Он возжелал великой славы,
в подделке видя бриллиант.
И, выбрав роль в судьбе Державы,
режиму подчинил талант.
Писал, как властным было надо,
фальшивый образ создавал,
душе поставил он преграду
и чувств порывы обуздал.
Жизнь превратилась в лицедейство
и речь размеренно течет…
Не губит гения злодейство,
а губит гения расчет.
И каждый раз, ступив на сцену,
угрюмо Мастер смотрит в зал:
вдруг кто-то подлинную цену
его поэзии узнал?.. |