В Гефсиманском саду зацветают оливы.
Ветви мира являют любви торжество…
Звёздной ночью сквозь ранящей скорби наплывы
Наяву, как во сне, я увидел Его.
Он молитву творил, глядя в небо тревожно,
Прорицая рожденье последнего дня:
- Я приму свой удел. Только, если возможно,
Да минует, Отец, эта чаша меня.
В мире бурных страстей кто-то дёргал за нити,
Что несведущий взгляд не узрит никогда.
А в задёрнутом тьмою бездонном зените,
Истекая лучом, догорала звезда...
На двенадцать частей преломлю я просфору
И в зените найду роковую звезду.
Кровью плоть напою, пригубивши кагору,
И останусь навек в Гефсиманском саду.
На Голгофе не слышно ни крика, ни стона.
И суровое небо не пышет грозой.
Только мироточит за лампадкой икона
И запястья сочатся кровавой слезой.
|
После этого стихотворения ясно, какая у вас душа.
Наяву, как во сне, я увидел Его.
Я приму свой удел. Только, если возможно,
Да минует, Отец, эта чаша меня.
Истекая лучом, догорала звезда...
Только в доме моём мироточит икона
Не у всякого в доме есть икона, а уж чтоб мироточила! Но это к делу не относится. Просто надо признать, что вами написаны святые строки.