Поэма
Весной в междурядье лозы виноградной
Птенца-журавленка нашли.
Беспомощный и неприглядный
Лежал бездыханно в пыли.
Широкою грудью согрев под спецовкой
И к сердцу покрепче прижав,
С неловкой мужскою сноровкой,
Как дар, журавленка приняв,
Пришел дядя Яша с ним в дом – на пороге
Их ждали собака и кот,
Жене своей, Даше, сказал: «Весь продрог он...
Пусть малый у нас поживет».
Шло время. Текли день за днем, час за часом...
Птенец-журавленок окреп,
Ел кашу с кусочками мяса,
И в миске намоченный хлеб.
За лето подрос, стал красивым и сильным,
И, голову гордо держа,
В селе за хозяйкою чинно
Вышагивал он не спеша.
С собаками в яростных схватках, бывало,
Взлетал, подставляя крыло,
Клевал, бил ногами, хлестал как попало –
Отваге дивилось село!
Семья ввечеру собиралась в подворье:
С отсветом зари на лице
Мальчишки – на старом заборе,
Собака и кот – на крыльце.
В прозрачном лиловом дрожаньи заката
Негромко баян напевал,
С загадочной плавною статью
Красавец-журавль танцевал.
Срывались аккорды с души... дядя Яша,
Вздыхал потихоньку тайком –
И не было глаз в мире Дашиных краше!
Ей вальсы он пел тенорком...
Стал Журка хорошим помощником в поле:
Чуть свет – за хозяйкой бегом! –
И грядки пока та прополет,
Клюет в них жука за жуком.
Он гордо летал над прудами седыми,
Лягушек искал и червей,
Когда поздней осенью дымной
Услышал вдруг крик журавлей.
С собратьями в небе кружился, курлыча, –
Хоть стая звала за собой,
Он с нею простился ликующим кличем, –
И... возвратился домой.
Беда объявилась незвано-нежданно:
Оставив свой двор небольшой,
Осеннею ночью туманной,
Дед Яша ушел в мир иной.
Оборвана нить... В доме – горькая чаша,
Прервался аккорда полет...
Нет блеска в глазах тети Даши,
Журавль не есть и не пьет,
Почти не слетает теперь с поленницы,
Иль долго стоит у крыльца,
Стал добрым, исчезла его боевитость, –
И нет журавля-храбреца.
Остались одни! – И к реке за водою
Ходили вдвоем много лет,
Но мир раскололся бедою –
Хозяйка покинула свет...
Журавль очень долго кружил над кладбищем,
Стоял у оградки часы,
В свой двор, возвращаясь на крышу,
Он видел печальные сны.
Его приютили соседи... А вскоре
Дом старенький вовсе снесли, –
И кончилось в Журкиной жизни подворье:
Лишь камни да бревна в пыли...
Последний полет Журки – тяжек и горек:
Прощаясь, взлетел, оглядел Белый Свет,
И, вскрикнув, стрелою упал в бывший дворик,
Где был он счастливым в семье много лет. |
