207
Три дня отмечала Персида победу,
Пришедшую к ней без смертей и без ран,
Достался позор Астиагу-соседу –
Без войска теперь кровожадный тиран!
Снедала его неприкрытая злоба:
«Кто войско теперь соберёт для войны?
Кто ныне меня обнадёжит особо
И сделает всё, не касаясь казны?
208
Кто возле меня? Подхалимы и воры,
Глупец на глупце – нет в стране мудреца!
Опять объявлю в ней военные сборы –
Пойду в дикой мести своей до конца!
И Крёз угрожать стал – всё золота мало,
Взирает теперь на меня свысока –
Дворец у него из алмазов и лалов,
Но тянется к нашим богатствам рука!
209
Жиреют от скуки мои царедворцы,
Разводят интриги правленью во вред!
А если в войска не придут ратоборцы,
Лишу их голов, в коих разума нет!»
Он всех приближённых привлёк к выполненью
С трудом разрешимых и страшных задач,
Казнил недовольных и склонных к сомненью,
Был слышен в столице неистовый плач.
210
Помчались гонцы по огромной державе
С приказом царя: всем идти на войну,
Мужчины мидийцы, согласно облаве,
Сгонялись в войска, словно были в плену.
… Так более года велась подготовка,
И быстро беднела большая страна,
Но царь был доволен, что действовал ловко,
Распухла от взятых налогов казна…
211
А Кир не растрачивал времени даром:
Росли Пасаргады, как в поле трава!
И он вспоминал о властителе старом,
Стыдясь с Астиагом жестоким родства.
Однако, он войско держал в напряженье,
Умело готовясь к веденью войны –
Гарпаг говорил о возможном вторженье
Царя, чьи деяния были черны.
212
А вскоре услышал персидский наследник –
Тиран в Пасаргады направил войска,
О новом походе поведал советник,
Мол, снова течёт на Персиду река.
«Гарпаг, надо встретить царя у границы
И с ходу противнику дать лёгкий бой,
Замедлив движение всей вереницы,
И хитро увлечь эту рать за собой,
213
Иначе они развернутся к Аншану,
Где вырежут всех, словно стадо овец!
Тиран не воюет по чёткому плану,
Считая, что он – самый мудрый мудрец!
Врага вдохнови на войну отступленьем,
Но насмерть не стой на пути у него,
Заманим в Персиду таким ухищреньем,
Где мы и увидим своё торжество!»
214
И, крепость оставив вдали за спиною,
О мудрости Кира подумал Гарпаг:
«О, как отличается ум глубиною,
Наследник не пятится мыслью, как рак!
«Бессмертный» отряд он создал самолично,
В него отобрал наилучших из всех!
Хоть кажется это весьма символично,
Но враг не расколет персидский «орех»!
215
Два дня пролетели в раздумьях о Кире
(Гарпаг наслаждался простором степей):
«Персида при нём станет вчетверо шире,
Лишь сбросим мы тяжесть мидийских цепей…»
Вдали он увидел движенье колонны,
Над коей вздымался песок до небес,
И были мидяне в пути неуклонны,
Как будто искали в боях интерес.
216
Навстречу им персы помчались неспешно,
И метко они обстреляли врага,
Обмолвились в адрес царя небезгрешно
И кинулись тотчас, как будто в бега.
Мидяне застыли от выходки этой –
Безумная храбрость им виделась в ней,
Промчался отряд перед ними кометой,
Как будто крыла возросли у коней!
217
«Догнать! – завопил Астиаг громогласно,
И кинулась конница персам вослед. –
Напомните им, мне полмира подвластно,
И здесь одержу я немало побед!»
Но конники скрылись, пыля за собою,
Желая исчезнуть от взора царя.
Ну, разве сравнится властитель с судьбою,
Которая гонит наездников зря…
218
А вечером войско узрило «победу» –
Лежали в пыли седоки без коней,
Так мстить начал внук седовласому деду,
И сердце того заболело сильней:
«Напомню ему о его злодеяньях,
Когда Кир предстанет в цепях предо мной,
Когда он утонет в своих покаяньях,
Себя унижая нещадно виной!
219
Но странно, не вижу чужих средь убитых…
Ужель впереди всех нас ждёт западня?
Откуда взял Кир воевод даровитых?
Совсем озадачил потомок меня!
Проклятый Гарпаг! Это он – воевода!
А мог бы служить мне во благо страны!
Забыл я о нём за последних два года,
Зато не платил ничего из казны!»
220
«Великий тиран, впереди – плоскогорье,
Желательно здесь нам устроить привал!
Вокруг ни деревни, ни даже подворья,
Но только и степь здесь – не царственный зал!»
И царь согласился с таким предложеньем –
Опасною может стать темень в горах,
Военный народ утомлён продвиженьем,
Но главной препоной является страх.
221
Конечно, властитель не спал до рассвета,
Всю ночь проведя у большого костра:
«Кир будет стремиться достичь паритета
И действовать так, как он сделал вчера…
Идти в три колонны довольно опасно –
Разбить может Кир нас легко по частям!
