечают звонами,
А он спешит, спешит к народу
С шампанским, с музыкой, с поклонами
Спокойно прожитому году;
Со всеми дружит он и знается,
И жизнь в короткой этой праздности
Как будто снова начинается —
С морозной свежести и ясности!
Дай Бог, чтобы для каждого из нас жизнь с новой ступени началась снова с морозной свежести и ясности. Чтобы не заковала льдом безразличия и беспомощности, а принесла нежное и чистое дыхание новизны. И чтобы новизна эта была к добру.
Непременно к добру!
С Наступающим вас Новым Годом, дорогие мои!