В единой колонне всё войско подвластно,
Когда приучаешь военных к плетям!
222
Не выдержит внук мой тяжёлой осады,
Мы крепость его разберём по бревну,
И сгинут в безвестность его Пасаргады,
Едва лишь начну с бунтарями войну!»
… Ещё не явилось на небо Светило,
Как войско направилось в сторону гор,
Вновь двинулась к югу могучая сила,
Спеша занести над Персидой топор.
223
А вскоре узрил царь огромную птицу,
Парил гриф недолго над ним в синеве,
Стервятник легко облетел вереницу,
Как будто нашёл мертвецов на траве.
«Напрасно паришь, чёрный гриф, надо мною –
Лети к Пасаргадам, там будет твой пир,
Где пищу найдёшь за высокой стеною,
А главное блюдо – казнённый мной Кир!»
224
Услышал стервятник призыв властелина
И, взмыв к небосводу, сокрылся вдали.
«Огромная птица умнее павлина –
Съест всё, что не нужно для чрева земли…»
… Так несколько дней продвигалась колонна
По узким ущельям и горным хребтам,
До цели дошла без большого урона,
Где взор царь направил к желанным вратам.
225
Мидянам внушили они уваженье,
Сквозь них не войти в Пасаргады врагу,
И царь не решился идти на сближенье,
Но крепость осталась во вражьем кругу.
«Измором возьмём мы творение внука,
Покинут Гарпаг и щенок цитадель…
Коль будет не так, нам поможет самбука,
Иль мы под стеной прокопаем тоннель!»
226
Царь в стенах высоких не видел преграды,
Он слышал, как брали отцы города!
И он покорит без труда Пасаргады,
И станет великим царём навсегда!
По стенам провёл он задумчивым взглядом,
Увидел, как сверху смеётся вожак:
«Падёшь, Астиаг, ты с огромным отрядом,
Тебя здесь накажет должник твой Гарпаг…»
227
Но царь промолчал – пусть рассудит сраженье,
Велел расставлять и посты, и шатры,
Была эта крепость взята в окруженье,
И вспыхнули всюду большие костры.
Тиран цитадель обошёл молчаливо:
«Ах, если бы знать, как воюют теперь,
То я б совершил в битве дивное диво –
И мне бы открылась волшебная дверь!
228
А, где пребывают мои командиры?
Часть их перешла во враждебный мне стан,
Иных не щадили на плахах секиры,
И не с кем создать наступательный план…
Крёз подкупом мог добиваться победы,
А я не хочу расставаться с казной –
Правители те, что беззубы и седы,
Уверен, вполне согласятся со мной!»
229
Невольно он слышал людей разговоры:
«За что мы погибнем, вступая в бои?
Зачем нам чужие долины и горы,
Когда без мужчин оставляем свои?»
Обход Астиаг завершил в сильном страхе,
И план он придумал, боясь за себя:
Велел он поставить привычные плахи,
Чтоб взять эту крепость, трусливых рубя!
230
Ах, спешка – порок властелинов коварных,
Которым раздумья – мучительный труд!
Собрал Астиаг командиров бездарных
И молвил, в деснице держа лёгкий кнут:
«Готовьтесь к сраженью, чтоб взять Пасаргады!
Самбуки несите к высокой стене!
Я ждать не намерен итогов блокады,
Взять город до ночи возможно вполне!»
231
Махнул Астиаг сухощавой рукою,
И двинулось войско к стене крепостной,
Мидяне нахлынули мощной рекою,
На штурм продвигаясь волна за волной.
А сверху летели в них камни и стрелы,
Но липли самбуки к высокой стене –
Мидянам царём обещались наделы
За смелость и ярость на этой войне!
232
Потёр Астиаг задрожавшие руки:
Сраженье идёт, как желала душа,
Не могут защитники сбросить самбуки,
Кричат на мидян, на стене мельтеша.
А Кир наблюдал за сраженьем спокойно,
Как будто он знал этой битвы итог.
Он видел, как царь вёл себя непристойно
И к воинам был непомерно жесток.
233
«Советник! Царю быть побитым охота!
Ему покажи наш могучий кулак!» –
По этой команде открылись ворота,
И выехал в поле с отрядом Гарпаг.
Тиран испугался, увидев лавину,
Летящую прямо на лагерь царя,
Уменьшилась стража его вполовину,
Но мчался отряд, над землёю паря.
234
Ударил Гарпаг по мидянам достойно,
Напрасно ревел Астиаг, словно зверь!
А персы затем отступили спокойно
И скрылись в воротах своих без потерь…
Вопить продолжал властелин от досады:
«Немедленно взять эту нору хорьков!
Исчезнуть бесследно должны Пасаргады,
А Кир не минует тяжёлых оков!»
235
«Властитель, нас всех упокоят до ночи,
К утру ты останешься в поле один…
У воинов наших смыкаются очи,
Поход изнурил всех людей, господин!»
Вещали ему командиры такое,
А царь показал им на плаху перстом:
«Вот здесь вы окажетесь в полном покое!» –
Кричал он на них, ударяя хлыстом.
236
А что оставалось творить командирам? –
Погнали на стены уставший народ.
Замечено было неладное Киром –
Лежали мидяне без сил у ворот.
«Гарпаг, наступленье заглохло, похоже,
И надо сейчас прекратить нам стрельбу,
Враги стали падать, как царь их на ложе,
Они не ведут от бессилья борьбу!
237
Зачем губит дед населенье державы?
Без этих людей опустеет казна,
Сюда их привёл Астиаг ради славы,
Но гибнет при этом большая страна…»
Как только утихли враги под стеною,
И лагерь мидийцев был в сон погружён,
Куруш и Гарпаг удалились в покои,
Где с силой и мыслью был план сопряжён…
238
… В час волка беззвучно открылись ворота,
Из крепости вышел отборный отряд,
Во тьме началась без убийства охота:
Был весь арсенал у мидийцев изъят…
И призрачным было «Бессмертных» движенье –
Не видел их стан утомлённых врагов,
Не спал только царь – размышлял о сраженье
И думал о цепи дальнейших шагов.
239
Узрил Астиаг вдруг мелькнувшие тени,
Почуял всем телом дыханье врага,
Разрезал шатёр он, упав на колени,
И, выбравшись, бросился резво в бега.
Домчался тиран до своей колесницы,
Найдя по сверканию злата во мгле,
И, сильно ударив по рёбрам возницы,
Велел гнать в столицу, подобно стреле.
240
Никто не скакал за повозкой летящей,
Поскольку сбирался большой арсенал
У армии доблестной, громко храпящей,
Встречающей лёжа позорный финал…
Не спали советник и Кир до рассвета,
Встречали на стенах высоких зарю,
Смеялись: «Летит Астиаг, как комета,
Погоня мерещится, видно, царю!
241
И сколько людей оторвал он от дела?
Лежат пастухи, гончары, кузнецы…
А он убегает от армии смело,
Как будто спасут от возмездья дворцы!
Гарпаг, что ты скажешь о нашем грядущем?
Темница моя для тирана пуста!»
«Не думай сейчас, Кир, о старце бегущем –
Тиран был оставлен тобой без хвоста!
242
Народ возвратить бы к обычной работе,
Чтоб армию смог ты кормить без труда –
Голодные псы хороши на охоте,
Но в псарне без пищи – владельцу беда!
«Бессмертных» направил бы я в Экбатаны,
Чтоб деду устроили тёплый приём,
Но рано бросать в яркий пламень каштаны –
Окинь ясным взором своим окоём!»
243
… Пологие горы отбросили тени,
На небе поблёкло сиянье луны,
Народ у стены говорил об измене
И скором финале ненужной войны.
Гарпаг возвестил о побеге тирана,
Сказал, что причин для сражения нет,
Не нужно созданье для мёртвых кургана
А надо идти Астиагу вослед.
244
«Дарует вам Кир дорогую свободу,
Вы честно исполнили долг пред царём!
А тот отомстил своему же народу,
Умчавшись в столицу свою сизарём!»
Собрал Кир пленённых мидян воедино,
И дал им приказ: возвращаться домой,
За ними с Гарпагом проследовал чинно
В Мидийский удел по дороге прямой.
245
А там, в Экбатанах, он принял от деда
Корону и славу мидийских царей.
Бескровной была над тираном победа,
И внук молодой оказался мудрей.
… Вот так и приходит военная слава,
Когда предводитель и смел, и умён…
Досталась Курушу большая держава,
В которой немало различных племён...
Глоссарий к главе:
Астиаг — царь Мидии в 585 — 550 г. Астиаг был последним мидийским царём. Во время его царствования Мидия оказалась завоёвана персидским царём Киром II, его внуком.
Гарпаг — мидийский сановник, советник царя Астиага, а затем – военачальник Кира II Великого и сатрап государства Лидия.
Кир II (или Куруш II) — блестящий полководец и царь Персии, который еще при жизни получил прозвище «Великий», когда основал мощную Персидскую империю, объединив разрозненные государства от Средиземного моря до Индийского океана.
Крёз (др.-греч. Κροίσος, Крез, Крес — последний царь Лидии из рода Мермнадов. Крёз одним из первых начал чеканить монету, установив стандарт чистоты металла (98 % золота или серебра) и гербовую царскую печать на лицевой стороне (голова льва и быка). По этой причине он слыл в античном мире баснословным богачом.
Персида — область в южном Иране на берегу Персидского залива — историческая родина персов и персидского языка, а также колыбель иранской государственности, по наименованию которой и был назван впоследствии целый ряд Персидских империй.
Персия — обширная страна в Азии, населенная персами.
Пасаргады (перс. «Сады Фарса») — древний персидский город, первая столица империи Ахеменидов. Расположен на территории современной провинции Фарс в Иране, на расстоянии 87 км к северо-востоку от Персеполя, в 130 км от Шираза.
Самбу́ка, здесь — широкая лестница, применявшаяся при осаде городов у древних греков и римлян. |
Я исчезну- лечусь. Извините, не смогу читать..